Скандальная свадьба (СИ) - Данич Дина
- Нам?
Рамиль оборачивается ко мне.
- А ты рассчитываешь, что я свалю?
- Так у тебя вроде как отпуск заканчивается, - припоминаю его же слова.
- Ты вроде не свалил в отпуск, когда я жестил на всю катушку.
Ну, что было, то было. Мне такая идея даже в голову не пришла. Хотя Рамиль тогда прям реально устроил кровавую бойню, мстя, как он думал, за жену и нерожденных детей.
- Ладно, погнали, - говорю, понимая, что нет смысла бодаться. Тем более что если уж начистоту, то я все-таки рад, что брат будет рядом. Как бы мы с ним ни цапались - он моя кровь.
Ехать приходится долго. В итоге наша точка назначения - бар на окраине города. Причем далеко не топовый, и скорее больше похож на забегаловку.
- Ты уверен, что нам сюда? - озадаченно спрашиваю, прикидывая уже, кого мы там можем встретить.
- Уверен, - скупо отвечает брат, тоже окидывая бар оценивающим взглядом. - Идем.
Обстановочка внутри, конечно, та еще - накурено, несколько человек у бара сидят. Явно уже в хорошем подпитии. Бармен лысоватый лениво протирает стаканы. Зал небольшой, но у дальнего столика сидит кто-то.
Срисовываю его даже не сразу. Только потому что Рамиль выбирает это направление, понимаю, что, вероятно, там и сидит Серебряков.
Однако я ошибаюсь, и понимаю это, только когда брат спрашивает у худощавого парнишки:
- Я от Туманова. Мне нужен Ян.
- Уехал он, - лениво отвечает тот, продолжая пялиться в мобильник. Даже не взглянул на нас.
- Да, и нам бы билет туда же.
Только после этого парень поднимает глаза на нас. Шарит по нам, разглядывая.
- По лестнице на второй этаж. Комната по прямой.
После этого теряет к нам интерес. Мне все происходящее напоминает какой-то придурковатый фильм. Что за игры в шпионов? Рамиль же, заметив мою реакцию, шикает:
- Все потом.
Приходится согласиться. Из нас двоих с парнями из криминала был знаком только он. Я как-то избегал подобного, и вроде бы получалось.
До сегодняшнего дня.
Рамиль уверенно стучит три раза, а затем открывает дверь, не дождавшись ответа.
Захожу вслед за ним и заинтересованно оглядываюсь. Комната практически пустая - лишь одно только компьютерное кресло, развернутое к окну.
Закрываю за собой дверь. Та негромко хлопает. Лишь после этого кресло разворачивается, и я вижу мужика лет тридцати пяти. Но взгляд у него такой, словно он минимум пару жизней промотал.
Тяжелый, вязкий. Сканирующий. Даже не по себе слегка становится.
- Мы от Туманова, - говорит брат, пока я разглядываю Серебрякова.
Он одет довольно просто - легкий темный свитер под горло. Ни тебе тату, ни перстней на пальцах. Даже шрамов на лице никаких особо нет.
Короткая стрижка, высокий лоб и пиздецки тяжелый взгляд.
- И? Мне растечься лужицей от радости? - равнодушно спрашивает мужик.
Переглядываемся с братом.
- У меня проблема. И я готов платить за ее решение, - выкатываю, решив не мяться, а переходить к делу.
Лишь после этого на лице Яна отражается хоть какой-то интерес.
- Ну, добро пожаловать в мой город, братья Салмановы. Давайте обсудим наше дальнейшее сотрудничество.
- 37 Аиша -
Спросонья я еще медленно соображаю. Настороженно смотрю на мужа, пытаясь понять, чего ждать. Он выглядит очень уставшим. Да и одежда на нем вчерашняя. Неужели не ночевал дома?
И ядовитая, жгучая ревность мгновенно полосует мое сердце.
Разочаровался во мне и нашел кого-то на стороне? Он мужчина, им такое простительно. Но как же больно!
- Доброе утро, - осторожно произношу, приподнимаясь с постели. Вспоминаю, что заснула-то я в гостиной. Значит, муж меня принес сюда?
- Доброе, - хмуро отзывается тот. - Как себя чувствуешь?
- Нормально вроде.
- Почему не легка спать как положено?
- Я тебя ждала.
Слышу в его голосе сталь и холод. Будто и не было между нами всех этих дней, наполненных страстью и нежностью. Словно мы теперь чужие люди, между которыми огромная пропасть.
- Не стоит. Ты должна думать о ребенке, Аиша, а не о своих хотелках.
И снова удар наотмашь. Опускаю взгляд, пряча выступившие слезы.
- Хорошо, ты прав, конечно.
Мне так больно, но я прячу эту боль. Обещаю, что после переживу и поплачу. Я же помню, что Таир говорил про сильную женщину рядом. Торопливо сползаю с постели, говоря мужу:
- Сейчас будет готов завтрак. Дай мне полчаса.
- Я не голоден. Поешь сама и собирайся. Отвезу тебя к проверенному врачу.
Киваю, соглашаясь, и иду в ванную. Механические действия помогают удержаться на плаву и не разрыдаться. Холодность и отстраненность мужа меня не просто расстраивают - это меня уничтожает. Но я держусь из последних сил ради нашей крошки.
Засыпая, я надеялась утром рассказать Таиру все, что прочитала о беременности. Но теперь понимаю, что ничего этого не будет. Скорее всего, Салманов, конечно, не бросит меня и не выгонит. Очевидно, ребенок для него многое значит. А я сама во всем виновата. Если бы я только знала…
Когда выхожу из ванной, мужа уже нет. Переодеваюсь и спускаюсь вниз.
Завтракать одной - настоящая пытка, когда знаешь, что может быть иначе. Но я заставляю себя поесть хотя бы немного - ради ребенка.
- Я готова, - говорю, заходя в гостиную. Таир стоит возле окна, спиной ко мне. Но я даже так чувствую, что он напряжен.
Молча поворачивается, скользит по мне отстраненным взглядом и идет к двери. Пропускает меня первой, но все это - лишь холодная вежливость.
Визит к врачу проходит как в тумане. Я стараюсь вникать во все, что говорит Татьяна Владимировна, но получается плохо. Муж сидит рядом, даже задает уточняющие вопросы, но я словно вне ситуации. Лишь когда мне делают УЗИ, и я слышу сердечко ребенка, меня накрывает тихой истерикой. Ведь я понимаю, что этого могло бы и не быть, если бы не Таир.
Его могли убить просто так - из зависти и злости.
- Ну-ну, тише, мамочка, - заботливо произносит Татьяна Владимирова. - Слезы радости, конечно, хорошо, но лучше бы не слезы, а улыбки. Малыш же все чувствует и переживает вместе с вами.
Я вроде бы все понимаю, но продолжаю захлебываться глухими рыданиями, пока Салманов не садится рядом и не берет меня за руку.
Эта молчаливая поддержка срабатывает лучше любого успокоительного.
После мне выписывают назначения, и единственное, что я успеваю зафиксировать в голове - беременность развивается хорошо, осложнений нет.
На улице мои силы внезапно заканчиваются. Несмотря на то, что мы на свежем воздухе, я вдруг начинаю задыхаться и едва успеваю присесть на ближайшую лавочку.
Таир садится рядом, обеспокоенно смотрит на меня, разворачивает к себе, вынуждая встретиться с ним взглядом.
- Аиша, тебе плохо? Давай вернемся к врачу.
- Прости меня, - шепчу, зажмурившись. - Я так виновата перед тобой и ребенком.
Накрываю руками пока еще плоский живот.
- Я так мечтала о детях, мечтала стать мамой, и едва не потеряла его! Прости… Прости, если сможешь… Я так боюсь…
Продолжаю бормотать, пока не чувствую поцелуй на губах. Легкий. Лишь прикосновение.
- Успокойся, - мягко произносит Таир. - Тебе нельзя нервничать.
- Да, ты прав, - глухо соглашаюсь, понимая, что он так заботится и говорит это лишь потому, что я в положении. И вероятно, я навсегда лишилась доверия мужа. - Я постараюсь вести себя правильно. Мы можем ехать домой и…
- Тшш, подожди, - тормозит меня Таир. Прижимает к себе, и мы долго сидим вот так молча, вдвоем.
Слышу, как ровно стучит его сердце. И это так умиротворяет. Пусть тепло его рук сейчас лишь потому, что он волнуется за ребенка. Пусть. Я готова еще пожить в этом обмане.
- Успокоилась?
- Да, извини, что сорвалась.
Мне так хочется, чтобы он и дальше обнимал меня, но Салманов отпускает меня, отчего сразу становится холоднее.
- Мы поедем домой?
