Сказочник (СИ) - Серж Олли

— О чем думаешь? — ведёт носом по моему виску Игнат.

— Хм… — склоняю в бок голову и думаю, как бы выразить ощущения в слова.

— Смотрите! Белка! — ребёнок переключает наше внимание на себя. — И ещё одна!

— Глянь, — наклоняется Стоцкий ближе к лобовому стеклу. — Да они тут старое птичье гнездо оприходовали и живут. Вот хитрюги.

Ещё минут десять мы гуляем по салону самолета, а потом Ванька начинает проситься в туалет. Поэтому экспедицию срочно приходится свернуть и спуститься на землю.

Вернувшись к реке, мы доедаем остывшее мясо с овощами и быстро сворачиваемся, потому что небо активно начинает затягивать тяжёлыми, чёрными облаками.

Ванька так перенасыщен впечатлениями, что даже не протестует, когда мы с Игнатом сдаём его на руки Михаилу и Софье. Эту женщину я тоже уже видела в лагере. Она отдаёт нам с собой большой пакет свежей молочки и рыбный пирог.

От ее ненавязчивой заботы веет такой искренностью и отсутствием ожидания ответных реверансов, что ты моментально ощущаешь себя «дома». Нет, я не жалуюсь. В моей жизни хватало этого ощущения. Просто последние несколько лет оно куда-то «сбилось».

Мне нравится смотреть, как Стоцкий уверенно ведёт машину. А ещё нравится, как он держит меня за руку и поглаживает ладошку большим пальцем.

— Расскажи мне… — я ложусь к Игнату на плечо. — Каким ты был в детстве? Кто твои родители?

— Папа — дипломат, мама — журналист, — отвечает Стоцкий.

— Это значит, что у вас целая династия, — заключаю торжественно.

— Да уж, — вздыхает он. — Никому наша профессия пока счастья не принесла.

— Почему? — сникаю.

— Их машина в Сирии попала под обстрел, — отвечает Игнат. — Мы, правда, с братом уже взрослые были. Он служил. Я на контракте в Израиле работал. Брат в них характером пошёл. Всегда больше всех ему надо было.

— Грустно, — сжимаю его руку ещё крепче. — Извини… Игнат? — вдруг взволнованно подрываюсь. — Ты думаешь, что с нами тоже может что-то случиться?

— Надеюсь, что нет, — он успокаивающе пожимает мою ладошку и целует костяшки пальцев. — Я для этого сделал все, что мог. Просто будь осторожна и ни с кем ничего личного не обсуждай.

— Не буду, — обещаю и решаю перевести тему. — А моя мама обычный бухгалтер. Сначала в органах работала с папой. Потом ушла, когда мной забеременела. Дома долго просидела. А когда папы не стало, тяжело нашла место. Но, в целом, хорошее.

— Приехали, — говорит Стоцкий, оставляя мой рассказ без ответа.

Заезжает на участок, набирает цифровые комбинации, снимая сигнализации, выходит из машины и выпускает меня.

— Занеси пакет на кухню, — просит. — Мне пока нужно написать несколько сообщений. А потом… — тяжелеет его тон. — Хочу все-таки искупать тебя в твоём пошлом белье, — переводит взгляд на бассейн.

— Мы замёрзнем, — хихикаю я.

— Я согрею, — обещает Стоцкий и, поцеловав меня в уголок губ подталкивает к дому. — Давай. Буду ждать.

Глава 39. Будет приятно (больно)

Лера

Сжимаю в ладонях грудь перед зеркалом и немного подтягиваю бретели лифчика. Да, вот так чуть повыше — гораздо лучше. По спине прокатывается дрожь волнения. Я пока ещё не привыкла так откровенно предлагать себя мужчине, но и обламывать Игната своим смущением мне не хочется. Я, как и он, кайфую, когда между нами горячо и немного пошло.

Бёдра сводит от предвкушения сексуальной игры. Уверена, что она будет. Стоцкий извращен, опытен, и чтобы этот мужчина был «сыт» я должна ему довериться и позволить многие развратные вещи. Хочу быть для него единственной. И его вопрос про брак… он вселяет в меня трепетную девичью надежду, что у нас все всерьёз.

Накидываю поверх белья банный халат Игната и спускаюсь к бассейну.

Стоцкий стоит ко мне спиной и что-то быстро набирает в телефоне. Я прижимаюсь к его спине и обвиваю руками талию.

— Девочек заказывали? — шучу и игриво прикусываю его спину через футболку.

Иннат блокирует телефон и оборачивается.

С наигранной критичностью окидывает меня темнеющим взглядом и кивает.

— Да, заказывал. Что ты умеешь? — протягивает ко мне руку и небрежно дергает воротник халата с одного плеча, оголяя грудь.

Обводит пальцем моментально затвердевший от его действия сосок и больно зажимает.

— Ммм?

Мое сердце начинает трепетать. Сжимаю бедра от толчка влаги в трусики. Вот так… с пол оборота.

— Все, что захочешь, — выдыхаю.

— Это — правильный ответ, — рычит Стоцкий и дергает пояс, раскрывая полы халата и позволяя ему соскользнуть нам под ноги.

Снова рассматривает меня, будто оценивая. Я начинаю дрожать от лёгкого чувства стыда и нарастающего возбуждения.

Стоцкий обходит меня по кругу, как хищник добычу. Останавливается за спиной и вдыхает запах с кожи за ушком. Я покрываюсь мурашками. Чувствую, как руки Игната оглаживают мои бёдра и ощутимо сжимают их, впечатывая попку к себе в пах.

Ахаю от неожиданности и откидываю голову ему на плечо, выпрашивая поцелуй.

Но Игнат не спешит отвечать на мой порыв. Подразнивая, скользит языком по щеке и краешку рта, заставляя меня хныкать от нетерпения.

Сдвигает мои трусики в сторону и нагло проходится пальцами по влажной плоти.

— Моя мокрая девочка, — выдыхает хрипло. — Я соскучился. А ты скучала?

— Да… — издаю стон.

И, наконец, я получаю свой законный поцелуй вместе с бесцеремонным вторжением пальцев Игната снизу.

От яркости ощущений обмякаю в коленях, и повинуясь инстинкту, веду бедрами, насаживаясь на пальцы глубже.

— Ааах, — слетает с моих губ. Перед глазами искрит от резких толчков внутри тела.

— Да, — утробно рычит Игнат, — Умница. Сейчас будет ещё приятнее.

Он скользит рукой на мою шею и сжимает ее, перекрывая доступ кислорода.

Я вцепляюсь руками в его запястье и пытаюсь выкрутиться. Но Игнат игнорирует мою панику, ещё крепче сжимая горло и добавляя к двум пальцам внутри меня третий. Это так приятно и одновременно много, что граничит с болью, вынуждая сдаться ощущением.

— Расслабься, — шипит мне прямо в ухо Игнат. — Я все контролирую. Сделаешь вдох, когда скажу.

Заставляя себя доверять, послушно захлопываю веки. Вижу перед ними цветные круги, ощущаю нарастающий в ушах гул и шкалящее в ударах о рёбра сердце. Бедра сводит надвигающейся разрядкой. Удовольствие закручивается, концентрируется внизу живота и обрушивается на меня отключающей волной, которая прокатывался по всему телу. От макушки до пальчиков на ногах.

Игнат, чувствуя мою пульсацию, ускоряется и, когда я бессовестно взрываюсь оргазмом в его руках, освобождает горло от захвата.

— Вдох, — громко рычит, — открой глаза, Лера.

Я делаю глоток воздуха. Чувствую, как он потоком проносится вместе с кровью по моим артериям и действительно непроизвольно заставляет открыть глаза, чтобы… захлебнуться эмоциями, увидев окружающий мир на десять тонов ярче, чем он есть на самом деле. Не справившись с ощущениями, всхлипываю и начинаю рыдать, жадно глотая в промежутках воздух.

— Тише, тише, — разворачивает меня Стоцкий к себе лицом и зацеловает. Губы, щеки, брови… — Я люблю тебя. Все хорошо.

— Ты… — шиплю, врезаясь в его плечи кулаками.

Я не могу четко сформулировать свои претензии, но мне почему-то снова становится страшно от того, какую огромную власть имеет надо мной Игнат. Как вообще такое возможно? Без оглядки, с головой… доверить жизнь.

— Это было очень красиво, — будто понимая, что я сейчас испытываю Стоцкий прижимает меня к себе крепче и вжимается горячим дыханием в ушко. — Не бойся меня. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Ты — самое тотальное, что есть в моей жизни. Лера… Скажи, что любишь меня, — просит он так пронзительно, что ненавидеть его у меня просто не остаётся сил.

— Да, — всхлипываю и киваю. — Люблю…

Игнат впивается поцелуем в мои губы и начинает раздеваться, отбрасывая в сторону одежду.