Клетка (СИ) - Шагаева Наталья
Никогда этого не боялась. Да, я привыкла к хорошей, сытой жизни, когда ты не думаешь, что поесть и на что купить новые туфли. У меня было всё с детства, как само собой разумеющееся. Но, наверное, из-за пресыщенности я так и не смогла оценить достоинства богатств. Мне всегда было безразлично, насколько дорогой камень в моем кольце или серьгах. Натуральный ли на мне мех или просто пальто. Я никогда не видела ценности в этих баснословно дорогих вещах. Мне, наоборот, всегда казалось, что переизбыток вещей когда-нибудь обернётся для нас плохо. Люди собирают деньги на операции детям, чтобы спасти им жизнь, а мы покупаем вазу дороже, чем обходится эта операция, и ставим ее пылиться в угол. Никогда не понимала, какой в этом смысл.
Теперь я живу по-другому. Вместо элитного особняка – студия в простой девятиэтажке. Вместо парка автомобилей высокого класса – простая «бэха». Вместо бесценных украшений – простая бижутерия. Бредовой одежды у меня было предостаточно – кажется, ее хватит на две жизни вперед. И мне всё нравится. Я не испытываю нужды.
Работаю преподавателем в университете неподалеку, в перерывах пью кофе с коллегами в местном кафетерии. Я являюсь волонтёром в одном из фондов помощи больным людям. Моя ценность в том, что я знаю, у кого просить помощи и как просить. В кругах состоятельных людей модно являться меценатом, естественно, освещая подобные события. Это хороший уход от налогов и плюс в репутацию. А я умею правильно преподнести информацию. Опыт жизни в таких кругах даёт много. И я этим пользуюсь.
Допиваю кофе, одновременно консультируя своего ученика в мессенджере, и жду Дениса, который должен забрать меня.
Конечно, я могу уехать на такси, да и пешком здесь недалеко. Когда тебя всю жизнь возят водители, а твой муж заигрался в большой бизнес, прогулки по городу становятся недоступны. Поэтому я до сих пор не могу надышаться свободой и везде, где можно, хожу пешком.
Но сегодня холодно, и мой очень заботливый зверь запретил мне прогулку по морозу.
От переписки со студентом отвлекает звонок. Долго смотрю на экран, потому что это номер моей матери.
Мы не общались последние полгода. Я вышла из высшего общества и, видимо, вышла из семьи. Мой характер не позволяет позвонить ей первой, а маме этого, видимо, не позволяет отец. Он отрезал меня, как дефектный кусок своей биографии.
Я не зла на родителей. Они так живут. Их мышление не позволяет им заглянуть глубже. Меня считают сумасшедшей, что, в принципе, неудивительно. Я равнодушна так же, как и они. Зеркалить их поведение мне кажется верным решением.
— Да, — отвечаю на звонок.
— У меня только один вопрос, — произносит мама очень обиженным тоном. — Если я умру, ты и на похороны ко мне не придёшь?
Как хорошо, что в нашей жизни ничего не меняется. Стабильность. Усмехаюсь, закатывая глаза.
Мама...
— Ты собралась умирать?
— Как была неблагодарной, так и осталась, — возмущается мама. — Это твой альфонс тебя настроил против родителей?
— Нет, мам, это вы решили не вставать на мою сторону.
— То есть мы виноваты, что ты решила связаться с пацаном и стать нищей? А что, вы рассчитывали, что отец сразу даст твоему альфонсу работу, деньги и место в обществе? Так?
— Мы что-то просили у вас? — спокойно спрашиваю я.
Меня даже не раздражает и не возмущает этот разговор. Я привыкла. Мать всех мерит по своим меркам. Для нее не существует оттенков, красок и глубины. У нее всё либо черное, либо белое.
— Не просили, но шантаж с его стороны это и подразумевает.
— Да? И что же Денис не пошел дальше? Мама, всё, что он хотел, это чтобы вы помогли мне развестись без последствий.
— А это была не просьба с его стороны, а требование, — продолжает возмущаться мать.
— Ну что делать, если на мои просьбы и даже крики о помощи вы никогда не реагировали, записав меня в умалишенные, — усмехаюсь я.
— Смешно тебе, а у меня сердце за тебя болит!
— Мама, за меня сейчас нужно радоваться. Я счастлива, как никогда. Я свободна, занимаюсь любимым делом, и меня безумно любят. Нет, меня не просто любят, меня боготворят. И я безумно люблю. Скажи своему сердцу прислушаться ко мне и радоваться.
Пауза. Мама долго молчит, и я молчу, смотря, как в кафетерий проходит компания очень шумных девушек.
— Ты правда счастлива? У тебя точно всё хорошо? — уже спокойно спрашивает она. — Ты не врёшь? Этот альфонс не обижает тебя?
— Нет, мам, я не вру. У меня действительно всё хорошо. Как папа?
— Ну как... Он еще не остыл.
— Ясно... — выдыхаю я.
— Давай пообедаем завтра в час дня?
— В час я не могу – у меня пары, а потом репетиторство. Могу предложить выпить кофе после четырех.
— Ох... — вздыхает мама. — Тебе действительно это всё нравится?
— Действительно, — смотрю в окно. Денис паркуется на стоянке возле кафетерия и выходит из машины. Машу ему рукой. Улыбается. Он всегда улыбается, когда встречает меня. Принято считать, что мужчины менее эмоциональные. А Денис – исключение, он эмоциональнее меня и никогда не скрывает своих эмоций, какие бы они ни были. — Ладно, мам, мне пора. Я позвоню завтра, когда освобожусь, — сбрасываю звонок, подзываю официанта, чтобы заказать Денису кофе «с собой».
Девушки за столиком рядом громко смеются, заигрывая с официантом, привлекая внимание публики.
Денис проходит в кафе, расстегивая на ходу куртку.
Он открыл свою небольшую контору частного охранного агентства – сопровождение ценных грузов, охрана объектов и прочего. Не без помощи Довлатова, конечно. Мы ему многим обязаны. Но мне он долг отдал. Поэтому мы в расчете.
У меня есть сбережения на личном счету. Мелочи, по сравнению с состоянием Олега, но достаточно для нас. Я много раз предлагала вложить всё, что у меня есть, в дело Дениса. Но нет, мой слишком правильный зверь не берет денег с женщин, а залезает в кредиты. Если мужчина хочет быть мужчиной, не надо ему в этом мешать. И я не мешаю, могу только советовать и направлять.
Я трачу свои сбережения хитро. Например, покупаю в нашу квартиру новую технику и говорю, что так захотела. Или дарю ему дорогие часы, а от подарков отказываться нельзя, иначе я обижусь.
Денис подходит ко мне, наклоняется, целует и всегда, при каждой нашей встрече, шумно вдыхает мой запах. Мне льстит эта его одержимость. Я плавлюсь в ней и, как девчонка, теряю рассудок.
— Привет, — шепчет и садится напротив. — Как прошел день?
— Плодотворно.
— Как там декан ваш поживает? — ревниво выгибает брови.
А всё оттого, что однажды Дмитрий Сергеевич позвонил мне после десяти вечера. Ладно, не однажды, был случай, когда он подвёз меня домой только потому, что я забыла документы и мужчина забрал их. Но для моего ревнивого зверя это не аргументы. Денис очень ревнив. По его мнению, ни один мужик не может спокойно пройти мимо меня. Это невозможно. Я настолько высоко себя не оцениваю. Но принимаю подобные выпады за комплименты.
— Не знаю, мы сегодня не сталкивались. Но если тебя очень интересует его жизнь, то могу скинуть телефон, позвонишь ему, спросишь.
— Шутница, — ухмыляется Денис. — А по заднице?
— Обязательно, но надеюсь, что не здесь, — оглядываюсь. — Не будем шокировать публику. — Или будем? — закусываю губы.
И все, его глаза загораются. Мой зверь – немного маньяк. И мне это нравится. В нашей постели всегда горячо. И не только в постели. Это самые сладкие дни в нашей истории, и я хочу ими насладиться.
Пока делают кофе, вглядываюсь в Дениса. Усталый. Он последнее время много работает. Не жалея себя. Рвётся вперёд. Его мужское эго требует подняться выше. Он с чего-то решил, что мне это важно. А мне неважно. Главное, что он просто есть. Но убедить в этом моего зверя я не могу.
— Денис! — вдруг окрикивает его одна из девушек из шумной компании за соседним столом. Оглядываемся.
Блондинка. Молоденькая, тонкая, нежная. Прям девочка-девочка. Симпатичная.
Денис сдержанно кивает и отворачивается. Я не интересуюсь, кто она. Не то чтобы мне всё равно. Я просто уверена в себе и в этом мужчине. И моя уверенность исключает ревность.
