Она - его желание (СИ) - Кит Тата

— Поэтому ты с ней не общаешься? — в сухом голосе Дани не было слышно ноток осуждения или брезгливости. Но больше всего меня удивило то, что мои отношения с мамой его озадачили больше, чем отношения с Игорем.

— Да. Я пыталась наладить с ней контакт, но она так и не отозвалась. А я так и не набралась смелости, чтобы вернуться в родной город и встретиться с ней лично, чтобы в очередной раз попросить прощения.

— Ты сразу уехала?

— Не сразу, — качнула я головой. — В тот вечер я пошла к Игорю, так как больше не к кому было идти. Подруги у меня больше нет, мама выгнала, а единственный друг, который был у меня за всю жизнь, внезапно умер от передоза, хотя никогда даже не увлекался никакими веществами. В общем, я осталась одна без цели и места. Пошла к Игорю, потому что была уверена, что он находится в таком же состоянии и сможет меня понять. Но дверь мне открыла другая женщина… И я с минимумом вещей, вложенных в рюкзак, поехала на первом попавшемся автобусе. И вот теперь я здесь…

— Ты всё ещё его любишь? — вопрос, ударивший пыльным мешком по голове.

— Нет, — собралась я с мыслями и посмотрела Дане прямо в глаза. — Уже нет. И не рассказывала я тебе о наших с ним отношениях не потому, что всё ещё люблю его, а потому что люблю тебя. Я хотела, чтобы твоя мечта с бизнесом осуществилась. Ты так долго к этому шёл. Так хотел, старался… Поэтому я и молчала, чтобы не разрушить то, у чего, наконец, появился шанс. Ты был так счастлив… Я была уверена, что с ним мне видеться не придется, так как, обычно, все вопросы и проблемы всегда решаешь ты, — произносить имя Игоря совсем не хотелось. Между нами Игорь стал абстрактным «он». — Ты меня, наверное, сейчас ненавидишь?

— Это… — Даня протяжно выдохнул, шумно выпуская воздух из лёгких. Подался вперед, оперся локтями о колени и начал бездумно мять ткань окровавленной рубашки. — Это не ненависть, Диди. Я не знаю… Это ступор, наверное. Смятение… не знаю… Неужели я бы не понял, если бы ты сразу обо всем мне рассказала? У каждого из нас есть прошлое. Я это понимаю и принимаю. К чему все эти тайны? Я этого никак понять не могу… — прочесал лоб кончиками пальцев и чему-то улыбнулся уголками губ. — Помнишь, когда мы с тобой пошли в магазин спортивной одежды, а консультантом в нём оказалась моя бывшая?

— Помню, — улыбнулась воспоминаниям.

— Я сразу тебе об этом сказал. Прямо в том магазине за секунду до того, как она к нам приблизилась…

— А я схватила тебя за руку и поволокла в другой магазин. А потом, вообще, в другой торговый центр.

— Я ничего от тебя не утаил, не соврал, не сделал вид, что не знаю её…

— Ты всегда был со мной честен.

— Потому что всегда был уверен в том, что это взаимно, — припечатал Даня тем же сухим тоном. — Я влюбился в тебя в ту секунду, когда ты нависла надо мной, лежащим на асфальте. Дал себе слово, если ты и в самом деле ангел, что, когда умру, обязательно разыщу тебя.

— К счастью, для этого не пришлось умирать, — сглотнула огромный булыжник распирающих изнутри чувств.

— Да. Не пришлось.

— Ты никогда меня не простишь, да?

Во время заминки длиною в вечность, Даня нервно прошелся кончиком языка по нижней губе и сразу её прикусил, затем быстро отпустив.

— Вылет в восемь утра. Не опаздывай, — сказал он вместо прямого ответа. — Я сегодня переночую у Серёги.

— А когда мы вернемся домой, ты ответишь на мой вопрос?

— Предлагаю дать друг другу ночь для того, чтобы подумать. Сомневаюсь, что сейчас мы способны принять правильное решение. Возможно, к утру тебе, вообще, не понадобится мой ответ.

— Не говори так.

— Пока только так и получается. Поэтому я и даю нам обоим время.

— Хорошо, — согласилась я, подавляя в себе желание упасть в его объятия, повиснуть на шее и просто прорыдать всю ночь.

Глава 29

В гнетущем молчании Даня собрал свои вещи и покинул некогда наш номер, бросив на меня взгляд, в котором читался такой же раздрай, что царил и у меня в душе и на сердце.

Дверь за ним тихо закрылась, словно обрубая ту невидимую нить, что связывала нас. Я снова осталась одна. Сидя на краю огромной пустой постели, ощущала себя стоящей… нет, лежащей у края обрыва. Именно лежащей, потому что стоять уже не было сил. Меня сшибло с ног хлесткими холодными ветрами, которые ударили по мне, стоило мне выйти на открытое место и перестать прятаться под укрытием в виде лжи, молчания и недомолвок.

Наивно было полагать, что весь кошмар рассеется, как бывало в детстве: если просто закрыть глаза и сделать вид, что ничего не происходит, призраки прошлого не кружат рядом и не воют над ухом. Но слишком оглушителен и навязчив их голос, который теперь слышен не только мне.

Завтра вылет. Уже сегодня. До рассвета осталось не так уж много времени. А, может, и много. Самая долгая и больная ночь, которую только можно себе представить.

Сползла с края постели и снова приступила к так и не начатому делу — сбор вещей в раскрытый чемодан.

Сгребла из ящиков комода свою одежду, скидала кучей рядом с чемоданом и начала бездумно складывать их в чемодан. Каждую вещь медленно и аккуратно складывала, а затем клала на дно чемодана. Повторяла действо как робот, пока в голове не образовалась пустота, в которой я была сосредоточенна только на движении своих рук.

Когда поверх вещей был брошен последний тюбик крема, а в номере не осталось ничего, что могла бы принадлежать мне, хлопнула крышкой чемодана и застыла. Снова стук в дверь, но в этот раз он звучал по-другому. Требовательно, жёстко, нетерпеливо.

Что-то изменилось…

Закрыла чемодан и неторопливо подошла к двери. Стук повторился. Положила ладонь на дверную ручку и повернула, открывая.

— Поговорим? — бросил Игорь, едва успела сообразить, что это он. Сделал уверенный шаг в номер, едва не наступив на меня и тут же встретил сопротивление.

— В коридоре, — толкнула его в грудь и вышла следом, прикрыв за спиной дверь.

— Серьёзно? В коридоре? — густые брови поползли вверх. — Тебе было мало свидетелей во время недавнего разговора?

— Все, от кого мы скрывались и прятались, теперь в курсе, так что не вижу смысла в том, чтобы прятаться сейчас, — скрестила руки на груди и посмотрела прямо в глаза цвета бушующего волнами океана. — Ты пришёл поговорить — говори.

— Зайдём в номер и там поговорим, — Игорь мягко, но настойчиво схватил меня за локоть, в попытке затолкать обратно в номер.

— Нет, — дёрнулась и высвободила руку, снова его оттолкнув. — Либо мы говорим здесь, либо мы не говорим вообще.

— Диана…

— Что? Что еще нам скрывать? Ты уже сказал на весь этаж, что мы трахались от заката до рассвета. Тайн уже не осталось, Игорь. Говори.

— Ты… — шумно вдохнул и вскинул руки, прочесав пальцами волосы. Светлая льняная рубашка натянулась на его плечах и повисла, когда его руки вновь опустились. — Я взял нам билеты на завтра. Вернемся в наш город, я сниму или куплю тебе квартиру, какую хочешь. Наладишь отношения с матерью и…

— И что потом? Буду твоей женой? — оборвала поток его планов, в которые не входило моё согласие. Он уже всё решил за нас двоих. — И какой женой я буду в твоём гареме? Старшей? Любимой? Какой, Игорь?

— Я уже говорил, что с Настей я всё решу, когда она родит. Просто не лезь в это дело и всё. Тебя не касаются мои с ней отношения.

— Не касаются? — выпучила я глаза. — Серьёзно? Её под тебя подложила твоя дочь и вышло это только потому, что она похожа на меня. Сейчас Настя беременна от тебя, и ты думаешь, что мы сможем спокойно жить, когда твой сын будет брошен тобой же и будет жить на твои подачки? Ты хочешь вырастить второе такое чудовище, как твоя дочь?

— Послушай…

— И ты думаешь, что я смогу оставаться равнодушной ко всему тому, что происходит в стороне от нас? Ты думаешь, я смогу закрыть глаза на то, что ты бросил свою семью, своего маленького сына, чтобы быть со мной? Думаешь, я настолько эгоистична? Да ты меня вообще не знаешь, Игорь.