На красный свет. Нарушая правила (СИ) - Ледовская Светлана

— Прости, дорогуша, — Лариса влетела обратно в комнату, резко притормаживая на входе и поправляя сбитую набок чёлку. — Дела.

— Это был… он? — я добавила в голос дрожи и с удовлетворением отметила, как Лариса улыбается.

— Не бойся. Здесь он тебя не найдёт.

Склонив голову, я старательно изучала свои пальцы. Никак нельзя было показать ведьме, как меня пугала вся эта ситуация. До колик, до судорог, до остановки сердца.

— Детка, все в порядке? — я в ответ лишь судорожно кивнула, совершенно не доверяя голосу. — Допивай чай, пока не остыл окончательно. Пить холодный — это моветон.

Влив в себя отвратительную жидкость, я промокнула губы бумажной салфеткой. Раньше Саталова пользовалась только льняными. Похоже, ей пришлось поумерить свои аппетиты.

С опаской покосившись на охранника, заметила, как он с тоской смотрит на часы. Может, скоро уйдёт? Было бы здорово.

— Лариса, — отодвинув от себя чашку, я взглянула на несостоявшуюся свекровь, попытавшись при этом на своём лице изобразить максимально возможную приязнь, — ты моё спасение. Как же я ошиблась, думая, что он… — вновь уронив голову, я натурально всхлипнула.

— Вы с ним трахались? — холодно осведомилась Саталова.

Содрогнувшись всем телом, я мотнула головой. Мне даже притворяться не пришлось, демонстрируя отвращение.

— Он пытался?

— Вчера, — призналась я, уверенная, что водитель, который меня продал, все рассказал.

— А с кем он тебя застукал? На квартире в городе?

— Наш новый партнёр решил воспользоваться корпоративным жильём, а там я оказалась. Михаил вообразил…

— То есть, у тебя с тем парнем ничего не было? — женщина испытующе уставилась на меня.

— Я его даже не знаю!

— Так, он не твой любовник? — допытывалась Саталова. Её настойчивости можно было позавидовать.

— Нет! Я же беременна и… — от страха ложь легко слетала с языка, в правдивости моих слов невозможно было усомниться.

— Т-ш-ш-ш, — Лариса оказалась рядом и крепко обхватила меня за плечи. — Не расстраивайся. Конечно, на тебя никто из нашего круга и не позарился бы. Миша всегда был излишне подозрительным. Знаешь, — она пододвинула стул и, сев ко мне вплотную, доверительно продолжила. — Когда-то он был без ума от твоей мамочки. Ты не в курсе? — я покачала головой. — В те годы я с ума сходила от ревности. Даже пыталась сделать прическу, как у Дианы, один в один как у неё духи себе прикупила. Но Миша даже не заметил. Или заметил, — она прикрыла глаза. — Он всегда смотрел сквозь меня. Это было так унизительно. А потом… — дикая улыбка исказила тонкие губы. — Ведь мой муж с того дня, как ты появилась в нашей семье, стал сам не свой. Он решил, что Сержу надо обязательно быть с тобой, что ты — лучший выбор для него. Ты… — она посмотрела на меня с такой нескрываемой злобой, что мне для того, чтобы сдержаться и не отшатнуться, пришлось приложить титанические усилия. Спустя мгновение, во взгляде Ларисы сквозила привычная брезгливость в мой адрес.

— Я пыталась быть достойной, — прошептала я, надеясь быть убедительной.

— У тебя просто не было шансов, — снисходительно потрепав меня по плечу, сообщила Лариса. — Судьба подарила мне шанс. Ты родишь ребёночка Сержика, и никто не навредит ему. Миша бы погубил моего малыша…

Час от часу не легче — каждая повстречавшаяся на моём жизненном пути сволочь из клана Саталовых считает, что ребёнок принадлежит ей, как какая-то вещь. То есть, я сама по себе, даже не рассматриваюсь в качестве кого-то важного в их жизни. Хотя сам Михаил признал, что матерью я буду достойной. Здесь же, думаю, меня воспринимают вместилищем наследника и не более того.

— Мне нужно было успеть до того, как этот гад догадается сделать экспертизу, — поведала Лариса.

— Какую?

— Генетическую, конечно. С девятой недели уже можно делать этот долбанный анализ. Когда я узнала, что Миша застукал тебя с другим мужиком, то сразу же поняла, что он обязательно сделает экспертизу, чтобы убедиться, что ребёнок от Сержа. Миша ведь сравнил бы материал со своим, — я только кивнула. — И он бы не совпал.

— П… почему? — по-идиотски вытаращив глаза, спросила я, уже догадываясь, каким будет ответ.

— Ну, это же очевидно. Сержик — не сын Миши.

— Вот ведь… блин, — я прижала ладонь к животу, и Лариса проследила за этим движением с умилением.

— Он бы потребовал прервать беременность.

— Так есть… ещё материал Сержа, — даже произносить это было противно.

— Ты такая наивная. Миша планировал с тобой своих детей. Собственных.

— Но, ведь он не может.

— Да. Когда у него обнаружили опухоль, предложили оставить сперму в банке. Он и Сержика после этого отправил туда же. Решил перестраховаться. — Лариса поджала губы. — После операции Миша стал бесплодным. Но решив, что ты беременна от любовника…

— Ясно, — выдавила я, впервые ощутив рвотный позыв. Возможно, всё же меня настиг ранний токсикоз.

— …мне пришлось поторопиться…

Глава 50

Подскочив, я опрокинула стул и рванула в сторону ванной комнаты. Охранник ухватил меня за локоть, но, заметив выражение моего лица, отскочил, как ошпаренный, вскидывая вверх ладони. Оказавшись, в крохотной комнате, я включила воду и села на крышку унитаза. Обхватив живот обеими руками, согнулась и заставила себя дышать. Глубоко. Медленно. Все реже.

От открывшейся вдруг картины стало жутко. Лариса сумасшедшая. Это не мне нужны консультации психиатра. Совершенно точно.

То, что она родила не от мужа, и Серж был не сыном Саталова, оказалось шокирующей новостью. Как и то, что Михаил не поставил меня в известность о том, что планировал сам стать отцом… моих будущих детей. Что же это за семейка такая? Как же меня угораздило так влипнуть?

— Дорогая? Ты как? — раздалось за дверью. — Приготовить тебе свежего чая?

Меня трясло. Зажав рот ладонью, я сдерживала истерический смех.

— Вымой там всё за собой, детка…

Плеснув в лицо воды, я уставилась на собственное отражение, отмечая лихорадочно блестящие глаза, растрепавшиеся волосы и красные пятна на коже. Нащупав полотенце, отдернула руку. Пальцы коснулись чего-то холодного. На полочке у зеркала, рядом с изящной мыльницей лежала длинная металлическая шпилька. Заострённый кончик выглядел внушительно.

Я была уверена, что не способна причинить себе вред.

Меня заставили поверить, практически убедив в том, что я едва не убила себя.

Всё ложь. Полагаю, что Лариса знает об этом больше меня. Пусть, я не могу вспомнить, что произошло в тот злосчастный день. Пока не могу вспомнить. Плевать, даже если правда никогда не всплывет наружу. Никто больше не сможет меня убедить, что я неполноценная, что не достойна счастья.

Заправив украшение в ложбинку груди, под бюстгальтер, я поправила платье и медленно выдохнула. Всё должно получиться так, как я задумала. Время ошибок закончилось. Лариса ещё не поняла, что я перестала быть жертвой. Закрутив вентиль крана, я вышла из комнаты.

* * * * *

Дверь в комнату, в которой меня разместили, на ночь снаружи запирали на замок. От унижения меня потряхивало, но я продемонстрировала ангельское смирение. Облачившись в колкую пижаму, которую даже не удосужились выстирать после покупки, заплетала косу и слушала, как Лариса в очередной раз расписывает наше с ней будущее. Мне отводилась довольно скромная роль няньки, и я отнюдь не была уверена, что она останется моей и дальше.

— Сержик будет заниматься плаванием. Тут недалеко есть бассейн. Он любит плескаться в воде, — иногда Саталова заговаривалась и несла околесицу. Охранник сидел на стуле в коридоре и скрывал за ладонью зевоту. — Ты часто смотришь на Рому, — вдруг тихо прошипела женщина.

От неожиданности я икнула и едва не выронила расческу. Видимо, на моем лице отразилось что-то, убедившее Ларису в моей незаинтересованности мужчиной. Она ухватила меня за пряди и, грубовато дёргая, принялась доплетать косу. От боли я едва не вскрикнула, но только закусила губу.