Дом Утех для сиротки
Часы главного зала, расположенные над догорающим камином, показывали уже пять утра, когда Эйлас наконец смог отвязаться от гостей. Как он того и ожидал, Тон Цзян со своей свитой нажрались до зеленых соплей, схватили по шлюхе и скрылись в предоставленных комнатах. Только вот в ушах его до сих пор стояло утробное улюлюканье, девичий визгливый смех, звон чаш, наполненных напитками и слова на малознакомом языке. Впрочем, Тон Цзян более не упоминал о покупке потаскух, решив не пользоваться гостеприимством хозяина борделя. Но, чтобы уладить неприятную ситуацию, возникшую из-за появления Куклы, Эйлас все же решил подарить одну из девочек гостю, при этом не ударив по своему собственному карману. Когда он шел назад, в свой кабинет, то и дело натыкался на пьяных гостей, которым, по всей видимости, было мало ночного кутежа. Громкие песни, пролитое на ковер вино и обнаженные тела - вот что теперь стояло перед его глазами. Впрочем, если кто-то из посетителей решит перейти указанные правила, то Гой, главный вышибала борделя, всегда знает что делать. Десяток невнятных голосов остался позади, когда хозяин ступал по истертой лестнице, что надрывно скрипела от каждого его шага. Еще бы, ведь не одна сотня гостей спускалась и поднималась по ней, раскачивая деревянные перила. - Томас, зайди ко мне через полчаса, — рявкнул Эйлас, проходя мимо кабинета своего помощника, который прекрасно слышал хозяина, даже если тот кричал где-то там, внизу. Ответа не последовало, но Эйлас и без того прекрасно знал, что Томас слишком исполнителен для того, чтобы пропускать приказы своего работодателя. Пусть работа управленцем дома утех и не была столь благодарной, но платил Эйлас хорошо. Он сам не понял, почему замедлил шаг, подходя к своему собственному кабинету. Там, за закрытой дверью находилась девчонка, чей вкус до сих пор настойчиво ощущался на его языке. Эйлас машинально приблизил ладонь к лицу и коснулся своих губ, которые тут же воспламенились от одного лишь воспоминания о том, что происходило там, в его покоях всего несколько часов назад. Чем она занята сейчас? Уснула? Или ожидает его, гневно сверкая туманной серостью своих глаз? Несмотря на свою внешнюю кротость, она была слишком опрометчива, пригрозив ему переспать с первым встречным, стоит ему только уйти. Чего Кукла хотела этим добиться? Вывести его из себя? Заставить остаться наедине с ней и закончить начатое? Внутреннее противоборство между разумом и желанием, вновь поднялось в его груди, заставляя решительно вставить серебристый ключ в замочную скважину и дернуть на себя дверную ручку. Она была здесь. Свернувшись кошкой, Кукла не потрудилась накинуть на себя плед, подложив под свою голову сложенные ладони. Длинные волосы, что были похожи на золотой водопад, стекали по ее оголенным плечам, по всей видимости служив девушке скорее одеялом, нежели предметом роскоши. - Идиотка… - тяжело выдохнул он, не до конца понимая, чем именно было вызвано это тихое ругательство. Осторожно, словно боялся разбудить непослушного зверя, Эйлас прошествовал к рабочему месту, на ходу стягивая со своего тела взмокшую рубашку. Ткань всегда душила его, заставляла чувствовать себя скованно и, наверное будь его воля, он бы полностью отказался от одежды. Впрочем, многие его шлюхи давно привыкли к виду обнаженного хозяина, то и дело заглядывая в кабинет, будто бы случайно или в желании спросить об очередной глупости. Лишь мельком он взглянул в своего отражение, скользнувшее в ростовом зеркале у дальней стены. Эйлас, как и многие мужчины, знающие себе цену, слишком любил свое тело, чтобы дать ему обрюзгнуть или налиться жиром, чем могла похвастаться добрая половина его гостей. Нет, каждое утро он упражнялся в тени сада, давая своим мышцам хороший заряд, тем самым удерживая себя в отличной форме. Внезапно, позади послышалось еле уловимое шевеление и мужчина, сам того от себя не ожидая, подскочил к дивану. Девчонка пыталась перевернуться, довольно опасно свесившись с края. Еще одно неаккуратное движение и она шлепнется вниз, приложившись лицом к полу. Сперва эти мысли позабавили хозяина, но стоило ему увидеть, как Кукла, не открывая своих глаз, пытается отыскать более удобное положение, он тут же дернулся вперед, в попытке перехватить дуру раньше, чем она упадет. Так и случилось. Голова, что была не тяжелее пера, скользнула вниз, прошелестев шелком волос и осторожно опустившись в его ладонь. На миг внутри Эйласа что-то замерло, словно он боялся, что сейчас она проснется и обнаружит его в такой нелепой позе, удерживающей ее от падения. В следующий момент он разозлился сам на себя, с трудом сдерживая импульсивное желание швырнуть девчонку на пол. Но, действуя в обход своих запальных мыслей, он все же постарался осторожно уложить ее обратно. Неужели девчонка устала настолько, что не чувствует его сильных прикосновений? Почему до сих пор не распахнула своих испуганных глаз? Почему до сих пор не отшатнулась, словно оказалась в руках чудовища? Нет, она мирно сопела, обретая выражение полного умиротворения. - Точно идиотка, — хмыкнул вдруг Эйлас, сев на пол рядом с диваном и, увлекаемый явной усталостью, облокотился плечом о самый край. Теперь их лица оказались на одном уровне, что позволяло ему не сводить с девчонки своего задумчивого взгляда. Ему никогда не приходилось наблюдать за тем, как кто-то спит. Все женщины, с которыми он когда-либо проводил свое время, успевали уйти раньше, чем сам Эйлас погрузится в сон. Он никогда не оставлял кого-то подле себя, никогда не засыпал, обнимая чужое тело, никогда не делил постель с другим человеком. Теперь же, смотреть на спящую Куклу, было для него в новинку. От изучающего взгляда Эйласа не укрылся ни один миллиметр ее лица, а в мыслях то и дело возникали возбуждающие образы этой девушки, что не так давно пылала в его руках. Он помнил, как в какой-то момент ему захотелось покрыть поцелуями все ее тело, он помнил, как желал прикоснуться губами к ее светлым бровям, рыжеватым ресницам, целовать ее надушенные волосы… Ему не просто хотелось близости с ней, нет. Он желал ощущать ее вокруг себя, в себе, желал быть наполненным ею. Но почему именно сиротка? Почему та, которая и понятия не имела о мужских ласках? Она не могла ни дать, ни принять, но усиленно влекла Эйласа к себе одним только присутствием… - Хозяин! - Томас уже стоял за дверью и в следующее миг Эйлас неприятно удивился тому факту, что полчаса давно пролетели. Резко вскочив, хозяин стянул с соседнего кресла толстый вязаный плед, накрыв девушку с головой. В несколько широких шагов он пересек комнату, остановившись возле своего рабочего стола. Бутылка вина так вовремя попалась ему на глаза… - Войди! - произнес Эйлас, стараясь сбавить свой тон до самого минимума и, когда Том оказался внутри комнаты, раздраженно бросил: - Что там у тебя? Изначально он хотел как следует отчихвостить своего помощника за то, что тот отправил Куклу прислуживать гостям. Но, былая ярость сходила на нет, оставляя место усталости. - Хозяин, я принес бумаги, которые вы должны сегодня же просмотреть, — Томас коротко поклонился, поправив свои круглые очки. - Здесь список посетителей, которые желали бы провести ночь с прибывшей на днях девушкой. Во втором столбце указана сумма, что готовы заплатить клиенты за столь экзотичную услугу. Уже утром я отправлю приглашение тому, кого вы выберете. Но, смею посоветовать выбрать претендентов из числа городских чиновников. Их там несколько, однако укрепление связей с кем-то из высокопоставленных, нам определенно не помешает… Слова помощника неприятно кольнули Эйласа. Казалось, в помещении резко закончился весь кислород и хозяин, с трудом удерживая себя от очередного приступа гнева, громко вздохнул, будто это могло ему чем-то помочь. Отдать девчонку? Уже завтра? И кому? Очередному зажиревшему козлу? - Я понял! - грубо бросил Эйлас, практически выдернув из протянутых рук Томаса два сложенных листа бумаги. - Можешь быть свободен. Ответ дам завтра утром.
