(не)полная семья (СИ) - Чернышова Агата

К счастью, Вадим стоял возле своей «Тойоты» и курил, повернувшись спиной ко входу, будто ждал. Если бы он забрал Лису, постарался бы скорее уехать.

Первым побуждением было проскользнуть незаметно мимо, надеясь, что пока мы выйдем, он уедет. Конечно, вряд ли, но могло сработать. Алиса наверняка гуляет на участке, жаль его со стороны ворот не видно, но можно чуть задержаться на территории.

А если Лиса уже у него? За тонированными стёклами не видно, сидит ли кто в машине. Пока я буду ходить и выяснять, Вадим уедет, и трубку не возьмёт. Конечно, он не станет долго скрывать Лису, потому что по документам ей не отец, но кто знает, на что они с Катериной способны!

Я почувствовала, как пальцы, сжимавшие ручку сумки, свело судорогой, а на лбу и спине выступил ледяной пот. Остановившись, не могла ни вздохнуть, ни моргнуть, будто парализованная, а уже через считанные секунды ринулась к бывшему.

— Что ты здесь делаешь? — задыхаясь от волнения, выпалила я, проигнорировав приветствие. Вадим, будто почувствовав мой приближение, оглянулся, остановив на лице долгий взгляд.

— Жду тебя, разве не очевидно? — Он бросил недокуренную сигарету и раздавил окурок носком дорогой отполированной туфли. — Поговорить надо.

— О чём? — искренне удивилась я, пытаясь через его плечо заглянуть в салон машины, но ни черта не увидела. Что за дурацкая мода тонировать стёкла до состояния безлунной полночи?! — Зачем ты пришёл сюда?

— Потому что знал, где тебя искать, — ответил он, и губы мужчины изогнулись в презрительной усмешке. Будто он застал меня на пороге наркоманского притона, а не детского сада!

И как я столько лет могла не замечать гнили, проевшей нутро этого красивого с фасада человека! Мужчины, которого я долгие годы любила так, что по первому его звонку была готова босой и простоволосой бежать на край света! А когда нужда во мне отпадёт, безропотно скрыться в тени его официальной семьи, не требуя ни подарков, ни признания своего существования. Ни требуя ничего!

Наверное, надо было. Тогда бы ценили больше!

— Я не держу на тебя зла, Вита, — говорил он с кривой улыбкой, время от времени отводя взгляд в сторону. — Понимаю, ты поступила так от злости. Мы слишком долго были вдали друг от друга, отвыкли. Я думал, что не смогу принять тебя с ребёнком, но ошибся. Могу. И хочу принять обратно.

Мне казалось, что я ослышалась или неверно его не поняла. Какого чёрта?!

— Забери…ребёнка и поедем куда-нибудь вместе. Я, конечно. Угощаю, не беспокойся.

Он ещё не успел договорить, как я громко рассмеялась. Родители, спешившие за детьми, неприязненно или с любопытством косились на нас. Мол, нашли место ворковать или выяснять отношения.

Но я не могла остановиться. Вероятно, перенервничала, и, поняв, что Лиса вне опасности и вне зоны доступа этого человека, испытала облегчение приговорённого к смерти, услышавшего о помиловании. И не устав удивляться самонадеянности Вадима, считавшего, что за эти годы не утратил надо мной власти.

— О деньгах я не беспокоюсь. И в угощении твоём не нуждаюсь. Как и Лиса. Знаешь, Вадим, — я подошла ближе, заглянув ему в глаза, и дотронулась до пуговицы белоснежной рубашки: — Я хочу, чтобы вы с Катериной, дражайшей супругой, исчезли из нашей жизни навсегда. Алиментов мне не надо. Я видеть ваши сытые самоуверенные рожи не могу. Спала с тобой, стиснув зубы. Но выражение лица твоей Катеньки, когда она узнала об этом, того стоило.

И не дожидаясь ответа, я повернулась и пошла к воротам садика, достав из сумки дрожащими руками домофонный ключ.

— Я тебе позвоню, — кричал Вадим вслед. — Не надейся, что на этом всё.

Не оборачиваясь, я помахала рукой, и нырнула на огороженную территорию. Только когда обогнула здание, увидев участок группы, в которую ходила Алиса, ощутила себя в безопасности.

Не то чтобы Вадим мог применить силу, мы с дочкой ему нафиг не сдались, чтобы рисковать производимым на окружающих впечатлением! Но что он, в самом деле, хочет? Зачем заявился и спрашивал о разговоре?

Эти вопросы, я очень бы этого хотела, останутся без ответа. Макса я решила в это не посвящать. Будем надеяться, что Вадим всё понял и отстанет.

— Мама! — радостно закричала Лиса, увидев меня, и, наскоро отпросившись, побежала навстречу, сжимая в руке розового пони. Стоило обнять и поцеловать дочку, как я ощутила, что справлюсь со всем. И никакие Любимины больше не станут у меня на пути. А станут — горько пожалеют!

— Я люблю тебя, — прошептала я на ухо Лисе, и она лишь крепче прижалась ко мне.

После небольших сомнений я решила не рассказывать Максу о встрече с Вадимом. Он начнёт выяснять, что бывшему ещё понадобилось от меня, и драки не избежать. Я уже далеко не в том юном возрасте, когда подобные турниры повышают самооценку прекрасной леди!

Встреча Макса и Вадима закончится обращением последнего в полицию, и мы никогда не отвяжемся от Любиминых. У Макса и так проблемы с фирмой, так что я решила их не усугублять и не подначивать любимого на выяснение отношений с моим бывшим.

Мы все четверо завязались в один клубок, и теперь оставалось только его разрубить! То есть разойтись в разные стороны.

Лиса спрашивала о Вадиме, о том, придёт ли тот, кто дарил ей подарки, ещё раз, но я пыталась донести до дочери, что дядя Вадим уехал в длительную командировку и вернётся нескоро. Лиса вздыхала, но уже через пять минут забывала об отце. К счастью, Вадим не успел влезть к ней в душу и стать по-настоящему важным человеком.

О встрече с бывшим возле детского сада я рассказала только маме, и та посоветовала «гнать его в шею».

— И даже не думай и не трать слов! — подытожила она и переключилась на расспросы Алисы о том, как прошёл её день в садике.

Смотря с каким трепетом и вниманием мама выслушивает внучку, я только удивлялась: в своё время со мной она так не церемонилась. Говорят, люди меняются, хотя я в это не верила. Просто «не по хорошему мил, а по милу хорош», вот и весь сказ. А за Лису я была рада.

Через два дня началась стажировка, и я снова окунулась в офисные будни, да ещё с большим рвением, желая доказать начальству, что через три недели меня можно смело оформлять в штат. Свой принцип «уходи с работы вовремя» я не поменяла, но безработному не приходится раскидываться шансами. Тем более, такими крупными.

Для себя решила, что при удачном раскладе поработаю в этом месте полгода-год, а потом, если начальство будет заставлять отсиживать часы в офисе, регулярно перерабатывая, поищу что-то другое.

Макс поддерживал меня почти в любом решении, повторяя, что вместе мы справимся с любыми неприятностями. От этого «вместе» становилось теплее на душе и щипало в носу.

Я впервые чувствовала, что нет необходимости быть сильной и независимой, но по привычке продолжала «держать марку». А в груди гнездился страх, что всё это скоро закончится, и не останется ничего, кроме разбитого корыта. Или сердца.

Впрочем, я гнала от себя дурные мысли, боясь, что они мистическим образом воплотятся в реальность. Сейчас, когда моё положение было шатким во всех смыслах, я опасалась всего. Даже того, над чем ещё вчера просто посмеялась бы.

А тем временем в моей жизни, похоже, наступала светлая полоса. Работа, если повезёт, а судя по первым результатам, должно было подфартить, скоро будет, любимый и дочка рядом, со здоровьем всё наладилось.

И когда я уже начала верить, что история с Любимиными осталась позади, снова объявился бывший и предложил встретиться.

— Зачем ты звонишь, Вадим? — тихо произнесла я, прикрывая дверь на кухню, чтобы ни мама, ни Лиса не слышали телефонного разговора. — Забудь о нас. И больше никогда не появляйся в моей жизни. И в жизни дочери тоже. Пожалуйста.

— Не хочу врать тебе, Вита. Ты меня знаешь. Дочь меня не интересует. Ничего особенного в ней нет, не обижайся, — он говорил устало, будто хотел донести мысль: ты сама меня вынудила так сказать, не обессудь.