Марк. Заберу ее себе (СИ) - Бонк Теона
— Марк? — произношу, пребывая в шоке. Он прочищает горло, избегая моего взгляда, и определенно выглядит смущенным. Я собираюсь спасти его, сказать ему, что это не обязательно, он не должен…
— Все, — говорит он хриплым голосом, глядя на меня, и мои протесты замирают на приоткрытых губах.
— Это единственное слово, к которому я все время возвращаюсь, София. Всю неделю я пытался написать эту речь, чтобы сказать тебе, какая ты особенная и как много значишь для меня, — он впивается в меня взглядом. Рефлекторно протягиваю руку и слегка касаюсь пальцами его лица. Его щетина щекочет подушечки моих пальцев.
— Ты приносишь мне покой. Ты моя причина смотреть в будущее, когда я теряюсь в прошлом… Я, черт. Эта речь должна была быть о том, какая ты замечательная, но я не могу подобрать правильные слова. Я хотел, чтобы этот момент был идеален, но кажется, я все испортил. Я не знаю, как сказать тебе, что ты значишь для меня.
Слезы застилают мне глаза так, что его лицо почти не видно. Мне нужно сказать ему, что его слова более чем совершенны. Но я не могу взять себя в руки.
— Есть только одно слово, к которому я все время возвращаюсь, София. ВСЕ. Ты для меня все.
Не в силах сдержать эмоции, привстаю на цыпочки, моля о поцелуе. Марк не заставляет меня ждать. Он опускает голову и нежно целует меня.
— Кхм, предполагаю, на этом месте я должна сказать, теперь жених может поцеловать невесту, — откашливаясь, произносит ведущая церемонии. — Мы делаем это немного не по порядку, что ж, тогда попрошу ваши кольца.
По саду разносятся смешки гостей, Андрей протягивает нам коробочку с кольцами и все мои слезы вмиг высыхают.
Сегодня моя свадьба и я собираюсь хорошо повеселится!
***После очередного танца на импровизированном танцполе под белым шатром, организованного прямо посреди сада, Марк неохотно разжимает мою руку, чтобы я могла пойти освежиться. Иду по саду в сторону ресторана, с легким кивком улыбаясь гостям.
Зайдя внутрь, устремляюсь по длинному коридору к дамской комнате. В тот момент, когда я достигаю середины холла, слышу громкие голоса и вижу около женского туалета мою лучшую подругу, спорящую с одним из «Беркутов». Юля гневно жестикулирует, обращаясь к Никите. На мгновение застываю, но, когда до меня доносятся обрывки фраз, о том, что женский туалет не самое подходящее место, чтобы он трахал официантку, я решаю незаметно ретироваться. Кажется, в холле отеля есть еще один гостевой туалет. Заворачиваю за угол и натыкаюсь на другую мою подругу, недовольно скрестившую руки на груди, которую отчитывает другой из «Беркутов». Илья выглядит очень раздраженным. Даже с расстояния чувствую, как накалена атмосфера. Никогда бы не подумала, что он может выйти из себя. Каждый раз, когда я его видела, он всегда был собран, сосредоточенно вглядывался в монитор и иногда скромно улыбался. Тут я немного лукавлю, отчасти я его понимаю, Ника может довести любого тихоню.
Отхожу на безопасное расстояние, решив вернуться в сад. Не успеваю сделать шаг к боковой двери, ведущей на веранду, как на меня натыкается Паша и хватает за руку. Он выглядит очень взбудораженным. Его светлые волосы по плечи сейчас растрепанны, в глазах горит волнение с нотками надежды. Таким, пожалуй, я его еще никогда не видела. Разве что в тот день, когда мой отец подарил ему «Харлей».
— София, ты не поверишь, — отрывисто начинает он. — Кажется, у меня есть брат. И я собираюсь найти его!
— Вот это свадебка, — вздыхаю, прислоняясь к стене.
— Обещай мне, что мы всегда будем так счастливы, — бормочу я, уткнувшись в грудь Марка.
— Я могу лишь обещать тебе, что бы ни случилось, мы всегда будем вместе, и я всегда буду любить тебя, — говорит он сонным и таким сексуальным голосом, что мое тело мгновенно реагирует, между бедер скапливается влага.
Мы лежим в постели в нашем частном бунгало на Сардинии. Ветер дует сквозь белые занавески, в комнату врывается запах соленого воздуха, и слышно, как волны лениво плещутся о берег. Если есть рай на земле, то это определенно он. Мы провели здесь две прекрасные недели, а завтра отправляемся домой.
В воздухе все еще витает столько неопределенного о нашей жизни там дома, но я не нервничаю из-за этого. В глубине души я знаю, что все встанет на свои места. Пока мы с Марком вместе, это все, что имеет значение.
— Я тоже всегда буду любить тебя, — шепчу я, снова прижимаясь к нему и закрывая глаза от счастья, которое пронзает меня. С трудом могу поверить, что теперь это моя жизнь. Марк — мой муж.
— Тебе лучше продолжать так и делать, — ворчит он, целуя меня в макушку. Опять проявляется его властная натура. Я усмехаюсь.
— Я не хочу возвращаться.
— Ну, как бы мне ни было страшно снова чем-то разгневать твоего отца, нам это необходимо. И мне нужно вернуться, чтобы разобраться со своей работой.
— Разве мы не можем просто найти работу здесь и прожить остаток жизни как пляжные бродяги?
— Что ж, звучит заманчиво, но я думаю, что реальность скоро вторглась бы в нашу жизнь, не говоря уже о твоем папочке, если я не верну тебя. Кроме того, я хочу поскорее купить нам дом.
— Дом? Это довольно дорого, Марк.
— Детка, мои услуги стоят недешево. Я неплохо зарабатывал и почти никуда не тратил все эти годы. Мне просто некуда было тратить. Теперь у меня есть цели и мечты.
— Ты будешь жалеть, что расстался со своей прежней жизнью? Я знаю, ты сказал, что не будешь, но я могу жить с тобой где угодно, даже путешествовать, — я не знаю, почему этот страх все еще преследует меня.
— Это нереально, София. Ты была создана для хорошего дома, с детьми, играющими во дворе, и мужчиной, который надрывается, обеспечивая тебя всем этим.
— Но эта штука между нами, это работает, только если мы оба счастливы. Не может быть, чтобы ты все отдавал и ничего не получал взамен, милый.
— Поверь мне, малышка, я получаю много. Только вчера вечером я получил самый лучший минет, какой только может пожелать мужчина.
Я закатываю глаза, но делаю это со смехом. Потом снова сосредотачиваюсь на его лице.
— А как же твоя работа? Значит ты будешь ездить в командировки?
— На самом деле, у меня есть кое-какие идеи. Не хотел озвучивать это на данном этапе, пока это только мысли. Но, чтобы успокоить тебя, скажу, любые командировки абсолютно точно исключены. Даже на день не хочу уезжать от тебя. Я планировал открыть фирму, набрать парней и обучить их всему, чему меня когда-то обучил мой знакомый, когда я уволился из армии. Он дал мне хороший шанс и теперь я мог бы сделать тоже самое для кого-то другого. Все еще оставаясь при этом рядом со своей женщиной.
Вздох облегчения вырывается из моих легких. Мне важно, чтобы он был счастлив в том, что он делает и реализовывался как мужчина так, как он сам того желает.
Он двигается так, что оказывается прямо надо мной, смотрит на меня сверху вниз, его глаза так напряжены, что нет никакой возможности усомниться в искренности его следующих слов.
— София, я был бы счастлив где угодно, если бы знал, что ты счастлива, — произносит он, словно читая мои мысли, — Если ты хочешь жить, путешествуя, мы можем это сделать. Но с тобой в моей жизни, впервые я с нетерпением жду, чтобы пустить корни. Я хочу, чтобы у нас была семья, и в один прекрасный день я хочу быть тем упрямым глупцом, который позаботится о том, чтобы моя дочь вышла замуж за мужчину, которого она заслуживает, и вдолбит в него здравый смысл, когда он облажается.
Я смеюсь, не в силах остановиться, когда мои пальцы перебирают волосы на его груди.
— Ты только что назвал моего отца глупцом? — хихикаю я.
— Только ему не говори об этом, — ворчит он. Я достаточно хорошо выучила его, чтобы знать, Марк всегда скрывается за маской грубоватых слов, когда эмоции переполняют его.
— Это будет наш секрет, — соглашаюсь я и вознаграждаюсь его поцелуем. Как только мы расстаемся, слегка поглаживаю его подбородок.
