Мой хозяин
Милана потихонечку хныкала подо мной, но я не обращал на это внимания. Подался назад и снова в неё.
— Мне больно… — залепетала она и, стоило мне сделать ещё одно движение, вскрикнула. – Вандор… пожалуйста…
Склонившись, я провёл языком по её щеке. Почувствовал солёный привкус слёз и вогнал член до упора.
Она вцепилась пальцами в покрывало и, когда я задвигался в ней, заскулила снова. Остановившись, я всё же посмотрел в её лицо. Полные слёз голубые глаза… Дьявол! Дьявол, мать её, проклятье! Да что же она делает со мной… Не отдавая себе отчёта, что творю, я стёр слезинку с её виска, тронул колечко падающих на лоб волос, провёл пальцем по носу, обрисовал губы. Она смотрела на меня, широко раскрыв влажные глаза, и шумно дышала. Я слышал звук её дыхания, чувствовал её тело, запах, и в мозгах у меня звенели тысячи тревожных колокольчиков. Я хотел её даже сейчас, когда получил, и это не только злило, но и пугало меня. Не отводя взгляда от её лица, я снова стал двигаться, но уже не так быстро.
— Расслабься, — сказал я негромко, не желая пугать её ещё сильнее. – Если не хочешь, чтобы было больно, расслабься.
Она выдохнула, дыхание её коснулось моей шеи. Зрачки её были расширены, и в них маленькими огоньками отражался свет горящего над постелью бра.
Я поцеловал её. Не так как прежде – медленно, не торопя. Прихватил нижнюю губу, провёл по ней языком. Затем коснулся её языка кончиком своего – дразня, втягивая её в игру. Она потянулась ко мне, тронула предплечье, пальцами проскользила по плечу… Выдохнула в губы и, когда я сделал новое движение, ахнула. Пальцы её сильнее сомкнулись на моих плечах, и она прикрыла глаза. Сглотнула и облизала губы. Дыхание её было рваным. Красивая… Мать её, какая же она красивая! Никогда не видел столь красивой женщины! Сейчас, в момент близости, она была просто прекрасна… Покрасневшие от поцелуев губы, прикрытые глаза, тяжело вздымающаяся грудь с аккуратными сосками… С каждым моим движением она тихонько выдыхала и сжимала мои плечи. Я понимал, что ей, должно быть, всё ещё неприятно и заставлял себя сдерживаться. Потому что её полные слёз глаза…
— Посмотри на меня, — просипел я, чувствуя, что вот-вот кончу. В ушах гудело, и я знал наперёд – оргазм будет охренительным. Милана… Что-то было в ней такое, чего не было в других. И её постанывания, её дыхание…
Она распахнула глаза, и в этот момент меня накрыло. Зарычав, я вошёл в неё до предела. Ткнулся носом в её мягкую, пахнущую малиной влажную шею, прикусил кожу. Она обхватила меня за плечи. Быстро учится… Грудь её тяжело поднималась и опускалась, бёдрами она прижалась к моим бёдрам. Никогда… никогда я не чувствовал ничего подобного… Ни с одной. Проклятье? Или наваждение? Что бы это ни было, не к добру оно.
Милана
Ещё не открывая глаз, я поняла, что мне очень тепло, и понимание этого вызвало мимолётный испуг. Но память мигом отмотала назад события минувшего вечера и воскресила произошедшее. С губ невольно слетел выдох. Вандор… Сквозь темноту я попыталась рассмотреть его лицо. Не получилось. Сколько сейчас времени? Я не помнила, как уснула. Помнила его руку, лежащую на моей талии, его пристальный взгляд на своём лице… Помнила, что хотела попросить его не отдавать Стэллу, но так и не попросила. Струсила. Слова застряли в горле в тот момент, когда я посмотрела ему в глаза: потемневшие и всё такие же ледяные.
Стараясь быть осторожной, выбралась из-под одеяла. Не знала, где моя одежда, а искать в потёмках было практически бесполезно. Наткнувшись на что-то, подняла с пола. Рубашка Вандора… Поколебавшись, накинула на плечи. Надеюсь, он не воспримет это, как нечто недопустимое, как дерзость с моей стороны.
Ещё раз посмотрев на спящего хозяина, я подошла к окну. Сердце моё сжалось, стоило услышать тихий вскрик ночной птицы. Господи, как я могла уснуть, когда Стэлла… Пальцы сжались на краю подоконника. Я всматривалась в черноту ночи, сама не зная, чего хочу разглядеть в ней. Душу мою скребли миллионы когтей. Она не заслужила такого. Никто из нас не заслужил…
Коснулась живота. Внутри тянуло, и всё же я прекрасно понимала, что могло быть в тысячу, в миллион раз хуже. Он не был ласков со мной, но и груб тоже не был. Почему? Ведь после того, что случилось между Стэллой и Алексом, он был в ярости, и я прекрасно видела это. Почему? Тишину разрезал новый птичий крик, я тяжело вздохнула и, разжав пальцы, опустила руки вдоль тела. Вряд ли я когда-нибудь увижу Стэллу. По крайней мере, живой. Нутро сжалось от боли, в горле встал ком, я сглотнула подступающие слёзы. Как же так вышло, моя хорошая? Как же ты так? Ведь понимала же сама…
— Милана? – раздался от постели бархатный, сиплый со сна голос Вандора, и я невольно напряглась.
Обернулась к нему и, не дожидаясь указаний, сделала шаг навстречу. В падающем сквозь зазор лунном свете различила очертания его тела и смутно – лицо. Тёмные волосы, хищно блестящие глаза.
— Почему ты не спишь? – спросил он, немного прищурившись. Словно мысли мои стремился прочитать. Думаю, он и без слов понял, что меня грызёт.
Присев на край постели, я сняла рубашку и положила в ноги. Он по-прежнему смотрел за мной, не говоря ни слова. На меня же накатила непонятная слабость. Я вспомнила взгляд Стэллы, её глаза.
— Ложись, — приказал Вандор и откинул одеяло.
Я послушно юркнула к нему и снова ощутила тепло. Но мне было холодно. Я будто бы изнутри озябла в этой летней ночи. У меня в жизни было так мало людей, которыми я дорожила…
