Настик - Полчаса искренности
- Слушай, кто ты такой? Говоришь о моей маме так, словно знал ее лично, и Снейпа совсем не боишься…
- Измельчи рог длиннохвоста, - ушел от вопроса Роберт. Гарри вздохнул и в очередной раз заглянул в учебник.
- Можешь меня не проверять, я знаю зельеварение с детства, - улыбнулся Роберт, видя это.
- А зачем тогда тебе учиться?
Мальчик опустил голову.
- Я больше не могу заниматься дома. У папы мало времени и к тому же теперь Темный Лорд действует открыто. А Хогвартс - самое безопасное место.
Гарри закусил губу. Темным Лордом Волдеморта называют только Пожиратели Смерти… Неужели Роберт один из них? Он же еще ребенок. И зачем ему убежище, если он относится к Пожирателям?
- Что-то не так? - нахмурился Роберт, глядя на встревоженное лицо Гарри.
- А? Нет… Все в порядке.
Снова шорох мантии Снейпа.
- Поттер, минус еще пять баллов за разговоры. Роберт, я полагаю, зелье уже почти закончено и даже Поттер не в состоянии испортить его. Оставьте его в покое и подойдите сюда.
Когда Роберт отошел к Снейпу, Гарри бросил взгляд на пергамент с рецептом. Там была проведена длинная черта. «Кипятить пять минут, добавить мелко натертую дубовую кору, потушить огонь и накрыть крышкой» - было написано под чертой. И ниже - приписка: «Приходи сегодня в подземелья, я живу в комнатах С. Снейпа. Надо поговорить. Р.». Гарри вздохнул. Поговорить ему тоже хотелось, но идти вечером к Снейпу… Бр-р-р! Нет, он еще слишком молод для бесславной кончины. Коротенькая приписка: «Прости, не могу».
Роберт вернулся за вещами, провожаемый сердитым взглядом Снейпа. Бросил взгляд на пергамент, и на лице его появилось обиженное выражение:
- Поче…
ДЗЫН-НЬ!!! БАХ! БАХ! БУМ!
Невилл и Гермиона стояли с самым несчастным видом.
- Десять очков с Гриффиндора. - сообщил Снейп, глядя на взорванный котел и обрызганных учеников. - И отработка сегодня вечером. С мистером Малфоем. Оба.
Малфой что-то заворчал. Гарри не сдержал улыбку.
- Урок окончен. Все свободны.
Гарри махнул рукой Роберту, тот недовольно скривил губы, но попрощался.
Глава 2
Гермиона недовольно молчала, расстроенная неудачей на зельях. У Рона и Симуса зелье, конечно, не получилось, но и не взорвалось. Свою удачу Гарри объяснил исключительно знаниями Роберта.
- Ты что, так и не узнал, кто он такой? - возмущенно переспросил Рон. Гарри в очередной раз объяснил:
- Знаешь, Рон, выяснять все подробности его биографии под самым носом у Снейпа было небезопасно.
Гарри почему-то не сказал ни слова о том, что мальчик приглашал его к себе в комнату поговорить.
- Ну, хоть что-то ты мог узнать!
- Он называет Волдеморта Темным Лордом. Как Пожиратели, - вспомнил Гарри.
- Что?
- Он говорил, что приехал сюда из-за того, что Волдеморт возродился, и стало небезопасно. И назвал его Темным Лордом.
- Ты думаешь, он Пожиратель? - выпучил глаза Рон.
- Не говори глупостей! - не выдержала Гермиона. - Ему не больше тринадцати лет, он еще ребенок!
- А, по-моему, это не имеет значения!
- И к тому же, если бы он был Пожирателем, зачем ему надо было скрываться? Гарри, скажи!
- Ну… Я думаю, Гермиона права, - кивнул Гарри.
- Меня другое интересует: почему он так тебе доверяет? Он ведь в первый раз тебя видит, - задумчиво продолжила Гермиона. - Не потому ведь, что ты знаменитый… Не похоже, что его это волнует.
- Он знает что-то про мою мать. Как будто кто-то рассказывал ему про нее. Как Люпин мне, - проговорил Гарри. Теперь ему вдруг пришло в голову, что Роберт знает кого-то, кто знал его мать, и, может быть, расскажет что-нибудь Гарри…
* * *
Джеймс дулся на меня. Это выражалось в том, что всю перемену он сидел на одной из парт спиной ко мне. Меня это раздражало.
- Джеймс, будь добр, перестань. Ты не ребенок, и веди себя соответствующе.
- К твоему сведению, я никогда не был ребенком, - зло проговорил он. - И, между прочим, именно ты лишил меня детства.
Сердце больно кольнуло. Я опустился на стул, сохраняя беспристрастное выражение лица.
Джеймс любил меня. Но когда он сердился по настоящему, а не просто капризничал, он с удовольствием задевал самые чувствительные струны в моей душе, о которых он, конечно, знал.
- Если помнишь, правду о том, что у меня было два отца, я узнал в пять лет. Одного этого могло быть достаточно, чтобы сломать меня. Но тебе, похоже, показалось мало. Ты запер меня в четырех стенах и не выпускал дальше забора. Тебя я видел только три месяца в году. Конечно, это идеальное детство!
- Это все, что ты можешь мне сказать? - холодно поинтересовался я.
- Я могу сказать тебе гораздо больше, но у меня сейчас будет трансфигурация. И я не собираюсь пропускать урок. Я достаточно насладился своей изоляцией! И хочу нормально пообщаться хотя бы с Гарри. А из-за тебя он меня ненавидит! - Джеймс почти кричал.
- Прекращай истерику, - я встал и подошел к нему. Он уткнулся лбом в мой живот.
- Пап, я хочу брата, - тихо прошептал он.
- Чтобы у него тоже не было детства? - жестко рассмеялся я. - Джеймс, посмотри на меня. Ты ведь не думаешь, что кто-то может захотеть от меня ребенка?
Он поднял чистый взгляд, пронзающий меня насквозь.
- А я думаю, что тебя можно по-настоящему полюбить. Ты смелый, добрый и нежный.
Я отвел взгляд.
- Не знаю, где ты раскопал во мне эти качества, но у меня есть еще одно: я однолюб. Я всю жизнь любил твоего отца, Джеймс. И вряд ли когда-нибудь это изменится. Иди на урок.
- Я буду учиться с Гриффиндором, хорошо?
Ну что я могу сделать.… Киваю. Он улыбается мне и выбегает из класса, хлопая дверью. Я сажусь за свой стол, утыкаюсь носом в какие-то бумаги.
Кто бы мог подумать, что у меня, угрюмого, нелюдимого профессора зелий, ненавидящего все и вся, может быть такой яркий, солнечный сын. Все-таки характером он пошел в отца.
Меня пугает его зародившаяся дружба с Поттером. Я боюсь за Джеймса. Я специально привез его сюда, чтобы уберечь от Темного Лорда. Он не знает о том, что у меня есть сын. Но если он узнает, даже если он не убьет его… Черная Метка - это худшая судьба.
А Поттер слишком близко подходит к смерти. Тем летом, на четвертом курсе, он выжил только чудом. На пятом курсе он готов был сам прыгнуть за Арку, где умер его крестный. Про первый и второй я и не говорю. А на третьем…
Я до сих пор стараюсь не вспоминать то, что случилось тогда, когда начал преображаться Люпин. Именно тогда я впервые понял, что боюсь за Поттера. Я готов был пожертвовать жизнью, как это ни патетично звучит. Хоть я и понимал, что это ничего не изменило бы, я не удержался от того, чтобы закрыть его собой. Я помню его тепло и страх. Я помню свой страх - не за себя, за него. Не потому, что он мой ученик или спаситель магического мира - нет, просто потому, что это был Он.
