Присвоение (СИ) - Кистяева Марина

Степан уважал такое. Почему бы и нет? Каждый хочет иметь не только на хлебушек с маслом, но ещё и на икорку.

Женщины по-разному шли к своему месту под солнцем. Кто-то впахивал за троих, строя бизнес. Кто-то предпочитал выйти замуж. Третьи женщины постоянно были в поиске лучшего и имели точные представления, что им подарят любовники на день рождения и на Новый год.

Степану нравились любые женщины. Почему бы и нет? Он холост, вполне может позволить себе романы. Единственные, кого он не трогал, – это замужние женщины. Табу. Тут и понятно. Ни к чему ему разгневанные мужья и лишние хлопоты.

Он всё же предпочитал быть единственным.

Его окружали ухоженные красивые леди. Неледи тоже были ухоженными и красивыми.

Потеряшка была другой.

Из той жизни, когда девочки «брали» не дорогим обликом и правильной подачей, а чем-то другим. Когда хватало одного взгляда на новенькую в классе, в школе, во дворе, и в груди рождалась буря эмоций.

Только Степан давно перерос дворовые влюбленности. А вот Женечка…

Как её занесло на дорогу? Вернее, от кого.

И какой мудак отпустил её в ночь без денег?

Женя мялась, переступая с ноги на ногу, и не понимала, куда себя деть. Из-под опушенных ресниц она ненавязчиво оглядывала большой холл дома.

– Разувайся. Гардеробная слева, – грубовато проговорил Степан, чувствуя, как раздражение разрастается. Он соврал Потеряшке, комплексом спасателя он не страдал. Но её в дом привел.

Чтобы сделать что?..

Он не благородный рыцарь. Она девочка взрослая. Напоит, накормит, спать уложит.

И лишь он решит, в чьей постели она будет сегодня спать.

Женя разулась и тотчас поджала пальчики на ногах. Снова несмело огляделась.

– У вас… красиво, – заметила она негромко.

Степан кивнул, скидывая пальто и проводя рукой по тщательно постриженным волосам.

– Есть хочешь?

Он перешел сразу ко второму пункту. Поить будет во время ужина. Галина, его домработница, приходящая каждый день на несколько часов, чтобы навести порядок и обеспечить Степана полноценной домашней едой, оставила заготовки в холодильнике. Разогреть в духовом шкафу – это всё, на что он был способен после мозгового штурма, который устраивал себе едва ли не каждодневно.

Женя колебалась с ответом, теребя пояс пальто.

– Хочу, – всё же сказала она, решив не лукавить.

А вот это хорошо. Степан выступал за честность.

Поиграть они потом успеют.

Щеки Жени вспыхнули, видимо, от собственной смелости, и, чтобы чем-то себя занять, девушка начала избавляться от короткого пальтишка.

Степан же, не скрывая заинтересованности, впился в девушку жадным взглядом. Давай, Потеряшка, покажи себя в полной красе.

Не терпелось убедиться, что мужское чутье его не подвело.

Не подвело.

Женя скинула пальто и повернулась к Степану боком.

– Сюда можно повесить?

Она указала тонким пальчиком на вешалки.

У Степана же в зобу дыхание сперло. Пришлось приглушенно прокашляться.

– Да. Давай помогу.

Лишь подойдя к Потеряшке, Степан понял, что совершил ошибку. Не стоило этого делать. Не зря ещё в машине он подметил, что с девочкой что-то не так. Вернее, с ней-то как раз всё так. Её восприятие выбивалось из контекста всего, с чем приходилось сталкивать Степану последние годы.

Теперь, когда Женя сняла с себя верхнюю одежду и сапоги, он смог рассмотреть её. Невысокая, миниатюрная. Это Степан понял ещё на трассе. К чему не был готов – к округлым бедрам, красивой, аппетитной попке, немного даже великоватой для такой Дюймовочки. Грудь тоже имелась. Небольшая, аккуратная.

На Жене был длинный, тонкий свитер чуть ниже бедер.

Ничего не скрывающий…

Уязвимость девочки била наотмашь. Интересно, Потеряшка вообще понимает, как на неё реагируют мужики? Как на неё реагирует он?

Чем её наделила природа?

Степан приблизился максимально близко к девушке, протянул руку, чтобы забрать меховое пальто. Недоразумение, которое вошло в моду несколько лет назад и очень полюбилось молодежи. Девушка, казалось, перестала дышать. Снова…

Какого черта она так реагирует на него?!

Он разве в её глазах не благородный рыцарь, спасший от насильников и оперов?

Нет, ни черта не благородный.

В собственных – так точно.

От красивого девичьего тела, находящегося в непозволительной близости, Степана слегка повело. В штанах потяжелело. Возбуждение прокатилось по крови теплой, едва ли не горячей волной.

И это он сытый. Новогодние праздники Барсов встретил в приятной компании, женским вниманием и лаской обделен не был. Мысленно чертыхнувшись, Степан забрал у девушки пальто и повесил рядом со своей одеждой. Да-а, как-то не вписывалось меховое недоразумение в общий интерьер гардеробной.

Женя, всучив ему одежду, поспешно сделала пару шагов назад, увеличивая расстояние между ними.

Опасалась Степана? Правильно и делала.

Хотя о чем сожалеть, если ты приняла приглашение провести ночь в доме незнакомого здорового, молодого мужика?

Нет ничего проще, чем прижать Потеряшку к стене. Или слегка подтолкнуть, чтобы ладошками уперлась, выставив попку, к которой он бы и пристроился.

Те мордовороты с дороги его точно ничем по башке не шандарахнули? Степан никогда не брал женщин силой. Если, конечно, не было договоренности.

Видимо, на его лице что-то отразилось, потому что Женя как-то странно побледнела и вцепилась в край чертовой кофты, которая даже бедра толком не прикрыла.

И какого барышни вот так выряжаются, а потом говорят, что все мужики козлы и мудаки?

– Ванная по коридору налево. Хотя нет… Пошли провожу.

Другие гостьи в его доме быстро ориентир находили. Сами норовили осмотреть, если не весь дом, то большинство комнат. И обязательно похвалить, мурлыкая от удовольствия и уже примеряя роль хозяйки на себя.

С последним он, конечно, загнул. Не все хотели, чего уж.

Женя кивнула.

– Да, неплохо бы умыться.

– Может, в душ хочешь? – спросил Степан, решив до конца играть роль гостеприимного хозяина.

– Нет, спасибо… Душ – лишнее.

Степан от души ругнулся. В конце концов, всегда есть вариант дать этой Женечке денег, вызвать такси и отправить куда глаза глядят. Большая девочка, разберется. С деньгами так точно.

Но хватило одного взгляда в большущие карие глаза. Какое нахрен отправить в ночь? Чтобы потом из ментовки вытаскивать? Или откуда-то ещё.

Как там сказал великий классик? Мы в ответе за тех, кого приручили? Ну-ну. Только что-то мысли постоянно стекались ниже пояса.

Степан прикрыл за Женей дверь в ванную и, матерясь, направился на кухню.

Спасатель хренов.

Ладно, будем считать, что ему зачтется благородный поступок. Накормит девочку, как планировал ранее, и спать отправит.

Утром даст денег.

На этом история закончится.

* * *

Женя прислонилась спиной к двери и глубоко задышала.

Она сошла с ума.

Вернее, не так.

Она встряла.

По самое не балуй.

Тут даже и думать нечего.

Девушка оттолкнулась ладонями от двери и прошла к продолговатой и идеально белой консоли с чашей для умывания. Такие она видела только в фильмах. И ванные такие девушка тоже видела только там. Как и дом… Соцсети ещё, пожалуй, пестрели подобными интерьерами, но в этих самых соцсетях Женя мало сидела.

Трогать что-либо было страшно.

Ей в целом было страшно.

Даже в кошмарном сне Женя не могла представить, что окажется в ситуации, подобной этой.

Господи…

И что теперь делать? Куда бежать…

Женя уперлась раскрытыми ладонями в ребро консоли, после чего подняла голову выше и посмотрела в зеркало.

Давненько Женя не видела себя такой растерянной. В глазах застыла тревога, лицо бледное, не накрашена. Волосы сохранили свежесть, и на том спасибо. Губы бледные, искусанные. После брожения по ночному городу ещё и обветрены.

Потеряшка и есть. Женя грустно улыбнулась.

После чего открыла кран, отрегулировала прохладную воду и, зачерпывая её одной ладонью, умылась.