Кэш (ЛП) - Эшли Виктория

— Может, в этот раз я тебя и не вышвырну…

Именно это я и хотел услышать после столь долгой разлуки с ней.

— К чёрту, детка! Тогда побежали отсюда.

И пока никто нас не остановил, я хватаю свои вещи и ухожу с Иден через чёрный вход.

Мы подъезжаем к её дому, и когда она тащит меня за собой в спальню, я понимаю, что это будет лучшая ночь в моей жизни.

Я хочу быть с ней, здесь и сейчас, и ничто больше не имеет значения.

С этого момента я сделаю всё, что в моих силах, чтобы доказать ей, что она — мой мир. Она и Алек…

ГЛАВА 25

Проснувшись, поворачиваюсь и провожу рукой по свободному месту на матрасе.

Даже несмотря на то, что Кэш ушёл, мне не удаётся сдержать улыбку при воспоминании о том, что он спал в моей кровати прошлой ночью. Лёжа в его сильных, надёжных объятиях, положив голову ему на грудь, я поняла, что чувствовала себя в такой безопасности, окружённой заботой, только с Кэшем. Просыпаясь посреди ночи, было приятно ощущать его рядом, ощущать, как переплетались наши тела под простынёй.

То, что он целовал меня каждый раз, когда ему выпадал такой шанс и шептал на ушко, как сильно он любит и скучал, убедило меня, что я не зря последовала зову сердца и приняла его обратно.

Без сомнения, Кэш — единственный мужчина, способный пробиться через мои стены и испытывать такие же сильные чувства, что и я.

Было немного больно от того, что он ушёл раньше, чем я проснулась, хотя этого следовало ожидать. Прежде чем мы вырубились, он поставил будильник на очень раннее время, чтобы быть уверенным, что уйдёт раньше, чем проснётся Алек.

Наверное лучше, чтобы Алек в первый раз увидел нас вместе не в моей кровати, в объятьях друг друга.

Я так уважаю Кэша за то, что он, прежде всего, думает об Алеке. Он именно тот тип мужчины, в котором сын нуждается в жизни. Тот, кто будет, в первую очередь, думать, даже не о нас, а о нём.

Улыбнувшись, я сажусь и беру телефон, чтобы проверить, не написал ли Кэш сообщение после того, как ушел.

В животе возникает тугой узел, когда вижу десять пропущенных смс от Найта. Уверена, он всю ночь сходил с ума после того, как мы оставили его на ринге. Вероятно, напиваясь и жалуясь своим никчемным друзьям, что я в кои-то веки предпочла ему кого-то другого.

Меня это нисколько не беспокоит. Он получил по заслугам.

Найт больше не моя проблема. В понедельник я обращусь к адвокатам и подам на него в суд, позволю им разбираться со всем остальным, что касается Найта и его присутствия в жизни Алека.

Больше не позволю ему причинять боль моему сыну. Я предоставляла ему уйму времени, но ему всё ещё предстоит поработать над собой. Моё терпение кончилось.

— Мамочка… — Алек появляется в проходе с сонными глазами и растрёпанными волосами. — Мне приснился кошмар. Я не хочу снова засыпать. Могу я лечь к тебе?

Хмурясь, я протягиваю руку.

— Иди сюда, малыш. Мамочка позаботится о тебе. — Я обнимаю его и глажу по макушке, когда он забирается в кровать. — Не забывай об этом.

— Ты достаточно сильная, мам? У тебя нет больших мускулов, как у некоторых монстров. — Он смотрит вверх на меня и ждёт ответа.

Улыбаюсь и целую его в лоб:

— Быть сильной для тебя — смысл моей жизни, детка. А ещё любить тебя. Я уничтожу всех, кто причинит тебе боль.

— Я тоже тебя люблю, мамочка. — Он садится на колени, обвивает руки вокруг моей шеи и целует меня в лоб, как только что я его. — У тебя получится, потому что ты пьёшь так же много молока, как и я?

Смеюсь и, обхватив его лицо, целую в нос.

— Да, малыш. Вот почему я сильная.

Мы с Алеком смотрим в сторону коридора, когда открывается входная дверь и кто-то входит внутрь. Существует всего трое людей, которые могут войти ко мне домой без стука в столь ранний час: отец, Найт или Кэш. Не уверена, что Кэш планировал вернуться утром, сперва не поговорив со мной.

По звуку похоже, что кто-то роется в полиэтиленовых пакетах и вытаскивает оттуда вещи.

Алек настороженно прислушивается, затем вскакивает с кровати и бежит в коридор, словно звуки, которые он слышит, ему знакомы. Быстро бегу вслед за ним, сердце ускоряет ритм, когда я вижу Кэша, стоящего посреди кухни и расстёгивающего худи, как будто для него в порядке вещей находиться здесь и готовить для нас с Алеком завтрак.

Заметив его, Алек светится от счастья. Не буду отрицать — я тоже.

— Хантер! — Он мчится через кухню с одной из самых широких улыбок, которую я видела у него впервые за долгое время. — Ты пришёл и принёс блины?

Кэш тянется дать Алеку пять, при этом несколько раз притворяется, что промахивается, прежде чем они, наконец, касаются руками, и он притягивает его к себе для быстрого объятия.

— Конечно, дружище. — Он смотрит поверх головы Алека и подмигивает мне. — Я же говорил, что всегда буду приносить тебе блины. Я держу обещания. И не собираюсь никуда уходить.

Алек с волнением поворачивается в мою сторону, хватает за руку и тащит к столу.

— Мамочка! Хантер вернулся! Принёс блины, совсем как к Ханне. Ты была права. Он не злится на меня.

Кэш морщится от боли, будто слова Алека ранят его прямо в сердце. Он быстро отворачивается, словно хочет скрыть от нас чувства. Что показывает прямо здесь и сейчас, как сильно он любит Алека.

Я демонстративно принюхиваюсь, чтобы поднять настроение.

— Я чувствую их запах, малыш. М-м-м-м… мамочка умирает с голоду. Я постараюсь оставить тебе один, но не могу ничего обещать.

Алек смотрит на меня и в удивлении открывает рот:

— После тебя ничего не останется!

Кэш смеётся и выдвигает кухонный стул для Алека, затем ставит перед ним тарелку.

— Я понял тебя, коротышка. Все блины, что пожелает твоё сердечко сейчас на этой тарелке. Если ты хочешь, я могу дать ещё больше.

Алек оборачивается и показывает язык.

— Ха! Я могу не переживать. Хантер даст мне ещё. Ешь, сколько хочешь, мамочка. Это не имеет значения.

Я тоже в ответ показываю язык и щекочу его так сильно, что от смеха он чуть ли не сваливается со стула. Когда оборачиваюсь к Кэшу, замечаю, что его улыбка широкая как никогда раньше.

— Спасибо тебе за это. — Я наблюдаю за тем, как он ставит тарелку с блинами передо мной. — Это было необязательно.

— Я делаю это, потому что хочу, Иден. Потому что это доставляет мне удовольствие. Я всегда радовался, принося блины Алеку и проводя с ним время. — Он приподнимает мой подбородок и целует меня. — Вы оба делаете меня счастливым, и я буду печь блины каждый день, если вас это радует.

Сердце затрепетало, а на губах появляется улыбка, которую я не могу скрыть. Уверена, она шире, чем была у Кэша до этого. Этот мужчина приносит счастье и, судя по выражению лица Алека сейчас и тогда, когда я видела их вместе на прошлой неделе, Алек тоже рад.

Я не могу просить о большем.

Прошлая ночь с Иден в моих объятиях гораздо приятнее, чем заработать недостающие деньги для тренажёрного зала. Да, чертовски приятно знать, что есть всё для того, чтобы встать на ноги и запуститься после всех этих лет. Но осознавать, что именно я — тот мужчина, который обнимал Иден, пока она лежала, свернувшись у меня на груди, придавало чувство целостности.

Было больно расстаться с ней утром, но я сделал это ради Алека. Я хотел, чтобы он увидел всё в правильном свете. Как это происходило до этого.

Я знал, что появиться с блинами, как делал у Ханны, — простой способ показать ему, что никуда не денусь. Как и в последние полгода.

Алек знал, что будет видеться со мной каждую неделю и теперь, надеюсь, это будет происходить каждый день.

Закончив есть, мы играем за столом с Алеком, в это время звонит телефон Иден, она уходит в гостиную, чтобы ответить.