Платиновое сердце (СИ) - Brams Asti Asti Brams
Наши глаза встретились. Я невольно задержала дыхание, а Женя спокойно сосредоточил взгляд на моих губах. Сначала он стер следы крови, бережно прикасаясь ватным тампоном к подбородку, затем взял новый, смочил его лекарством и выжал на ранку.
От неприятных ощущений я лишь прикрыла глаза, но тут же ощутила дыхание на лице. Женя подул на мои губы, не подозревая, что провоцирует неуправляемый прилив крови к щекам.
Он стоял слишком близко.
И все это было как-то… интимно.
Тишина вокруг начала давить. Внешне я старалась сохранять невозмутимость, но на самом деле теперь следила за каждым своим вдохом. К счастью Молотов быстро закончил с раной на губах и ненадолго отстранился. У меня появилась возможность собраться. А еще осознать заботу, которую он мне давал.
Стало очень неловко. Неважно, какие у него были причины и что им двигало. Главное то, что Женя это делал. А я… только ругалась и ворчала.
– Я… – вырвалось хрипло. Я прочистила горло и смущенно продолжила: – В общем, я хотела извиниться за пощечину. Там в машине… это было все на эмоциях.
Он ничего не ответил. Сделал вид, что не услышал и велел:
– Наклони голову.
Задержав на нем озадаченный взгляд, я подчинилась, придерживая рукой волосы.
– С-с… – шикнула, ощутив на шее холод и пощипывание. Невольно отпрянула, из-за чего мажор неосторожно задел рану.
– Тихо, потерпи, – мягко сказал он, придержав меня за плечо.
Вновь прикоснулся тампоном к ране, но в этот раз так же унимая боль теплым дыханием. Молотов словно чувствовал мой малейший дискомфорт и каждый раз пытался его облегчить.
После обработки антисептическим средством, он выдавил на пальцы какой-то крем, нанес его мне на царапины, а затем вскрыл большой пластырь. Аккуратно приложил его к моей шее и провел по краям. Горячее дыхание Жени щекотало ухо, из-за чего на коже то и дело выступали мурашки. В какой-то момент я повернула голову, желая понять, закончил он или нет, и мое лицо вдруг оказалось прямо напротив его. Буквально в сантиметре!
Я немного отпрянула, опустив глаза на губы мажора – они чуть не соприкоснулись с моими. И в груди разлился внезапный трепет.
Поддавшись необъяснимому порыву, я наклонилась и захватила губы Жени. И как только я это сделала, сладкие, будоражащие ощущения внутри усилились троекратно. Я вспыхнула, разгорелась, погрузилась в желание с головой!
Молотов ответил мне в ту же секунду, но целовал сдержанно. Я чувствовала, как он весь напрягся и понимала – он переживал из-за моих раненых губ. Однако страсть настолько захватила голову, что я просто не обращала внимания на боль! И Женю как будто заразила. Он зарылся рукой в мои волосы, тесно прижал меня к себе, а я взяла его лицо в ладони, чтобы углубить поцелуй. И только привкус крови во рту заставил отрезветь…
Молотов тоже ощутил ее, поэтому не стал напирать, когда я вдруг прервалась и убрала руки от его лица. Но отстраниться он мне не дал. Мы тяжело дышали, оставаясь совсем рядом
– Извини… – глухо выдохнула я.
– За что ты извиняешься? – требовательно уточнил он.
– За то, что поцеловала тебя... Не стоило этого делать.
Прожигая меня взглядом, Женя отстранился и свел брови.
– Почему?!
«Потому что ты разобьешь мне сердце! В конце концов, это случится…» – возопила я про себя. А вслух произнесла:
42
– Мне нужно домой…
Избегая зрительного контакта, я неловко сползла с кушетки, но попытка обойти Молотова не удалась. Он поймал меня за локоть и дернул назад.
– Нет, сначала ответь мне, Марина! Почему?!
Возмущенная этим напором и тем, что не могу выдернуть руку, я выпалила:
– Потому что! Потому что ты – Евгений Молотов! Богатенький сын губернатора, первый красавчик в универе… – перечислила я так, словно обвиняла его в этом. – Тебе что мало девчонок вокруг, которые вешаются на шею?! Я ведь прекрасно понимаю, кто я для тебя. Легкая добыча, азартное увлечение, которое выделилось в череде предсказуемых связей… Даже если допустить, что у тебя есть ко мне, какая-то симпатия – она пройдет стоит нам разок переспать! Вот почему, Женя…
Он слушал меня внимательно, ни разу не пытаясь перебить, но ощутимо сдавливая мою руку. Когда же я закончила, он разжал пальцы, и в воздухе повисла давящая тишина.
– Значит, вот каким ты меня видишь, – холодно озвучил Женя. – Смазливым, заскучавшим мажором, который перебирает телок и неспособен на что-то серьезнее, кроме перепихона! Когда я встречался с Полиной, тоже так считала?..
Я оторопело раскрыла рот, медля с ответом.
– Это… неважно. Я говорила о себе…
– Нет-нет, ты говорила обо мне, Марина! – непреклонно отсек он. А в голубых глазах отразилось что-то такое, словно у Молотова спала пелена с глаз. И он посмотрел на меня совершенно иначе. – Знаешь… я обещал держаться от тебя подальше, – напомнил он, отступая, – и собираюсь придерживаться этого обещания, так что обо мне не беспокойся. Следи лучше за собой.
Последнее прозвучало как обвинение, от которого стало не по себе. Затем Женя резко развернулся и подхватил свое пальто.
– Поехали! Уже поздно.
Я растерянно проследила, как он вышел из процедурной и осталась стоять, как прибитая к полу, ощущая внутри тягучий противный осадок. Но Молотов ведь сам хотел услышать, что меня всякий раз жестко тормозит с ним! Да, я вижу его таким! И осознаю, кто я рядом с ним...
Дорогая до дома показалась вечностью из-за гнетущего молчания. Женя только спросил адрес и на этом все… Тишину в салоне разбавляла лишь негромкая музыка из радио.
Я сидела вся как на иголках. То и дело косилась на Молотова, прокручивая все, что произошло в больнице, как будто искала себе оправдание. Но когда гелик наконец остановился возле моего подъезда, в воздухе все еще висела тяжелая недосказанность.
– Спасибо, – обронила я негромко.
Женя постно кивнул, даже не посмотрев на меня, и я никак не могла решиться выйти.
– Жень, я… То, что я сказала в больнице…
– Спокойной ночи, Марина! – неожиданно перебил он невозмутимым тоном, резко встретившись с моим взглядом.
Я смущенно замолкла, отвела хмурый взгляд и без промедления толкнула дверь. Выпрыгнув из салона, зашагала к подъезду, чувствую себя раздавлено и неловко…
Может это алкоголь? Или избыток адреналина так на меня подействовал?! Что за хрень я натворила! Обещала же себе не реагировать на Молотова, но нет же… Я дразнила его на смотровой площадке, ловила его взгляд, затем как истеричка выплеснула на него всю злость, ударила… Боже! А потом этот поцелуй! Зачем?! Зачем эти провокации, чтобы в итоге снова его оттолкнуть?..
Нет это не Женя… Это я не была способна на что-то серьезное! Именно поэтому у меня до сих пор не было парня, а только ухажеры, которых я в итоге отталкивала.
Зайдя в квартиру, я скинула обувь и начала ходить из комнаты в комнату, не находя себе места. В конце концов, завалилась на кровать прямо в куртке и тихо заплакала.
Не надо было идти на эту вечеринку…
Не надо было соглашаться на предложение Ксюши. Ведь я знала, что там неизбежно будет наше пересечение, еще и в неформальной обстановке!
Воспоминания о Рыжике кольнули нутро. Оторвав голову от подушки, я стерла слезы и вытащила из кармана телефон. От нее оказывается давно пришел ответ:
«Со мной все в порядке, не волнуйся! Меня отвезли домой. Завтра позвоню тебе»
Я выдохнула. Все-таки ни на секунду не забывала, что на мне лежит груз ответственности. Теперь можно было спокойно ложиться спать. Вот только сон не шел, и я прокрутилась до самого рассвета, то порываясь написать Жене, то уговаривая себя отказаться от этой идее. Ад…
Как назло к десяти утра телефон начал разрываться от звонков и смс. Полина предложила встретиться, страстно желая рассказать мне последние новости. Я, конечно же, отказалась выходить куда-либо сегодня, но врать не стала почему. Все равно завтра увидимся, и она заметит мои боевые раны.
