Джейн Дэвитт - Привяжи меня
В конце концов отмахнувшись от парочки предложений, которые раньше бы наверняка принял, он вернулся домой очень поздно абсолютно трезвым и расстроенным.
— Я скучал, — повторил он.
Стерлинг с тоской посмотрел на него и шагнул ближе, сжимая в руке теперь уже закрытую тетрадь — единственное, что было у него с собой, несмотря на то, что Оуэн знал, что сразу после этой пары у него еще одна.
— Я тоже скучал, и… хотя я не считаю, что был неправ, требуя объяснений, мне следовало выслушать вас, когда вы пытались. Я… вы ведь знаете, во всем этом я полный ноль. Я знаю, что подвел вас, не оправдал ожиданий, и что вы хотели от меня большего, и может быть, я вовсе не способен дать это вам, хотя, наверное, мне не стоило в этом признаваться, если я хочу вас вернуть… Просто мне правда очень вас не хватает, и я все это время сходил с ума, словно забыл, как можно снять напряжение, или что-то вроде того, и…
Теперь он оказался совсем рядом, и Оуэн протянул руку и прижал пальцы ко все еще шевелящимся губам, потому что он не слушал; сейчас, когда он стоял так близко, желание снова заявить на Стерлинга свои права было непреодолимо.
— Ты меня не подводил, — сказал он. — Ты просто просил о том, чего я не желал — и не желаю — давать тебе. Еще два месяца, Стерлинг, и все. Дай мне это время, а потом я буду каждую ночь трахать тебя так, что ты ходить не сможешь, только подожди. Сумеешь?
Не произнесенное вслух «пожалуйста» прозвучало достаточно громко, чтобы его услышали. Боже, вот развеселился бы Майкл, увидев, до чего его довели жажда и желание. Но Стерлинг был для него как наркотик, прошла неделя или даже больше с тех пор, как Оуэн целовал его, чувствовал, как губы Стерлинга раскрываются под его губами, осторожные, нерешительные движения его языка, приглушенный стон, когда поцелуй заканчивался, закрытые глаза.
— Не знаю, — прошептал Стерлинг так близко, что Оуэн почувствовал его дыхание на своих губах. — Я вижу вас во сне… каждую ночь, вижу, как вы трахаете меня, Оуэн, вбиваетесь своим членом в меня и трахаете… но я обещаю попытаться. Хорошо? Я попытаюсь. Это лучшее, что я могу сделать.
А потом их губы встретились, и Стерлинг, отчаянно всхлипывая и прижимаясь возбужденным членом к бедру Оуэна, вцепился в его рубашку. Стерлинг был хорош, очень хорош, позволяя ему вести, несмотря на все свое нетерпение.
Оуэн вдруг понял, что они лихорадочно целуются прямо посреди аудитории, куда в любой момент может кто-нибудь войти, и отстранился, хотя не смог устоять и накрыл ладонью пах Стерлинга, на мгновение сжав член под хлопком, напоминая обоим, кому он принадлежит.
— Сегодня вечером, — сказал он хрипло. — В восемь. — Стерлинг кивнул, его глаза изумленно расширились, исполнившись предвкушения. — Не жди, что я буду мягок с тобой, — предупредил его Оуэн, зная, что это обещание — нет, вовсе не угроза — сделает со Стерлингом, до самого вечера держа в напряжении и отвлекая.
Но Оуэну впервые было плевать на его оценки.
* * * * *— Оуэн. — Это было одно из слов, которые Стерлингу разрешалось произносить во время игры, и он вовсю этим пользовался, шепча — или даже выстанывая — его почти постоянно.
Сегодня он приехал в восемь, как и договорились. Войдя, он по привычке сразу направился к шкафу, но Оуэн твердо сказал:
— Сними всю одежду, пожалуйста. — Стерлинг безропотно разделся и почти с благодарностью последовал за Оуэном наверх — в спальню.
Теперь он стоял на коленях на полу у кровати и ждал, когда же узнает, что у Оуэна на уме. Он знал, что вечер будет напряженным, но именно это было ему необходимо — неделя без Оуэна оказалась долгой, Стерлинг начал задаваться вопросом, а сможет ли он вернуться к тому, с чего все начиналось. Он даже подумывал пойти в БДСМ-клуб и найти кого-нибудь, но понимал, что заменить Оуэна невозможно, поэтому отказался от этой идеи.
— Ты хотел о чем-то спросить? — поинтересовался Оуэн, и Стерлинг вспомнил, что позвал его по имени — просто ради удовольствия от того, что у него есть такая возможность.
— Нет… простите. Я просто… очень по вас соскучился.
Стоять обнаженным на полу в спальне Оуэна было все равно что вернуться домой. Облегчение, затопившее Стерлинга, казалось безмерным.
Ладонь Оуэна легла ему на затылок, и Стерлинг полностью расслабился, отдавшись этой руке. Это, конечно, не ошейник — он как-то просил о нем, на что Оуэн фыркнул и сказал, что их надо заслужить, а Стерлинг не заслужил, пока, — но хватка помогала ему почувствовать свою принадлежность этому мужчине. Как-то он попытался затянуть на шее ремень, не слишком сильно, просто чтобы почувствовать прикосновение кожи и увидеть это в зеркале — темную полоску на светлом. Кончилось все тем, что он оказался на полу, на коленях, тяжело дыша и лихорадочно борясь с тугой молнией, чтобы поскорее добраться до твердого члена, и кончил всего через пару секунд после того, как обхватил его рукой.
Он рассказал Оуэну, что кончил без разрешения, и послушно провел целый час в углу, лицезрея скучную стену, но подробности все же опустил. Иногда чувство вины из-за того, что он был не до конца откровенен, зудело в Стерлинге, словно недавний комариный укус, но боже, то невероятное ощущение… оно того стоило. Если Оуэн когда-нибудь наденет на него ошейник, он, наверное, совсем свихнется.
— Ясно, что ж, теперь ты здесь, — сказал Оуэн, в голосе его слышалось удовлетворение, которое льстило и успокаивало сильнее иных комплиментов. — И я хочу твоего полного внимания.
— Да, Оуэн. Конечно. — Стерлинг посмотрел на него, не поднимая головы, чтобы не нарушать позиции. Мужчина казался огромным, заслоняющим собой всю комнату и весь мир.
— Сегодня я собираюсь связать тебя так, что ты почти не сможешь двигаться. Я хочу, чтобы ты сохранял позицию, что бы я ни делал, а к концу это будет нелегко. — Оуэн запустил пальцы в волосы Стерлинга и взъерошил их. — Сначала ты будешь просто лежать так, с завязанными глазами — конечно, я буду с тобой — а потом, когда я решу, что ты готов… — Оуэн заставил Стерлинга повернуть голову и посмотреть на прикроватный столик. На нем стояли свечи, обычные белые свечи, которых Стерлинг не заметил, когда вошел в комнату, потому что все его внимание было сосредоточено на Оуэне. — Стерлинг?
Оуэн редко вслух спрашивал у Стерлинга мнение о том, что задумал, но всегда заранее давал ему возможность выразить свои сомнения или страхи.
— Да, — ответил он, вложив все в одно слово, потому что это было единственно важным. Ему плевать, что бы ни придумал Оуэн; он согласен на все.
