Ешь. Молись. Разводись (СИ) - Блио Элен
Ольга снимала новый проект о столице – истории районов Москвы, показанные глазами жителей этих районов. В проекте участвовали обычные горожане и эксперты – москвоведы, краеведы, историки. На роль такого эксперта Оля предложила меня. Продюсерам я понравилась, меня утвердили. Предполагалось, что снимать меня будут минимум раз в неделю, материал готовлю я, по запросам, предоставленным авторами. Я была рада возможности поработать вот так, хотя никогда не мечтала побывать, что называется «в телеке». Помимо подготовки материала, который я должна была озвучить в кадре я еще взялась помогать авторам. Искала интересные легенды про районы, какие-то знаковые места, здания. Это отнимало достаточно много времени. И, к счастью, загружало мою голову.
Не давало совсем уж провалиться в тоску и безысходность безответной любви.
Нет, я была уверена, что она не безответна.
Но Арс не свободен.
А я… я всё-таки не могу.
- Хотя бы на выходные, а? Мамуль?
- Ну, мамулечка-красотулечка, ну, пожалуйста! Я так хочу погулять по Питеру! Пожалуйста!
Я тоже хочу. Погулять. И не только.
Хочу увидеть его.
Безумно.
Знаю, что нельзя, но…
Королькевич приезжает в один из вечеров неожиданно.
- Миля, надо ускориться.
- В смысле? – смотрю на бывшего мужа, хотя развода у нас еще не было, его юристы до сих пор готовят бумаги.
- Квартира. Мне нужна квартира.
- Слушай, Королькевич, а ты не охренел часом, а? - закипаю, настроение у меня ниже плинтуса. От Арса уже сутки ничего нет. И я бешусь. Мне больно.
Я понимаю, насколько всё это иррационально. Но тем не менее…
- Я охренел? Это ты, Миля, охренела! Ты… кем себя возомнила? Думаешь, на «телеке» засветилась, знакомства интересные приобрела, и всё, да? Всё можно? Ты никто! Поняла? Никто! И звать тебя никак! Если я захочу, ты вылетишь отсюда как пробка из бутылки! Отсюда, и с телевидения, и со всех твоих идиотских прожектов! Ты…
- Всё сказал?
Чувствую, как меня просто заполняет чёрная, обжигающая ярость.
Значит, я никто, да? Никто?
Не глядя хватаю со стеллажа статуэтку. Я знаю, что это балерина. Не дешевка. Не подделка. Настоящая фарфоровая красавица, стоимостью тысяч тридцать пять, а то и больше уже.
- Миля!
- Милана. – говорю спокойно и грохаю статуэтку о дубовый паркет.
- Ты… с ума сошла!
Рука тянется за новой фигуркой.
- Следующая полетит тебе в голову!
- Ты… ты реально сумасшедшая! Я… я на тебя найду управу!
- Ищи!
Ярость переполняет, бурлит, уже через край.
Как я могла упустить вот это? Не понять, что столько лет жила с человеком, которого совсем не знала? Он умело притворялся? Наверное – да. А может и нет. Может быть, я просто многое спускала на тормозах. Считала, что сама неправа. Его старалась оправдать, себя… себя просто не слушать.
Дура! Какая же я была дура!
А может, дело еще в известной фразе: хочешь узнать мужчину – разведись с ним? Просто в этой критической ситуации выплыли наружу самые темные стороны моего бывшего, которые раньше он предпочитал скрывать?
Что ж, не пора ли ему показать и мои тёмные стороны?
- Я предупредил, Милана! Ты зарываешься! Не нужно со мной ссориться. Не надейся на то, что твой любовник тебе поможет.
- Кто? – эти слова бывшего совсем выбивают из колеи.
- Ты сама знаешь кто! Северов! Ты знаешь, что он женат? Знаешь на ком он женат? Он никогда не разведётся ради такой как ты!
- Какая же ты мразь, Олег! Просто мразь!
- Не смей! – но он не успевает. И статуэтка летит в стену. Еще одна балерина.
Когда-то я их очень любила. Сейчас же для меня они как символ моего падения.
Падения в своих глазах. Да, да. Именно в своих собственных глазах я упала. Потому что жила с таким ничтожеством. Потому что не смогла его распознать. Потому что позволяю ему вот так себя вести. Вот так со мной разговаривать.
И ненавижу сама себя за это.
А еще… воспоминания больно бьют по щекам. Наотмашь.
Страсть на крыше. Взахлеб. Огненно. Горячо. Жадно. Его губы везде. Его пальцы.
Член внутри. Мне не хватает этого. Я на стенку лезу, так мне этого не хватает.
Его внутри. Его на мне. Чужого мужа, который смотрит на меня как на самую дорогую в мире драгоценность. Который купает меня в своих эмоциях.
Заставляет чувствовать себя живой, настоящей, ценной.
Я хочу к нему. Хочу просто побыть рядом с ним маленькой, нежной девочкой, которой нужна защита.
Да, да, я тридцатисемилетняя мать двоих детей хочу быть маленькой, хочу, чтобы он меня оградил от всего мира, спрятал за пазухой, прижал к груди. Любил.
- Мам, ну, пожалуйста! Поедем в Питер!
А почему бы и нет?
- Я подумаю.
Сегодня среда. Можно взять и рвануть, например в субботу. Завтра у меня съемка, потом перерыв – неделя, материал могу подготовить удалённо.
Я не скажу Арсению о том, что я еду. Я ничего ему не буду говорить. Я не буду с ним встречаться.
Я просто хочу дышать с ним одним воздухом. Знать, что мы в одном городе, может, совсем рядом. Нас не разделяет пропасть в шестьсот с лишним километров.
Я поеду в Питер. Поеду.
Следующее утро яркое, солнечное. Этот август в столице всё еще жаркий, хороший. Москвичи изголодались по тёплому лету, хотя недовольных как обычно много. Это те, кому приходится париться в офисах, чьи коллеги яростно протестуют против кондиционеров и сквозняков.
Как же хорошо, что мне не нужно пахать в таком вот «опен спейсе», где все как на ладони, все слишком близко, и конфликты неизбежны!
Я стою перед камерой, проговаривает с Ольгой то, что я должна сказать.
Киваю. На мне элегантное платье цвета травы, идеально сидит. Платье моё, на этом проекте никто никаких нарядов экспертам не выдаёт – не положено. И даже гримёра нет. Благо, я умею наносить макияж и даже купила специальные салфетки от блеска на лице по совету ребят операторов.
