Фиктивная жена миллиардера (СИ) - Орлан Нари

— Уведите ее.

Меня пришлось отрывать от стула. Ноги не слушались. Последнюю призрачную надежду я потеряла. Что делать? Как освободиться? Я хочу жить! И, наверно, мне осталось жить лишь до того момента, как они проверят место.

Похоже, в бордель Демид не ездил... На это все указывало.

Когда меня выводили из кабинета, я слышала через вату, как главарь раздавал указания по телефону. Они собираются выезжать прямо сейчас.

Демид окончательно меня возненавидит за то, что я случайно выдала все. Посмертно возненавидит.

Войдя в ненавистную комнатушку, я рухнула на матрац. За закрытой дверью какое -то время слышался топот, голоса, а потом все стихло. Я старалась думать, как мне самой отсюда выбраться. Вот-вот в моей голове должна родиться гениальная идея.

Но, наверно, во мне нет ничего гениального. Я простая девушка, я не вундеркинд. Я не умею хорошо хитрить, лгать, драться и бегать. Я чужая для этого мира. Из меня такая жена миллиардера, как из коровы балерина.

Где-то послышались выстрелы. Послышались? Я встрепенулась, подползла к двери и приложила ухо к прохладной стали. Нет, мне не послышалось. И я закричала, сколько было сил. Чтобы мой голос пронзил эти толстые стены, расстояние и донесся до Демида.

Я затихла, когда в легких не осталось воздуха. Шаги и голоса приближались. Горло саднило, на язык будто насыпали песка. Я прислушивалась, надеясь найти в звуках что-то знакомое.

— Элизабет! — донеслось далекое. И все во мне, что изнемогало от агонии, вмиг наполнилось ярким светом. Из ниоткуда появились силы кричать громче прежнего, молотить кулаками по двери. Я не останавливалась ни на секунду, пока засов не отодвинули.

Демид. Прилив безмерного счастья ударил меня в грудь. Я попыталась встать на ноги, но он сам склонился ко мне, сграбастал меня в крепкие объятья. Надо бы пищать от радости, а я разрыдалась.

— Ты в порядке? Не ранена?

Я покачала головой.

— Все будет хорошо, Бетти, — шептал Демид на ухо. Бетти — это настолько мило, что меня сильнее прошибло на слезы. Я жадно вдыхала его запах, цеплялась за его одежду, отчаянно желая верить его словам.

Пусть все будет как будет, лишь бы он был рядом. Лишь бы между нами не стояла стена лжи. Ее нужно разрушить.

Демид вытер потеки слез своими шершавыми пальцами и прижался к моим губам требовательным поцелуем. Сладкий трепет объял сердце.

— Нам не стоит здесь задерживаться, — сказал подошедший начальник охраны. Демид нехотя разорвал поцелуй и подхватил меня на руки. Я обвила руками его шею, блаженно прикрыла глаза, положила голову ему на плечо.

— Нашли что-то? — спросил Демид.

— Пока ничего особенного. Уезжайте, мы здесь задержимся. Нужно понять, почему они внезапно бросили базу, почти никого здесь не оставив.

Я знала почему. Молчать больше нельзя и рано или поздно Демид узнает, что я выдала то самое место. Так не хотелось разрушать волшебство момента. Казалось, едва я скажу, Демид страшно разозлится, бросит меня прямо на пол и умчится. Там ведь что -то очень важное для него.

Но ради будущего стоит пожертвовать настоящим.

— Они поехали в бордель... — еле слышно прошептала я, пряча лицо на его плече. — Они допрашивали меня и я.

— Что?!

Тело Демида вмиг напряглось. Он остановился посреди коридора. У меня застряли слова в горле от его резкого вопроса.

— Прости, я.

— Да внятно скажи!

Я задрожала. Его вспышка злости заразила и меня, так что дальше я крикнула:

— Их главарь догадался, что ты в борделе прячешь что -то!

— Борис! — обернулся Демид. — Собери срочно всех! По машинам!

Он быстрым шагом вынес меня на улицу и вручил кому-то из охраны.

— Г лаз с нее не своди!

Снова я осталась одна. Телохранитель молча стоял рядом, словно его и не было. Демид скрылся в вечернем полумраке среди припаркованных перед складом джипов. Убежал раздавать указания? Я шмыгнула носом и забралась греться в машину.

Конечно, я должна быть благодарна за спасение. Должна не обижаться, понимать, что ему сейчас некогда сидеть рядом и утешать меня. Будет нормально, если он вообще прикажет отвезти меня на виллу.

Но внутри разливалась тягучая тоска, горечь. Я страшно скучала по нему. И эти пару минут объятий, короткий поцелуй только усилили мои страдания.

Захлопали дверцы автомобилей. Служба безопасности рассаживалась по машинам. Слева на задние сидения ко мне вскочил Демид.

— Поехали.

Я еду с ними? Наверно, на моем лице явно читался шок, ибо Демид объяснил:

— На вилле тебя оставлять может быть опасно.

Я кивнула. Мы поехали молча. Демид смотрел в окно и нервно тер колючий подбородок. Нам нужно было о многом поговорить, но точно без свидетелей. Нам нужно было сократить расстояние, а я не решалась. Между нами пространство казалось осязаемым, тяжелым. Меня бросало то в жар, то в холод. О чем он думал так напряженно?

— Иди сюда, — вдруг поманил меня к себе, и я чуть не запрыгнула ему на колени от радости.

Складка между его бровей не разгладилась. Он обнял меня без нежности, стиснул так, словно хотел придушить.

— Элизабет, может, наконец расскажешь мне всю правду, пока мы едем? — Его шепот обжигал ухо. Ледяной тон не сулил ничего доброго. — Видишь, ложь ни к чему хорошему не приводит.

Вот так, значит? Меня затрясло от злости. Я дотянулась до его уха и ответила:

— Это я, что ли, виновата в том, что меня похитили? Я пыталась защитить своих племянников. Ты не захотел помочь.

Смотреть ему в висок и стоять на своем было проще, чем смотреть в его убийственные черные глаза. Но после моих слов он сжал меня так, что чуть не треснули кости.

— Ты не виновата в том, что тебя похитили, — процедил он, задев губами мочку уха. Меня пронзило мелким разрядом тока. — Но расскажи ты мне правду с самого начала, этого можно было бы избежать.

Упертый, зараза. И считает, что он во всем прав. Я резко повернулась, чтобы ему ответить, и случайно задела больной щекой его щетину. Ай, черт.

— С самого начала? И что было бы с моим братом? Каким бы он ни был, я не хочу, чтобы он сидел за решеткой. У него семья. Жена, дети.

— Да ему плевать на семью. Его жене лучше бы найти другого отца для детей. Что он на свободе занимается бандитизмом, что сидит в тюрьме — один хер! Кем вырастут его дети? Пойдут по его стопам? Вполне вероятно, если твоя невестка ничего не изменит.

Как бы ни хотелось поспорить, но Демид в чем -то прав. Верить в то, что Игнат изменится, наивно.

— Ладно. Я с самого начала не знала, насколько все серьезно. Он просто подделывал документы.

В какой-то момент мы уже перестали тянуться к ушам друг друга и говорили громким шепотом, смотря в глаза. Наши носы едва соприкасались. Меня тянуло податься еще ближе, но воздух между нами слишком искрил от напряжения. И моей тревоги.

— Ты ведь... ничего не собираешься с ним сделать? Ты говорил, что всех уничтожишь...

Демид тяжело вздохнул и отвел взгляд. Нет, нет. Я судорожно сглотнула вязкий ком. Беспокойство закололо под ребрами.

— Только не говори, что.

— Я пока ничего не решил! — припечатал он. — Сейчас у меня много других задач. Лучше бы тебе поволноваться о себе.

— В смысле? — у меня сердце ухнуло в пятки.

— Ты мне слишком долго лгала, чтобы я тебя простил, — сказал таким тоном, будто собрался вынести мне смертельный приговор.

— Но я же.

— Покамест я от тебя не услышал всей правды. Я жду.

Меня словно окунули с головой в кипяток — кожа горела, не хватало воздуха. Его крепкое объятье показалось клеткой.

— Элизабет? — раздраженно окликнул меня. А мне ничего не хотелось, особенно говорить. Особенно правду, которую он препарирует, проанализирует и ткнет носом в каждую ошибку.

Но уже давно пора обо всем рассказать. Я подалась к его уху и, прикрыв глаза, принялась выкладывать правду. Медленно, подбирая каждое слово — было ощущение, что сейчас то, как я представлю все перед ним, сыграет роль для моего будущего. К удивлению, Демид не перебивал меня, внимательно слушал. Это подкупало. Затеплилась надежда, что я зря боюсь, будто он станет меня упрекать. И я добавила о том, что на самом деле собиралась этим вечером с ним поговорить.