Пари с бабником - Маргарита Аланина

Я сейчас расплачусь от умиления — Мирон уведомил меня о предстоящем сексе! Чудненько!

Только как бы я не ерничала про себя, нет ни радости, ни удовлетворения. Наоборот! На грудь давит болезненная тяжесть. Я без понятия, что было бы через полторы недели, но сейчас я совершенно не готова прекратить общаться…

Я уже привыкла к нашим пустяковым разговорам, к постоянным прикосновениям, к теплу его кожи, пьянящим, как ликер, поцелуям…

И все же я веду себя как в случаях, когда во время танца я или партнер сбиваемся с ритма или сталкиваемся с другой парой, — не подаю вида и улыбаюсь.

Поправляю лифчик, ставший немного тесным из-за налившейся груди, одёргиваю футболку и возвращаю сумку на плечо.

— Я лучше станцую. И кстати я посоветовала ей узнать у первоисточника почему бедняжка до сих пор обделена чашкой кофе, а уж потрясти перед тобой чем-либо исключительно ее инициатива. Чао, дорогой. Удачного часа.

Мирон уже перестал напоминать существо из мира фэнтези. От недавней злости остались лишь тлеющие угольки. Мистер Большой Босс даже улыбается одним уголком рта.

— Ты помнишь, что должна мне желание? — подает голос, когда я берусь за дверную ручку.

— И что ты хочешь?

— Станцуй для меня.

Ладно. Выполнимо. Будет ему танец!

Ставлю сумку рядом с небольшим чёрным диваном — единственным отличием кабинета Мирона от Роминого.

Виляя бедрами выхожу в центр комнаты. Медленно веду руками по бёдрам и талии, поднимаю голову, посылая томный взгляд из-под ресниц пристально наблюдающему Мирону, ставлю руки на бедра и танцую.

Плавно покачиваясь, делаю шаг вправо и два влево. Вытянув одну руку в сторону и согнув другую на уровне груди, делаю маленькие шажки. Из последних сил стараюсь не засмеяться от трансформации выражения лица Мирона. Самодовольство превратилось в искреннее удивление. А потом товарищ "су-шейх" залился низким грудным смехом.

Ну а что? Хула ведь танец!

Поворачиваюсь к зрителю спиной и повторяю действия.

Не вижу, а чувствую приближение Мирона.

Твердо он проходит к двери и щёлкает замком, оставляя ключ в скважине. И теперь я чувствую себя лакомством…

Еще недавно я бы пришла в ужас от мысли оказаться запертой с Мироном, но все изменилось. Я не хочу ставить точку сейчас…

Глупо отрицать очевидное…надоело сопротивляться….потому что наше желание взаимно! Поэтому я поворачиваюсь к наблюдающему спиной и продолжаю танец.

— Виолетта, — горячее дыхание прожигает кожу на шее.

И через секунду давление лифчика пропадает и он вместе с футболкой отлетает в сторону. Мирон накрывает мои полушария ладонями, зажимая между пальцев торчащие соски. Мучительно сладкие тиски посылают жалящие разряды к низу живота. Я, как кошка, шкрябаю ногтями по джинсам Мирона и тихо постанываю.

Он сильнее сдавливает твёрдые горошины. Покручивает их и они наливаются на глазах. Не думая, трусь попкой о пах и головой ударяюсь о часто опадающую грудь.

Накрываю его руки своими, заставляя давить ещё… и ещё…

— Веди себя тише, — тёмная ласка в низком голосе усиливает жар.

Оставив ноющие вершинки без внимания, Мирон отстраняется. Я, едва дыша, прислушиваюсь к лязгу ремня, шуршанию ткани и загнанному дыханию парня. Нервы, словно тетива, с каждой секундой натягиваются сильнее. Я хочу и с замиранием сердца жду…

— Хочу увидеть тебя всю, — длинные пальцы ложатся на пуговицу моих джинс. Через мигуту я полностью обнажена, а правая ягодица пылает от жгучего удара твердой ладони.

Мирон прижимается горячей плотью мне между ягодиц и гортанно рычит.

— Мир-р-рон, н-нет, — произношу уверенно насколько это возможно. Игнорируя порочный огонь пробегающий по венам.

— Не волнуйся, — нахально шлепает меня по второй ягодице.

Пытаюсь повернуться, но мускулистые руки меня останавливают.

Мирон уводит волосы в сторону и покрывает нежными поцелуями особо чувствительную шею и плечи. Я выгибаюсь, будто травинка на верту, и громко бесстыже хныкаю.

Он, игнорируя мои всхлипы, кладет руку под грудь и чувственно, лёгкими касаниями, скользит вниз. Накрывает рукой влажные складки и бугорком возле большого пальца надавливает на болезненно пульсирующий клитор.

А я, совсем отбросив стыд, развожу ноги шире и прошу:

— ещё…

Мирон, прикусывая, посасывает кожу у основания шеи и влажными пальцами проводит от пупка вниз. Снова давит.

— Чшш-ш…офигенно, — танцует пальцами на влажных складках и с довольным шипением медленно вводит одну фалангу в меня. Легкая ласка сводит с ума. Внутри все простреливает от желания почувствовать больше. сильнее… Двигаю бёдрами, пытаясь углубить проникновение. — Сладенькая Летта, повернись, — прикусывает мочку уха, отправляя по телу еще один удивительный горячий разряд.

Развернувшись, прижимаюсь губами к вздутой вене на шее. Облизываю её и поднимаюсь к губам. Словно поглощая меня, Мирон с жадностью выкачивает воздух из моих лёгких, проворно орудуя языком. За волосы притягиваю его ближе.

Он, рыкнув в губы, резко подхватывает меня и несёт к диванчику. Почувствовав мягкую ткань обивки, отрываюсь от умелых губ и распахиваю глаза. Изучаю точеное тело, нависающее надо мной. Останавливаю внимание на красиво покачивающемся, шелковистом напряженном члене с увесистой темной головкой.

— У тебя пирсинг? — сглотнув, осторожно трогаю два сверкающих шарика в районе уздечки. Глажу кожу между ними не в силах оторваться. Мирон закатывает глаза и выдыхает через нос, подстегивая меня. Чуть покручиваю шарик, наблюдая как металл движется под кожей. Это безумно сексуально… волнующе…

— В следующий раз, — Мирон уводит мою руку и раскручивает один из шариков. Через несколько секунд штанга прокатывается по столу и слышится шуршание пакетика из фольги. Предвкушение подобно необузданному лесному пожару пылает внизу живота. сводит мышцы…дурманит…

Даже не думаю остановиться.

Мирон возвращается, занимает место между разведённых ног и уверенным движением раскатывает латекс по всей длине. Он ни на миг не отрывает темного взгляда от меня. Я плавлюсь под ним и начинаю задыхаться…

Головкой члена парень ударяет по трепещущему клитору, заставляя меня застонать в голос от нового витка болезненного наслаждения, вибрирующего между ног.

Я задерживаю дыхание, когда Мирон приставляет кончик плоти ко входу и толкается. Аккуратно, но настойчиво он входит глубже. С каждым сантиметром горячий объем давит на