Будь моей нежностью
Я знаю, что нарываюсь на крупные неприятности. Если Тихонов не в духе, мне просто конец. Но всё равно покусываю губы, разглядывая своё отражение и решаясь на отчаянную глупость.
А потом приспускаю свои трусики и слежу, как они медленно скользят по моим ногам до самых лодыжек, словно даю себе время передумать, но всё же решительно переступаю через них и выхожу из спальни.
Поджилки трясутся от страха, но я просто уверена, что это пустое. Я хочу доказать ему (и себе тоже), что он что-то ко мне испытывает. Пусть даже Богдан банально хочет меня, но это тоже чувство. И я ему это докажу.
Я вхожу в кабинет, хотя его взгляд мечет молнии, забираюсь верхом, готовая к любому исходу. Я лишь надеюсь, что он не сбросит меня на пол, как ненужную вещь.
Несколько мгновений жду его реакции, но постепенно буря в тёмном твёрдом взгляде успокаивается, и я целую его. И расслабляюсь, когда он целует в ответ.
В этом поцелуе растворяются возведённые им барьеры. Богдан ведёт огрубевшими ладонями по моим ногам, всё выше и выше, пока не достигает обнажённых ягодиц. Поначалу он не понимает, в чём дело: пальцы скользят чуть выше, пытаясь отыскать хотя бы крохотную резинку микробелья, но тщетно.
Резкий шипящий выдох сквозь стиснутые зубы, и Тихонов грубо стискивает в ладонях округлые полушария, прижимая мою промежность к своей набухшей ширинке. От этого действа я всхлипываю, заставляя мужчину целовать меня глубже – размытым фоном на громкой связи слышатся сухие отчёты, уточняющие вопросы, жаркие обсуждения.
Богдан приподнимает бёдра, усиливая давление и крепче сжимает ладонями мои ягодицы. Его пальцы скользят между, касаясь сжатого сфинктера, обводят окружность, посылая горячий ток возбуждения по моим венам. Он терзает мои губы, кусает и сосёт язык, пока пальцы снова и снова очерчивают нервные окончания, пока трётся своим возбуждением о мою пылающую плоть.
Мужчина оставляет мои губы, спускается жёсткими поцелуями вниз к шее, обсасывает ключицы. На мгновение его руки оставляют мои бёдра – только чтобы нетерпеливо скинуть на пол мой пиджак и резко распахнуть рубашку, срывая пуговицы. Хищный, полыхающий страстью взгляд смотрит на обнажённую грудь. Под этим взглядом мои соски изнывают от жажды получить его грубую ласку.
Богдан притягивает меня выше, заставляет выпрямить спину и снова ныряет под юбку. Одной ладонью фиксирует бёдра, вторую запускает спереди, касаясь пальцами влажных складок. Тихие ругательства сдавленным, глухим, низким шёпотом обрываются, когда он с жадностью вбирает в рот мою грудь и начинает терзать соски поцелуями.
А его пальцы возносят меня на вершину, бросают за пределы этого мира. И мне нравится. Нравится! Нравится! Так легко представить, что нет никаких долгов, проблем, принуждения, а есть только мы, объятые пламенем страсти. Можно ли взрастить на желании что-то большее? Потому что, кажется, я тону в омутах его чёрных глаз…
Тем временем, Богдан размазывает вязкий сок моего возбуждения вдоль складок и выше, увлажняя тугое колечко. Я кусаю губы, чтобы сдержать рвущиеся стоны, когда его толстый палец мягко вторгается в меня, расслабив вход достаточно для этого. Мне должно быть стыдно, правда ведь? Но всё, что я испытываю, это жалость, что он не наполнил меня иначе: моё влагалище сжимается и жаждет прикосновений.
Мужчина концентрирует внимание на моём клиторе и поступательно-возвратных движениях руки, скользя пальцем по горячему узкому месту, которое тесно обхватывает его, не забывая покрывать жалящими поцелуями мои соски, грудь, ключицы, шею.
– Пожалуйста, Богдан, – шепчу сдавленно, и он запечатывает мой рот грубым поцелуем.
А после ускоряет движения своих рук, и скрученный узел напряжения взрывается сотнями миллиардов искр, сжигающих всю меня без остатка. Он не останавливается, пока я не повисаю безвольно, довольная до безобразия.
Ёрзаю неуютно, когда он снова начинает трудиться пальцем: туда – до основания, обратно – полностью покидая моё тело. Расширяет возможности моего организма под свой богатый размер. Так и встаёт с кресла со мной на руках, разрабатывая и расслабляя тугое отверстие пальцами.
Игнорируя свои дела, собрание, громкую связь и всё прочее, Богдан несёт меня в свою спальню, опускает на кровать и ставит на четвереньки.
Судя по шорохам за спиной, мужчина наскоро расправляется со своей одеждой, и через мгновение выдавливает из яркого тюбика что-то холодное и липкое прямо между округлых ягодиц.
Настойчивые движения его пальцев причиняют мне боль. Теперь, когда он сосредоточенно и целенаправленно растягивает стенки, ко мне приходят страх и скованность.
– Не надо, пожалуйста, – прошу я, отползая.
– Ты, что же, кукла, думаешь, мы в игрушки играть будем? – Богдан обхватывает пальцами мои лодыжки и тянет обратно. – Думаешь, можно позабавиться со мной таким образом и включить заднюю?
– Я просто хотела…
– Хотела – получила, – рычит он. – Теперь я возьму своё.
Его пальцы снова орудуют над сжавшимся тугим входом, но меня трясёт.
– Мне больно! Я прошу, не надо!
– Тебе лучше расслабиться, куколка, – Богдан шлёпает по моему бедру. – Я всё равно возьму тебя, потому что хочу. И ты сама этого добивалась, разве нет?
