Твой шанс (СИ) - Климова Маргарита Аркадьевна

- Вспомни говно, вот и… - ржёт Эд, разряжая обстановку. – Думай, Тай. От нас просят только два-три месяца, чтобы закрыть вопрос и твоего дядьку. Подумай, стоит ли оставлять на свободе человека, убившего твоих родителей? Как ты будешь жить, не отомстив ему за разбитое детство?

    Если Паха у нас самый умный, то Мерц всегда отличался даром внушения. Он легко находил нужные слова для убеждения в своих взглядах и прогибал массы под свои желания. Правда, его система сломалась на Настеньке, но, я уверен, он найдёт подход и к ней.

- Послушай, Стас, - Тая разворачивается ко мне и берёт ладошками моё лицо в плен. – Мы должны согласиться. Должны помочь посадить дядю. Я должна отомстить за родителей. Ты обещал быть со мной. Обещал не бросать и поддерживать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- А если Рохтер решит вашу игру перевести в реальность? Если он начнёт к тебе приставать? Если он попытается изнасиловать тебя, а никого не будет рядом?

    Сопротивляюсь, с ужасом представляя похотливые ручки рохтерского ублюдка на моей девочке. Знаю, что должен согласиться ради нашего спокойного будущего, но внутри ломает от одной этой мысли. Как совместить лживую помолвку, наши встречи и не засветиться? Как находиться с ней рядом и не подставить перед вездесущим Боренькой? Будь проклято это наследство и грёбанная компания Звёздных. Почему Таисия не из простой семьи? Почему она не дочь какого-нибудь инженера и учительницы младших классов?

- Хорошо, - сдаюсь. – Только избавься от него сегодня.

Глава 46

Таисия

    Следующие дни сливаются в один сплошной трэш под названием «маразм», и запускается он единственной фразой Стаса – «хорошо, только избавься от него сегодня». Я избавляюсь. Прошу Сашу оставить меня до завтра в покое, так как ремонт слишком сильно потрепал меня морально, и клятвенно обещаю поужинать с ним и рассказать всё, что со мной случилось со вчерашнего вечера.

    Три-четыре дня в неделю мы выходим с ним в свет, радуя старшего Рохтера и слегка напрягая дядю. Чем серьёзнее мы играем отношения, тем больше вылезает недовольство Бориса. Он уже не радуется моему замужеству, беспокоясь о наших договорённостях. Кажется, Борис Звёздный решил оставить Виктора за бортом и прибрать всю компанию себе, а Саша пересмотрел свои планы на будущее и, всё чаще, не сдерживает руки, прикрывая свои действия шуткой и правдоподобностью игры.

    И на верхушке этого пирога абсурда, как вишенка на торте, Стас, не отказавшийся от совместных ночей, бросающийся на меня, словно оголодавший, особенно после встреч с «женихом». Ощущение, что он старается стереть с меня его запах и обмазать собой, метя и клеймя.

    Строгов приезжает каждый вечер с машиной доставки, не выпускает меня из объятий всю ночь, а утром исчезает с клининговой компанией, соблюдая осторожность и испытывая всевидящее око дяди. Ничего не имею против его ночных вылазок, но от игры на публику воротит до тошноты. Приходится сдерживаться, выдавливать искусственную улыбку и говорить, говорить, говорить, чего я никогда не любила.

    Время стремительно близится к отъезду, и если ещё неделю назад я ждала перемен и возможности вырваться на свободу, то сейчас душа рвётся туда, где находится Стас. Мои попытки отменить поездку натыкаются на общий протест, причём громче всех настаивает на отбытии Строгач.

- Тай, мышонок, там ты будешь в безопасности, - без конца повторяет Стас, стоит мне заговорить о нежелании оставлять его одного. – Представляешь, какая мясорубка здесь закрутится, когда начнутся допросы и аресты.

- Я не хочу без тебя. Не смогу, - пытаюсь давить слезами, но в данном контексте они на Стаса не действуют. Он упирается и обещает прилететь сразу, как закончится эпопея со Звёздным, а мне предстоит получить навыки нового письма по холсту и отыграть до конца свою роль. 

    Дядя не оставляет попыток проникнуть ко мне в дом, выяснить с чем связано усиление охраны и почему мы с Сашей так резво нашли общий язык. То, о чём он грезил на протяжении нескольких лет, вдруг стало для него возможной преградой на пути к власти и к акциям корпорации. Дядя ничего не говорит, но стандартно намекает на скоропалительность моего решения при каждом телефонном звонке.

- Я не против твоего обучения в Англии и желания создать семью, но спешка нужна только при ловле блох, а присмотреться к Рохтеру будет нелишним, - льёт елеем Борис, пыхтя от злости в трубку. – Я ведь знаю о нём со слов Виктора, а так тёмная лошадка. Кто знает, как он привык обращаться с девушками?

    Не знаю, как привык, но со мной предпочитает сдерживать кобелиную натуры и вести себя почти по-дружески, втираясь в доверие и поддерживая после разговоров с дядей, которые чаще всего происходили при нём.

    Я бы так и продолжала ныть, переживать за разлуку, оттягивать отъезд, если бы не случилось происшествие, напугавшее всех. В тот вечер, после ужина в ресторане, мы неспеша прогуливались по тротуару, заприметили кондитерскую напротив и стали переходить дорогу, как начал набирать скорость автомобиль, еле едущий до этого. Визг покрышек, бешенный стук сердца на разрыв, мгновенный ступор, примораживающий к асфальту, сильный толчок вбок и резкая боль в коленях. Рохтер в последний момент оттолкнул меня в сторону, спасая от столкновения и возможной смерти. И вот ни капли не верилось, что этот наезд случайность.

- Ты немедленно улетаешь в Англию, - кричит Стас, вымеряя широкими шагами спальню и оттягивая волосы на голове в попытке выдрать их с корнем. – Здесь оставаться опасно. Кто-то решил перетасовать карты, или полностью изменить правила игры.

- Но убивать меня никому не выгодно, - невнятно мямлю, нервно кусая губы. – С дядей мы договорились о передаче акций, для Рохтера разыграли спектакль. Все довольны. Все ждут.

- А ты не думаешь, что Боря испугался твоего замужества и решил повторить действенный фокус с аварией? Нет наследницы – нет проблем.

    Стас заводится всё больше, начинает багроветь, дыхание с шумом вылетает из лёгких, и я набираюсь смелости, хватаю его за руку и прижимаюсь к губам. Он встречает меня жёсткостью, напряжённостью в мышцах плеч, недоумением, а затем, как будто сдувается, сгребает и отвечает на поцелуй. Из него выплёскивается злость, руки дарят боль вместо нежности, губы пожирают душу, и я с радостью отдаю её.

    Грубо, жёстко, взахлёб, и от этой грубости сворачивает внутренности, скручивает тугую спираль в животе, болезненно пульсирует между ног, требует такого же стремительного выхода.

    Стас не рассчитывает на длительную прелюдию, дёргает за плечо, разворачивает к себе спиной и толкает грудью на комод. Платье трещит по швам, трусики слетают от рывка, ягодицу обжигает жалящий удар. С шумом выдыхаю сквозь стиснутые зубы, подаюсь от шлепка вперёд, но жёсткие пальцы возвращают бёдра назад, впиваясь и оставляя отметины.

    Следующий выдох перетекает в стон от наполненности, растягивающей чувствительную плоть. Толчки с размахом выбивают крики, влажные шлепки тел перекрывают посторонние шумы, край комода врезается вниз живота, где всё сильнее стягивается болезненный комок ожидания. Меня вот-вот разорвёт на части, и каждый новый толчок подталкивает к краю, как вдруг заканчивается всё, и Стас внезапно отходит, оставляя пустоту и странное ощущения холода внутри.

- Обещай, что улетишь ближайшим рейсом, - сдавленно хрипит он, сдерживаясь из последних сил.

- Это шантаж, Стас, - сиплю не меньше его.

- Это безопасность, Таисия. Чем ты будешь дальше от Звёздного, тем спокойнее будет мне.

    Сейчас неподходящий момент для спора, да и моё раззадоренное тело не способно вести дебаты. Всё, что ему надо, это грубые толчки, подталкивающие к оргазму.

- Хорошо, - соглашаюсь и слышу за спиной свистящий выдох, а следом ноги отрываются от пола, и Стас кидает меня на кровать.

    Он не даёт развернуться, дёргает за лодыжку и придавливает рукой к матрасу. Мне остаётся поддаться, послушно стоять с вздёрнутым задом и скулить в одеяло от внедрения отбойного молотка. Стас грубо вытрахивает зачатки сопротивления, ростки непослушания, оставляя только похоть и желание отдать всю себя. Я отдаю, расслабляюсь и ловлю свой долгожданный взрыв, разрывающий меня на мелкие кусочки.