Невольница драконов. Семь дней на любовь (СИ) - Полынь Кира Евгеневна

— А-а-а, — протянула я в жалкой попытке вспомнить, какие замеры оставила господину Фавовлю, единственному согласившемуся взяться за столь нестандартную работу. — Прямо сильно?

— Впритык, — буркнул Тайрос, вернувшийся с плато у входа. — Я понятия не имею, как впихнуть сие творение в ограниченное пространство комнаты.

Задумавшись, запрыгнула на кухонную тумбу и поджала губы, принявшись болтать ногами.

Так всегда получалось быстрее принимать решение, особенно такие важные, как единственное пока спальное место в этих покоях, которое в равной степени необходимо всем нам.

— А что с матрасом?

— Обещали сегодня закончить, — выдохнул Киррас. — Но есть вопрос: размеры матраса соответствуют размерам кровати?

— Черт, — улыбнулась я. — Конечно, соответствуют! Я же им в одно время размеры прописывала!

— То есть у нас есть невместимая кровать, и такой же неумещающийся матрас, — закатив глаза, резюмировал Тайрос. — Есть идеи?

— А что, если…

Замолкнув на полуслове, представила себе, как будет выглядеть эта картина, и довольно хмыкнула. Высокое окно в спальне как раз подходило, чтобы стать удобной прикроватной полкой, которую я заполню цветами и разными милыми штучками.

— «Если» что?

— Если мы забудем о кровати? Может, просто постелим матрас, как следует разложим его между стенами и на том закончим? Забросаем там все подушечками, красивыми покрывалами, и будет сносно. Настоящее логово!

Мужчины задумались — каждый по-своему.

Киррас поднял глаза к потолку, а Тайрос, напротив, опустил в пол, потирая широкий мужественный подбородок. Мне оставалось только болтать ногами в ожидании их решения.

— А кровать куда? — разумно уточнил Тай.

— М-м-м… на дрова в камин?

— А не дорога ли растопка? — усмехнулся он. — Хотя другого выхода нет. Не оставлять же ее у ворот к драконьей горе! Не хватало только, чтобы старшие дома любовались на мою кровать со своих балконов.

— Ой, им как будто не привыкать!

И правда.

Сменившийся совет старших принял нас через несколько дней, обещая вынести вердикт по нашему вопросу. Выслушав, поговорив с нами и узнав о клятве, они нехотя, но согласились ее исполнить, держа в голове воспоминания о том, что стало с их предшественниками.

Собственно, ничего страшного. Они, если говорить грубо и кратко, ушли на покой, потеряв после случившегося уважение и статус, превратившись едва ли не в отшельников, живущих, однако, поблизости. Забытые и непочитаемые, что для драконьей гордости было слишком тяжкой ношей, но куда более терпимой — по сравнению с тем, могло бы их ждать, исполни повелитель свою угрозу.

С приходом нового совета конфликтов между домами стало значительно меньше, и пару дней назад старшие даже смогли провести целый вечер вместе, не передравшись и не поливая друг друга оскорблениями. Видимо, дело было не в чопорности всех без исключения обсидиановых, а в несменяемом коллективе из четырех упрямых стариков, мешавших жить в мире и беспрестанно конфликтующих с соплеменниками из-за всего подряд.

А вообще, жизнь налаживалась!

Только вот меня временами все еще подташнивало от полученного удара по голове, напрочь отбивая аппетит.

— Ну раз решили, не время ли пообедать? Как ты смотришь на зантийский пирог и рагу, Ханнари?

Полюбившаяся так сильно выпечка с красной рыбкой сейчас вызвала стойкую ассоциацию с тиной, от которой в горле появился противный комок, вынуждающий попытаться его проглотить.

— По лицу вижу, что не очень.

— Рагу буду, — предупредила я. — Мне побольше бульона!

— Как скажешь, — чмокнув меня в нос, Тайрос поспешил в кладовую, чтобы достать и разогреть силой своего огня приготовленную заранее еду.

Проводив его взглядом, не заметила, в какой момент Киррас оказался рядом, вклиниваясь между колен и тесно прижимая бедра.

От него, как и всегда, пахло умопомрачительной свежестью, уносящей в прохладные облака. Не задумываясь, я потянулась навстречу, подставляя губы под сладкий, неторопливый поцелуй с подтекстом.

— Я так соскучился, — игриво прошептал он. — С этим переездом ты совсем выбиваешься из сил, Ханни. Все может подождать, и твои задумки с вазами и кашпо никуда не денутся. Когда ты в последний раз отдыхала?

— Вчера. Когда писала свой роман. Это вы подговорили господина Ноэзло заказать у меня полноценную книгу?

— Вот еще, это только твоя заслуга. Наверное, многим бы хотелось прочитать историю любви драконов и одного сладкого огонька. И все равно это не отдых. Ты продолжаешь трудиться в «Вестнике» за гроши, и я, честно говоря, твоей мотивации до сих пор не понимаю. Хоть потребуй повышения гонорара!

— Зачем? — хитро улыбнувшись, опустила ладонь на литую грудь и осторожно провела по ней пальцами, чувствуя под подушечками рельеф. — У меня есть два дракона со своими необъятными сокровищницами. А господин Ноэзло вовсе не дракон, и столько золота у него нет.

— Так и скажи, что тебе это не нужно.

— Мне это не нужно, — по слогам прошептала я, близко придвинувшись к мужским губам. — Мне просто нравится писать, Киррас. И награда мне за это необязательна.

— А как же, — коротко и так же тихо произнес он, целуя меня в уголок губ, — поощрительные вознаграждения?

— От господина Ноэзло? — засмеялась я.

— Я тебя покусаю, — пригрозил дракон, поцелуями спустившись к шее и ключицам. — Ты же знаешь, о чем я говорю…

— Знаю, — выдохнула я, зарываясь пальцами в белоснежные волосы на голове дракона, которая опускалась все ниже и ниже, торопливо распутывая пояс платья стальными пальцами. — Об этом…

— Нет, — не согласился он. — Об этом.

Губы обожгли бедро, рассыпая по коже бисер мурашек, и избавившие тело от ткани пальцы скользнули по лодыжкам, рисуя горячие полосы.

Киррас определенно собирался довести задуманное до логического финала, потому как полностью проигнорировал вернувшегося из кладовой Тайроса с тарелками в руках. Взглянувший на все это обсидиановый с грохотом сбросил на стол посуду и чеканным шагом приблизился. Накрыл ладонями мои щеки и притянул к себе для жадного поцелуя.

Надо заметить, что чем дольше мы были вместе, тем синхроннее и слаженнее они дарили мне ласки, словно заранее договорившись обо всех возможных сценариях происходящего в нашей постели.

Которой, к слову, пока еще нет.

Поцелуи Тайроса всегда были всепоглощающими, и в этот раз, как и во все другие, вновь не было отклонений от курса. Убедившись, что я отвечаю взаимностью, он ощутимо сжал в широкой ладони мою грудь, через ткань белья играя с возбужденно откликнувшимся соском.

— Ты самая вкусная сладость, — хрипло прошептал мне в губы, внимательно рассматривая, как они приоткрылись на стоне от погрузившихся в лоно пальцев Кирраса.

Игривый язык лунного одновременно с этим скользил по складкам, рисуя одному ему известные узоры, словно алфавиты мертвой письменности. И чем жарче я становилась, чем влажнее, тем резче становились движения.

— Я бы увел тебя в спальню, — прервавшись в тот момент, когда у меня уже начинали дрожать ноги, сказал Киррас, вызывающе облизнувшись. — Но, увы, у нас нет кровати.

— Подождем, пока доставят? — словно ему все равно, он никуда не торопится и ничем не занят, спросил Тайрос, заставив меня поморщиться от неудовлетворения. — Или нашему огоньку не терпится?

— Это нечестно.

— Что именно? — как ни в чем не бывало уточнил обсидиановый, но я вцепилась в его воротник и притянула его так близко к себе, что ему пришлось упереться ладонями в стол, чтобы не завалиться.

— Что ты еще одет, — прорычала я, нетерпеливо поджав бедра.

Хотелось сорвать с него одежду немедленно, что я и принялась делать, методично растягивая пуговицы строгого сюртука и стягивая его с плеч. Позволив мне побыть немного храброй и ведущей, Тайрос со звонким щелчком брякнул пряжкой ремня и поймав меня за пояс, сдернул с тумбы, устраиваясь на ней сам.

Теперь я сидела на его коленях, прижимаясь голой кожей к каменной груди, вздрагивающей от дыхания и глядя прямо в серые глаза, в которых танцевал рвущейся наружу огонь.