Огонь в его объятиях (ЛП) - Диксон Руби
Я чувствую, что краснею.
— Ой. Конечно. Я уверена, что это не будет проблемой. — Хотя сейчас я представляю, как пытаюсь поцеловать эту большую драконью голову. Это было бы все равно что целоваться с передней частью самолета.
Зор склоняет ко мне свою большую голову, сплошь покрытую золотой чешуей и шипами. Один глаз размером с тарелку оценивающе смотрит на меня. «Ты хочешь попробовать?»
— Нет! Я в порядке. Я подожду позже, — быстро бормочу я. Я шагнула вперед, подойдя к нему сбоку, и положила руку на его чешую. — Так покажи мне, куда мне нужно сесть верхом. — О боже. Одно только произнесение слова «верхом» заставляет меня вспомнить ту первую ночь, когда я перекинула через него ногу и… заявила на него права.
Он прижимается ко мне носом, и я чувствую его горячее дыхание на своих волосах. «Теперь я тоже думаю о таких вещах. Возможно, нам следует отложить путешествие…»
— Нет, — быстро отвечаю я.
«Стыд. Ты хорошо пахнешь. — Он снова тычется в меня носом, а затем скользит одной передней лапой вперед по бетону, пока его плечо не опускается на приемлемую высоту. — Ты можешь попробовать прокатиться у меня на спине, но я не могу гарантировать, что это будет удобно. У нас нет седла».
— Ты обычно пользуешься седлом? — Я удивленно смотрю на него.
«Когда мне нужно кого-то везти, да», — его мысли полны отвращения.
— Кого ты возишь на себе?
Он делает паузу, и его мысли уносятся вдаль. «Я… не совсем уверен».
— Салорианцы?
«Возможно. — Его глаза темнеют, и его мысли, кажется, принимают невеселый оборот. — Воспоминания, которые у меня остались, слишком запутанные».
Я похлопываю его по плечу.
— Тогда просто сосредоточься на мне.
«Ты — моя любовь. Я сделаю это с удовольствием».
Я смотрю на его плечо, все еще слишком высокое, чтобы я могла легко взобраться, и вздыхаю про себя.
— Только не смейся надо мной, потому что я уверена, что не буду грациозной.
***
Мне удается забраться ему на спину и просидеть на его костлявых плечах большую часть дня. Я говорю себе, что это все равно что ездить на неудобном велосипеде, потому что кто этого не делал? Держаться особо не за что, но Зор понимает это и тщательно выбирает свои шаги, с течением дня его движения становятся более плавными и менее резкими. Мы бродим по улицам старого пригорода Далласа в поисках торговых районов. Я нахожу старое почтовое отделение и роюсь в нескольких посылках. Все обратные адреса указаны в месте под названием «Колония», так что, должно быть, мы находимся именно там. Однако в том, что касается покупок, нам не везет. Есть не так много такого, что не было бы тщательно изучено, и это говорит мне о том, что нам нужно двигаться в другом направлении. Я решаю, что нам следует направиться вдоль шоссе, следуя по нему. Возможно, чем дальше мы углубимся в город, тем больше будет выбора, но и мест на выбор будет больше.
Мы тащимся по шоссе, время от времени делая перерывы. Солнце стоит невыносимо жаркое, и поэтому мы останавливаемся за водой на нескольких заправочных станциях. Ближе к вечеру у нас заканчиваются заправочные станции, и поэтому мне приходится пить сомнительную воду, которую заботливо кипятит для меня Зор. Это не совсем вкусно, но я знаю, что обезвоживание намного хуже, поэтому я все равно пью.
Я начинаю отчаиваться, что мы никогда не найдем ничего полезного, когда мы спускаемся по одному закрытому для машин съезду и находим не только ближайший магазин на углу, но и книжный магазин с кафе-закусочной.
— Джекпот, — бормочу я себе под нос и протягиваю руку, чтобы погладить чешуйки Зора. Тогда я чувствую себя странно, потому что, почему я его глажу? Он не собака.
«Ты прикасаешься ко мне, потому что ты счастлива. Я могу принять это. — Его мысли забавляют. — Куда сначала?»
— Думаю, в магазин. Мы можем провести ночь в кафе книжного магазина. — Я поднимаю взгляд к небу. Начинает темнеть, и моя задница болит от того, что я целый день каталась на его спине. Я более чем готова остановиться, но безопасность превыше всего. — Чуешь кого-нибудь поблизости?
Он поднимает свою массивную голову, и мне приходится держаться за его шею, чтобы не соскользнуть с его плеч. Я жду его вердикта и испытываю облегчение, когда он говорит мне, что новых запахов нет. Если люди и проходили здесь, то прошло много дней.
— Потрясающе. Мы не останемся здесь так надолго.
«Я чувствую этот запах. — Он посылает мне мысленный образ — крысы. Буквально. — Их много».
Я морщу нос. В одной из квартир нашего старого дома водились крысы, и, вероятно, именно поэтому он узнал запах. С одной стороны, я полагаю, это хорошо. Это означает, что в этом районе есть — или были — продукты питания. С другой стороны… крысы. Черт.
— Отвратительно, но безвредно, — говорю я ему. — Мы все равно останемся здесь на ночь.
«Хорошо».
Он опускает плечо, и я соскальзываю с него, затем шатаюсь, разминая затекшие мышцы. Я уже сто лет не сидела так долго, и у меня болят ягодицы и бедра. Я чувствую, что все затекло, но должна признать, что мы проделали большой путь.
Он прижимается ко мне носом. «Пошли быстрее, мы отправляемся на охоту. Поблизости водятся олени».
Охота?
— Со мной на спине? — Я мысленно представляю, как подпрыгиваю на его чешуе, оставляя синяки на заднице, только для того, чтобы упасть, когда он делает выпад. Я глажу большой нос, который он тычет мне в лицо, не обращая внимания на его горячее дыхание. — Как насчет того, чтобы отправиться на охоту без меня? Если вокруг нет людей, со мной все будет в порядке.
Его мысли становятся мрачными, собственническими. «Я не хочу, чтобы мы расставались. Я должен защитить тебя».
— От чего? От крыс? — Он утыкается носом в мою руку — довольно забавно и мило, учитывая, что я могу потерять весь свой кулак в одной большой ноздре. Но он прижимается ко мне, как будто моя крошечная ручка собирается подарить ему все счастье, о котором он только мог мечтать. Это мило. — Я серьезно, Зор. Ты можешь ненадолго уйти. Если поблизости никого не будет, со мной все будет в порядке.
По правде говоря, мне бы не помешала минутка, чтобы отдышаться и собраться с мыслями, когда его нет рядом. Дело не в том, что я не хочу, чтобы он был здесь, рядом со мной, просто я не привыкла, чтобы меня постоянно сопровождали. Я вроде как хочу побыть наедине, чтобы просто… расслабиться. Чтобы не чувствовать, что мне приходится сосредотачиваться на другом человеке — или драконе — поблизости. Одиночество дарит тебе умиротворяющую тишину в душе, а у меня давно не было такой тишины.
Зор поднимает нос и утыкается носом в мои волосы. «Я понимаю. Я уйду, но ненадолго, и только для того, чтобы покормиться. Я быстро вернусь».
— Я никуда не уйду, — говорю я ему. — И у меня есть оружие. Клянусь, со мной все будет в порядке. Тебе не нужно беспокоиться обо мне.
Его мысли, похоже, не совсем спокойны, но он в последний раз подталкивает меня носом и уходит. По его мышлению я могу сказать, что он переключается на охотничий менталитет, погружаясь в серую зону инстинктов. Здесь им правит ветер и ароматы, которые он несет. Олени поблизости, и он фиксируется на этом, его восприятие сужается. Он неуклюже уходит, помахивая хвостом, как кот в поисках мыши. Я смотрю ему вслед, жду на улицах, пока его огромная золотистая фигура не исчезнет между зданиями, и все, что у меня осталось от Зора, — это его мысли, проплывающие сквозь мои.
Конечно, его внимание не полностью отвлечено от меня. Точно так же, как я улавливаю слабую нить его охотничьих мыслей, я также улавливаю случайные проблески его сознания, когда он тянется ко мне, как будто ему нужно убедить себя, что я здесь и со мной все в порядке. Я посылаю успокаивающий мысленный толчок в ответ, просто чтобы успокоить его.
