Пленница миллиардера
Просыпаюсь оттого, что Роберт стягивает с меня трусики и сорочку. Целует и поглаживает соски. Мое тело начинает просыпаться от его ласк. Хочется выкинуть из головы чужие мысли и ни о чем не думать. Секс — отличное лекарство.
Обычно по утрам я делаю ему минет, а затем он доводит меня до оргазма языком, но в последнее время Роберт придумал кое-что получше.
Вот и сейчас я встаю и сажусь сверху в привычное положение. Его голова у меня между ног, а его утренняя эрекция рядом с моим ртом.
Роберт первый прикасается ко мне губами, я тоже облизываю головку члена так, как будто это самое сладкое мороженое на свете. Роберт водит языком так рьяно, что я не могу взять член полностью в рот — не получается контролировать дыхание от приятных ощущений. Я вожу по его твёрдому стволу рукой, из моего рта все время вырываются стоны.
Думаю, что поза 69 — это соревнование между двумя: кто выдержит накал и сможет продолжать ласкать партнера, отбрасывая мысли о собственном удовольствии. Я эту схватку проигрываю.
Пытаюсь перестать сосредотачиваться на том, что он там делает своим языком с моим напряженным клитором, готовым вот-вот взорваться. И, наконец, беру член глубоко в рот, Роберт ослабляет хватку, тяжело дышит, теперь он гладит меня только пальцами. Ну вот, кажется, победа за мной?
Я усиленно продолжаю, но через минуту он снова раздвигает половые губы и прислоняется языком к горячему клитору, одновременно с этим вводит в меня два пальца: сразу в две моих дырочки. Он прежде никогда так не делал. Эти новые ощущения сбивают меня с толку.
Для меня анальный секс — табу, и я была рада, что Роберт даже не пробует мне такое предлагать.
Но он все равно нашёл способ проникнуть в запретное место.
Да, видимо, Роберт не умеет проигрывать, я сдаюсь: кончаю первая с громким «Аааах». Оргазм длится дольше обычного, и ощущения острее.
Когда я прихожу в себя, довожу дело до конца: теперь меня никто не отвлекает. И у меня получается все быстро: он кончает мне в рот через пару минут. Я ложусь рядом с ним. Роберт говорит:
— Люблю твой вкус, он ни на что не похож.
Мурашки бегут по коже. Это, конечно, не признание в любви, но все равно приятно. Спрашиваю шутя:
— А ты многих женщин попробовал на вкус?
После продолжительного молчания отвечает:
— Я ни с кем больше не пробовал такую позу и ни одну женщину раньше так не целовал — не хотелось.
Не могу сдержать счастливую улыбку. Приятно такое слышать.
Мы первый раз за очень долгое время проводим весь день вместе. Гуляем по городу, кушаем в ресторанах, даже по магазинам ходим.
Роберт первый раз на улице берет меня за руку, моя ладонь горит от такого простого прикосновения. И почему такой жест не менее приятен, чем утренний оральный секс?
— Расскажешь, что вчера с тобой случилось? — спрашивает неожиданно, и я только в этот момент понимаю: я ведь забыла! Так увлеклась Робертом, что все мои переживания ушли на задний план. Отвечаю кратко:
— Я узнала, что моя мать очень плохой человек.
Смотрит серьезно. Хмурится, а мне хочется его поцеловать. Вот просто так: самой кинуться ему в объятья и утонуть.
— Не переживай, не всегда родители - самые лучшие люди на земле. И если они плохие, то это не значит, что ты такая же.
— Звучит так, как будто ты знаешь, о чем говоришь.
Роберт отпускает мою руку и тяжело выдыхает:
— Знаю.
Мы молча возвращаемся в отель, и хоть мы почти и не поговорили, есть ощущение, что я высказалась, и меня поняли. Поужинав в номере, мы просто ложимся спать, как вчера.
Я долго думаю: какие же были у Роберта родители, раз он так говорит? Может, это вовсе не он виноват, что ведёт себя так холодно и не по-человечески иногда?
Да, может, и я выросла не такой, потому что моя мать меня бросила…
Внезапно я вспоминаю то, о чем совершенно позабыла последнюю неделю!
Я приподнимаюсь на кровати, смотрю на Роберта, он крепко спит, бегу в ванную на цыпочках. Там открываю свою сумку. Считаю.
Я не пила таблетки уже шесть дней!
Черт, черт, черт!
В Сингапуре я забыла телефон, в аэропорту Роберт купил мне новый. Но именно на старом был заведен будильник, который напоминал мне каждый день о контрацепции.
Как я могла забыть?
Пытаюсь спокойно дышать. Надо подумать, что можно сделать. Может, ничего страшного?
Вспоминаю и считаю, сколько за эти дни у нас был секс. И понимаю, что сегодняшний день — единственный без проникновения. Я могу забеременеть, что же делать?
Возвращаюсь в постель и тихо ложусь рядом. Смотрю на Роберта, вспоминаю, как он мне говорил, что если я забеременею, то это только моя ответственность.
Отворачиваюсь от него на другой бок. Надеюсь, что все обойдётся.
