Золотая клетка. Сад (СИ) - "Yueda"
Он рад, что его теория заговора не подтвердилась? Правда рад?
Улыбка сама растягивает губы.
Ярик сидит так ещё несколько секунд, потом поднимает голову и спрашивает:
— И всё равно я не понимаю, зачем так сложно? Зачем нужен был этот, блядь, выкуп? И зачем вся ебучая игра? Ну ладно, врезался я в тачку, поставил ты меня на бабки, со всеми так поступаешь, я, блядь, один из тысячи. Ладно, представился именем, которое никто не знает, чтобы не шокировать меня своей крокодилистостью — всё могу понять. Но нахуя, вот просто нахуя этот цирк с выкупом, который ты, блядь, предлагал за меня заплатить?! Что нельзя было просто отпустить, раз уж тебя заинтересовал я, а не моя платежеспособность? Ну вот просто списать этот ебучий долг, передать это мне через Андрея, а потом неделю спустя как бы случайно натолкнуться на меня. Вот нельзя было, да? Я бы, может, наивный дурень, поверил бы.
Ярик говорит спокойно, даже усмехается. А во взгляде столько неприкрытой мольбы, что становится сразу ясно — поверил бы, приложил бы все силы, чтобы поверить в такую случайность.
Горько усмехаюсь.
— Нельзя было, — качаю головой. — Ту аварию видели многие: и мои подчинённые, и придурок Власов. Для них Аллигатор — непререкаемый авторитет, слово которого — закон. И если этот закон приказал кому-то отрабатывать, то так и должно быть. Если хоть раз, хоть в чём-то дать слабину перед ними: отменить слово, уступить кому-то, простить долг — то всё пошатнётся. Закон — есть закон. Обратной силы он не имеет. Данный приказ нельзя отменить без видимых причин. А я не хотел, чтобы причины стали кому-то видны. Это бы ещё больше поставило тебя под удар. Поэтому оставались только обходные пути. И выкуп моими руками или с помощью твоей тётки — как раз и был обходным путём.
И насколько было бы проще, если бы маленький не заартачился тогда, а согласился принять помощь. Я ведь был уверен, что он согласится. Любой бы согласился. Любой. А ведь он так открыто, так искренне отдавался мне, что я и подумать не мог о том, что он ответит отказом. Но он повёл себя, как упрямый ребёнок. Впрочем, я не лучше. Сорвался, как последний дурак, и начал давить, принуждать ещё сильнее. А Ярик ведь, как пружина, чем больше давишь, тем сильнее отпор. Поговорить нужно было. Просто поговорить. Словами. Ещё тогда. Воззвать к его рациональности и здравомыслию, объяснить всё, рассказать, может, даже признаться. Он же так отзывчив на искренность и правду. Если бы я тогда всё сделал правильно, то сейчас не было бы между нами этой дистанции, не было бы этого разговора, не задавал бы мне Ярик этих вопросов. Он бы не сомневался во мне. Даже зная, что я Аллигатор, не сомневался бы.
Но всё равно, сейчас он ближе ко мне, чем месяц назад. Сейчас он сам идёт на диалог, говорит, пусть зачастую с обвинениями, но говорит, и самое главное — слушает. Прислушивается. Уже не закрывается в панцире, не прячется за тучу. Он идёт мне навстречу. Медленно, с неохотой, но идёт. Я сделаю всё возможное, чтобы ускорить это движение. Чтобы солнышко, моё ласковое солнышко нежилось у меня в объятьях.
====== Глава 17 ======
— …Меня же там вообще в тот вечер не было. И не должно было быть. Тётка твоя не случайно время выбрала, подгадала, — говорит Дамир терпеливо. — Но я всё-таки приехал. Получилось так. Случайность.
— Случайность… — шепчу я.
Действительно случайность? Та самая случайность, про которую я говорил Максу вот буквально пару часов назад? И ничего не подстроено? Нет никакого супер-плана, а есть просто дурацкое совпадение? Ведь Дамиру действительно нет смысла городить всю эту херь, ему проще было бы пригласить меня на работу — и всё. Совсем-совсем всё.
Чувствую, как давящее внутреннее напряжение постепенно тает, утекает по капле с каждым выдохом, и с каждым вдохом там, в груди, становится просторнее и легче.
Легче… Мне и правда легче от того, что вся та хуйня, которую надумал себе, не подтвердилась. Что всё это — грёбанное, ебать его в рот, совпадение. Что Дамир хоть и Крокодил, конечно, но всё же не маньяк, не повёрнутый на манипуляции псих, и вся эта хуета имеет объяснение, которому я верю. Да — верю.
Только одно остаётся непонятным. Игра с выкупом. Зачем всё это было нужно? Нафига? Что, нельзя было просто отпустить, а потом типа случайно встретиться? Я бы ведь даже мог поверить в эту случайность. Я бы очень постарался в неё поверить.
Сам не понимаю, как начинаю говорить об этом, буквально выплёскиваю из себя. А слова горчат. Чувствую это, понимаю, что это почувствует и Дамир, но ничего не могу сделать, не могу остановить себя. Слова просто льются, хлещутся через край.
Когда же я замолкаю, то Дамир качает головой и начинает говорить. Объяснять и… И вопросы как-то сами собой улетучиваются.
Да, он не мог отменить приказ, не мог отпустить. Даже сделать вид не мог. Слишком многие видели эту аварию. Даже Кудряшка. А Дамир — он же авторитет. Он имеет власть и влияние, которые дают ему право распоряжаться чужими жизнями, но они же связывают его, не давая возможности отступить, пойти на попятную, сделать вид, что ничего не было. Таким, как он, заднего хода давать нельзя, даже в таких, казалось бы, пустяковых делах. Нельзя и всё. Рассказывать мне, кто он есть на самом деле, Дамир не хотел по дурацким соображениям, боялся напугать меня своим авторитетом, придурок. Поэтому оставалось только выкручиваться хуевывертом. Вот он и выкручивался.
И довыкручивался.
Ебать-колотить.
— Однако, — усмехаюсь я. — Значит, и у знаменитого Аллигатора нет полной свободы.
Он молча пожимает плечом, мол, а у кого она есть?
Я отвожу взгляд и тихо выдыхаю.
М-да… Выяснил, что хотел. И полным ебланом себя выставил. Хотя, чему тут удивляться, если ебобо по жизни? Нечему удивляться. Интересно, что он про меня сейчас думает? Внешне-то Дамир спокоен, будто бы и не нёс я здесь пургу. Но о чём он думает? Что там в голове происходит?
Поднимаю взгляд и с любопытством кошусь на Дамира, а тот как раз смотрит на меня. Смотрит, фигню, небось, думает.
— Ярик, давно хотел тебя спросить, — наконец говорит он. — Скажи, почему ты тогда отказался от моего выкупа?
Хмурюсь, пару секунд осмысливая вопрос.
— В смысле «почему отказался»? — тяну я. — Вообще-то, я мечтал вырваться из кабалы, а твоё супер-предложение делало эту кабалу пожизненной. Я ж не знал, что за меня уже всё давно решили, и что это вообще херь полная для отвода глаз. Я в отличие от тебя в игрушки не играл, а всё посерьёзу воспринимал.
— То есть ты реально думал, что отработаешь три годика и тебя отпустят? — спрашивает Дамир с каким-то недоверием.
Киваю.
Ну да, я так думал. Насчёт трёх годиков я, конечно, оптимистом был. Мне нужен был какой-то ориентир, какая-то надежда, за которую я мог схватится и переть. Но судя потому, как у Дамира скептически ползёт вверх бровь, и как он вздыхает, зря я так вообще думал. Совсем, видать, наивный дурак. М-да.
— Солнышко, ты солнышко, — качает головой Дамир. — Мне-то казалось, что ты всё понимаешь, всё осознаёшь. Так что я был весьма неприятно удивлён, получив категоричный отказ. А если учитывать, что я тебе нравился, то тем более.
— А это ты с чего взял? — тут же подбираюсь я.
— В смысле «с чего взял»? — прищуривается Дамир. — С твоего поведения, маленький. Так подо мной ещё никто, знаешь ли, не кайфовал. Да ты ведь с самого начала меня соблазнять начал.
— Я? Соблазнять?!
О чём он вообще? Что-то я не вдупляю.
— А кто вёл себя весело и непринуждённо? Кто стриптиз мне устроил в самом начале, возбудив одним своим видом? Кто выполнял все мои приказы, не сопротивляясь и даже с удовольствием? Кто, маленький? Как ещё я это должен воспринимать? Ну чистое же соблазнение.
Слова Дамира ставят меня в тупик. Я не знаю, что ответить. Никогда не предполагал, что это можно понять вот так — как соблазнение. Я никогда не думал над этим. Я… А что я вообще тогда думал? Почему всё это делал? Ведь оно реально как-то так смотрится. Как будто бы я соблазнял. Но я не соблазнял! Я просто играл роль, которую мне так упорно все навязывали и, в конце концов, навязали. Так было проще справляться с ситуацией, воспринимать её сквозь призму этой игры. И чтобы хоть как-то рулить, я, наверное, и выбрал неосознанно не позицию слабой жертвы, а активную роль, которая ведёт, заводит, возбуждает. Ну и чего теперь я удивляюсь, что Дамир так завёлся? Я ж ведь это и делал — заводил.
