Возрожденная душа (СИ) - Лейк Кери
Её язык встретился с его, и поймал стон, прозвучавший между ними.
Его? Её? Все другие чувства сводились к целованию её рта в промежутках между её дыханием.
Так хорошо.
В её вкусе чувствовалась мята зубной пасты, которой она, должно быть, воспользовалась ранее вечером, смешанная с её собственным ароматом — цитрусовым нектаром её кожи, который напоминал ему о тепле и солнечных местах. Вещи, которых он никогда не испытывал сам, вещи, которые его темная и извращенная душа внезапно жаждала почувствовать хотя бы из-за мучительного осознания того, что ей здесь не место.
Мысль о том, чтобы облизать каждый дюйм её тела, заставила его вкусовые рецепторы взбунтоваться, а его бёдра прижаться к ней.
Он чувствовал, как она тянет его, и толкнулся вперёд, схватив её за затылок. Он ни за что не позволил бы ей избавиться от этой спешки.
Его эрекция прижалась к её животу и вызвала рык в задней части его горла, как у какого-то животного.
Она толкнула его в грудь, прервав поцелуй на резком вдохе. Подняв руку, она схватилась за горло, словно спасаясь от удушья.
— Не могу… дышать…
Холод проник в пространство между их вдохами.
Больше.
Логан снова наклонился, заставляя себя преодолеть жесткий барьер, в виде ее руки.
— Мне нужно отдышаться, Логан.
Он убрал её руку со своей груди, касаясь кончиками пальцев её ладони, и снова схватил её за затылок, прижимая к своему рту.
Бл*, ему нужно было больше.
Подобно наркотику, её вкус наполнил его мозг эйфорией, которой он никогда раньше не знал, — той, которой он эгоистично жаждал. Ему было всё равно, хочет ли она, чтобы он остановился или, потеряет ли она сознание в итоге.
Он просунул руку в узкое пространство между ними и погладил её напрягшийся сосок. Её дыхание сбилось у его губ, и он взял её грудь в свою ладонь. Свободной рукой он уделил такое же внимание другой груди, такой тяжелой и мягкой. Он нежно помассировал её, осторожно, чтобы не причинить ей боли, но, будь он проклят, чувствуя, что он похож на ребёнка в контактном зоопарке. Логан не мог насытиться прикосновениями к ней. Его большие пальцы скользили туда-сюда по её соскам, оба торчали сквозь тонкую футболку.
Её тихий стон завибрировал на его губах, и вырвалось её прерывистое дыхание.
Всё ещё слитые губами, он поднял её, прижав к стене, обвив её ноги вокруг своей талии. Проклятье, он пожалел, что не снял с неё боксеры, чтобы ощутить её жар на своем животе. Медленное скольжение по ней и блуждание кончиков пальцев в её боксерах заставили её задвигать бедрами, уверяя его, что он не единственный, кто вот-вот кончит.
Принцесса, казалось, тоже погружена в него с головой.
Возможно, он продержал бы её так всю ночь, прижав к стене, прижавшись к её губам. Хотя были и более жестокие формы пыток.
Руки Каллы обвили его шею, а её ногти вонзились в его кожу головы.
Его голова откинулась назад. Ах, боги, да. Он поднес её к столу, одной рукой отодвинул книги и уложил её на спину, ни разу не оторвавшись от её рта.
Её вкус на его губах.
Её прикосновения к его коже.
Сука, это просто невозможно.
Он схватил её за запястья и поднял руки над головой, прижав их к столу. Логан прервал поцелуй, уткнувшись лицом в изгиб её шеи, и глубоко вдохнул, как наркоман с премиальный дозой.
Калла ахнула, и её грудь бешено вздымалась. Сердце Логана бешено билось, как у птицы.
Когда он попробовал её горло своим языком, его зубы задели натянутую гладкую кожу с желанием впиться в неё. Копошение её рук под его руками сказало ему, что ей не по себе в таком уязвимом положении. Женщин Алекси обучали отбиваться от похитителя, и напряжение её мышц предупреждало, что его действия насмехались над убийцей внутри неё. Эта мысль заставила его член подпрыгнуть.
Логан уже попробовал на своём веку действительно охренительные наркотики, но никогда в жизни не испытывал такого взрыва своих чувств. Он поднял голову, его глаза встретились с ней. Словно фейерверк, распростёртая перед ним самка олицетворяла лучший кайф, который он когда-либо чувствовал, вкалывал или глотал.
Её вздёрнутая вверх бровь, намекала ему освободить её.
Нет. Он хотел, нуждался в ней больше прежнего и игнорировал назойливые мысли, говорящие ему о том, что поиметь её так неправильно. Слишком погруженное в собственное возбуждение, его тело ни перед чем не остановится. Каждая новая фантазия, проносившаяся в его голове, только подпитывала это возбуждение — вкус во рту, жар её тела, сжимающегося вокруг него и вызывающий его оргазм на грань.
Ох, чёрт, её тело словно конфетная страна удовольствий.
Столько позиций. Так мало времени.
Он поднял её ноги, всё ещё лежащие на его талии, и поднёс их к своему лицу, оставив поцелуй на её коленях и потирая шелковистость её бедра.
Скольким различным ощущениям он мог бы научиться у этой женщины?
Столько неразрешенных дел пронеслось в его голове — в основном о Зике — успокоились под её прикосновениями, как под тёплым, уютным одеялом.
Он мог исследовать их медленно до поздней ночи.
— Так мягко. — Его голос стал хриплым. — Нежно.
— Логан? — прошептала она. — Чт…
Что бы она ни сказала, уступило место мощной волне жара, пронесшейся по его телу, заглушая все звуки. Он поцеловал её бедро, эти длинные, подтянутые ноги, которые могли легко обвить его плечи и обхватить его спину. Одна только мысль об этом взбодрила его. Он обхватил её задницу и поднял её со стола, её ноги перекинулись через каждую руку, пальцы ног уперлись ему в ребра. Ближе, ещё ближе, её запах становился всё более опьяняющим.
Подстрекаемый её запахом, он едва мог достаточно быстро сорвать с неё боксеры.
Пальцы сжали его макушку.
— Логан. — Оглушённый от своих растущих желаний, он схватил её крошечные черные кружевные трусики под боксерами и стянул их с атласных бёдер.
Какой она будет на вкус?
— Постой!
Быстрый взгляд на неё — голова, мотающаяся по столу, зажатая губа — сказала ему, что она хочет другого.
— Никаких шансов.
Он бросил трусики на пол и восхитился её блестящими раскрытыми бёдрами перед ним. Такая мокрая и готовая к его языку.
Когда он опустил голову, её колени сжались вместе, и раздражение охватило его.
— Я н… я не… — румянец на её щеках свидетельствовал о том, что её что-то смутило.
Однако, что? У неё тело, которое заставило бы грешника петь отрывки из Библии, как в грёбаном мюзикле, лишь бы получить возможность прикоснуться к нему. Её запах взорвал его мозг так, что он боялся, что мог лишиться контроля над собой.
Сунув руки между её коленями, чтобы раздвинуть их, она вскочила, встав на локти.
— Логан! — Ее нахмуренные брови заставили его задуматься. — Я девственница.
Его ладони соскользнули с её коленных чашечек. Наверняка она сказала не то, что он услышал.
Девственница?
Но, нет, бл*ть. Задумайся, придурок.
Только кровь девственницы могла воскресить его из мертвых.
— Я… никогда раньше не была с кем-то вот так.
Её слова хлестнули, как быстрый и болезненный удар по силовому кабелю.
Дерьмо.
Логан опустил голову и глубоко вдохнул. Этот запах ещё и издевался над ним, насмехаясь над его совестью.
Он выпрямился.
Что за больная и извращенная чушь заставила его желать девственницу?
Девственница.
От чистоты этого слова у него по спине побежали мурашки, как от белоснежной страницы, которую вот-вот забрызгают чёрными чернилами. Да ну на хрен, это заставило его захотеть её ещё больше. Её дегустация была бы лишь закуской к основному блюду, которое он смаковал бы часами.
К концу этой ночи она точно лишилась бы девственности.
Много раз.
Не так.
Он слишком хорошо понимал, почему он хотел её прямо сейчас. Это не имело ничего общего с любовью или чувствами. Она могла быть любой женщиной, с которой он был до неё. Так уж получилось, что она была первой, кого он действительно захотел.
