Ты принадлежишь мне
– ЧТО. ЭТО. БЫЛО? – Хана зажмурилась и чуть не начала биться головой об стену лифта. Хорошо, что в нем она ехала одна, и никто не смог оценить ее состояние после ухода из квартиры Кайла. Боже, как же было стыдно… Она вела себя как… Как озабоченная сумасшедшая! Прийти сюда – изначально плохая идея. Какая же она всё-таки дура... Это был единственный раз, когда Хане захотелось провалиться прям в шахту лифта. Бах - и минус все проблемы разом. Двери разошлись, впуская внутрь низенькую старушку с маленькой белой собачкой на руках. Женщина спустила пёсика вниз и нажала на кнопку. Она даже сначала приветливо улыбнулась Хане, пока не заметила странное выражение её лица. – С тобой всё в порядке, девочка? – морщины собрались между бровей соседки Кайла, и она наклонила голову, рассматривая Хану. И, кажется, даже постаралась незаметно отойти от неё подальше. – Да, – пискнула девушка, надеясь никогда не узнать, что подумала о ней эта бедная женщина. Лифт оповестил о прибытии на нужный этаж. – До свидания! – и рванула к выходу, даже не дождавшись, пока двери разойдутся полностью. Плечо прострелила боль, когда Хана не вписалась в проём и чертыхнулась себе под нос. Что с ней происходит?! Больше нельзя оставаться с Кайлом наедине – это начисто вынесло ей мозги. Хана не заметила, как доехала домой. Таксист нетерпеливо прокашлялся в третий раз, когда девушка не изъявила желания выйти. Ее всю колотило, мир вокруг приобрёл размытые очертания, дорога была как в тумане. А в голове то и дело проматывалось произошедшее в квартире. На негнущихся ногах она дошла до дома и даже не посмотрела на щебечущую что-то Дану. Прошла мимо обиженной сестры и заперлась в комнате, тут же привалившись спиной к двери. На глаза попался ненавистный золотой конверт, и Хана застонала. Вот она настоящая. И вот ее настоящие чувства, что доказала ещё и сцена в квартире. Щеки горели, а сердце отбивало дробь, хотелось забыть всё, лечь спать и проснуться в сегодняшнем дне заново, отмотать всё назад. – Что же я наделала? – простонала девушка, взяв с дивана свою лисичку. Ей показалось, что даже эти глаза-бусинки смотрели на неё с упреком. – Мне так стыдно. Она поднесла пальцы к губам и поняла, что они до сих пор горели, помня прикосновения Кайла. Его тяжелое частое дыхание, близость, руки на ее спине… Он словно поставил на ней свою метку, обойдясь и без привычного волчьего способа. Впечатал память об этом в ее голову, чтобы никогда не забывала. Хана вздрогнула, почувствовав изменения в своём теле. И тут же рванула в душ, проклиная всё на свете и пиная и без того несчастные блокноты, попавшиеся ей на пути. Холодный душ – трезвый рассудок. Она вёрнет себе ясность мысли. Девушка терла своё тело мочалкой, пытаясь стереть с него следы Кайла, любой намёк на пребывание в его доме, любой намёк на… Хана всхлипнула и продолжила свои процедуры. И пообещала себе держаться подальше от парня хотя бы несколько дней, пока не сможет окончательно прийти в себя. Больше никаких встреч наедине. Хотел сблизиться – пусть сближается в людных местах. Она ещё раз кивнула себе для пущей убедительности и вылезла из ванны, хватая махровое полотенце. – Да, это и правда было уже слишком, – пробурчала девушка, оттирая запотевшее зеркало и сдувая влажную завившуюся прядь волос со лба. – Я ведь этого не хотела, – зачем-то тихо добавила она, глядя на своё раскрасневшееся и совсем не уверенное лицо. – Это всё он. Наверняка сидит сейчас и злорадствует… Хана ещё раз тяжко вздохнула и вышла из душной ванной прочь. А уже тем же вечером получила сообщение от Кайла. К тому моменту она уже почти перестала думать о нём и о своём позоре каждые пять минут, поэтому разозлилась. Во-первых, потому что он напомнил о себе так не вовремя. Во-вторых, потому что на мобильнике высветилось привычное «Брат» со смешными смайликами. Но все эмоции отошли на второй план, стоило ей только увидеть содержание смс-ки. Шоколадное печенье упало на стол, так и не донесённое до рта Ханы, а сердце гулко забилось. Там было всего одно имя.
