Не чужие (СИ) - Вильде Арина

Я вообще не переношу пьяных мужчин. Они пугают меня. С самого детства. Становятся грубыми и непредсказуемыми. А с Давидом мне предстоит еще провести ночь в одной постели.

— Не нужно такси, мой водитель вас отвезет, — встревает в наш разговор отец, смеряя Давида недовольным взглядом. Ему тоже не нравится, что тот слишком много пьет.

— Отлично. Пожалуй, воспользуюсь этим щедрым предложением, — язвит мой муж и поднимается с места. — Всем спасибо и хорошего вечера. Завтра заедем за вещами Леры, — криво усмехается он и берет меня за руку.

Мы быстрым шагом покидаем ресторан. На улице я выискиваю взглядом машину отца и уверенно иду к ней.

Мы с Давидом садимся на заднее сиденье. Он снова курит. Окно открыто, и я ежусь от холода.

— Закрой, пожалуйста, — тихо прошу я.

— Прости. — Он делает глубокую затяжку, быстро выпускает дым, выбрасывает сигарету через окно и закрывает его. — Хорошо, что завтра в командировку вечером уезжаю и днем не нужно на работу. — Он откидывается на спинку сиденья и прикрывает глаза.

Я молчу. Так и добираемся до квартиры Давида, которая теперь будет домом и мне.

Отец хотел подарить нам трешку в центре города на свадьбу, но Давид категорически отказался от такого подарка. Сказал, что на новое жилье зарабатывать будет сам и если отец все же вручит нам ключи от квартиры, то жить будет там без нас.

Характер у Давида не подарок, я всегда это знала, но не думала, что с ним будет настолько тяжело. Его квартира небольшая и нуждается в ремонте, нам намного лучше было бы жить в новой. Но я понимаю, что гордость не дает ему принять этот подарок. Для него это словно подачка. Поэтому молчу и даже не пытаюсь переубедить на этот счет.

— Приехали. — Прикасаюсь к его плечу и жду, пока он выберется из салона и подаст мне руку.

Мы поднимаемся по ступенькам. Подол платья вытирает пыльные ступеньки подъезда. В этот раз я вхожу к Леонову в квартиру как полноправная хозяйка и взглядом сразу же выхватываю все недочеты и все, что стоит здесь изменить.

Я не успеваю снять туфли, как Давид неожиданно обнимает меня со спины и прикасается губами к шее, прикусывая нежную кожу. Меня бросает в дрожь. Я знаю, что будет дальше.

— Сладкая, — протягивает он. Его рука движется вверх по моему животу, с силой сжимает грудь. — Разденься для меня. Хочу видеть тебя в одном белье, — хрипит он на ухо, вжимаясь в меня твердостью своего паха.

Глава 40. Лера

Давид стягивает с меня шубку, не церемонится с молнией — резко дергает замочек вниз.

— Подожди, я хочу принять душ. — Удерживаю платье на груди и поворачиваюсь к нему лицом.

Он резко выдыхает. Я чувствую запах алкоголя и табака. Нетерпение отражается в его глазах.

— Иди. — Он отступает на шаг от меня, несмотря на возбуждение. — Мне тоже голову проветрить не мешает, перед глазами уже все плывет.

Я юркаю за дверь ванной комнаты, пока Давид не передумал. Меня от волнения всю трясет, словно это у нас должно случиться впервые.

Я бережно снимаю с себя платье, переступаю через подол. Окидываю взглядом свою фигуру в отражении небольшого зеркала на стене. В моих глазах сумасшедший блеск, я похожа на испуганного зверька.

Я подношу к лицу правую руку, любуюсь обручальным кольцом. Вчера вечером выбирали с Давидом в спешке. Мы объездили множество ювелирных магазинов, мне хотелось чего-то особенного, но нигде не было колец, на которые смотришь и понимаешь: вот оно! Леонов не ворчал, молча возил меня по городу, полностью доверяя моему выбору. В конце концов я нашла обручальное кольцо, которое понравилось с первого взгляда и хорошо смотрелось и на мне, и на Давиде.

Я достаю из сумочки блистер с таблетками: мне еще неделю их принимать, а потом вновь на прием к доктору. Пью сразу две, потом снимаю с себя белье и замираю. Взгляд цепляется за алое пятно на моих трусиках. Сердце пропускает удар, а потом начинает биться с удвоенной силой.

Не беременна.

Теперь уже точно.

Я не могу понять, что чувствую в это мгновенье: разочарование или облегчение. Все же мы с Давидом теперь женаты, и ребеночек не был бы помехой.

Я долго стою под душем. Что надеть, не знаю. Белое белье теперь точно отменяется. Нахожу на стиральной машинке футболку Давида и натягиваю ее на себя. Несмело выхожу в коридор. В спальне горит свет, в квартире чувствуется запах сигаретного дыма. Давид, судя по всему, даже на балкон не вышел. Я так нервничаю, что с удовольствием закурила бы тоже, но Давид ясно дал понять, что ему это не нравится.

Я застываю на пороге спальни. Давид лежит на кровати в одних брюках. Пояс расстегнут, пуговица тоже. Он переводит взгляд на меня. Тушит сигарету о пепельницу.

— Иди ко мне. — Он упирается о спинку кровати, тянет ко мне руку. Его взгляд полон предвкушения.

Я сглатываю подступивший к горлу ком. Ноги сами делают шаг вперед. Сажусь на краешек кровати, смотрю на любимого мужчину.

— Прости, нашу первую брачную ночь придется отложить, — невесело улыбаюсь я.

— Что-то случилось? Тебе снова плохо? — В глазах Давида читается волнение.

— Нет, — качаю головой. — То есть да. У меня… — чувствую, как щеки заливает краской. Почему-то не могу выговорить перед Давидом вслух о своих «женских днях». — В общем, я точно не беременна. И нам придется потерпеть несколько дней. К тому же доктор все равно запретил мне заниматься сексом неделю, — тяжело вздыхаю я, внимательно следя за выражением лица Давида.

Он напрягся. Смотрит на меня пристально, задумчиво. Скользит взглядом к моим ногам. Потом устало потирает глаза и хлопает ладонью по постели рядом с собой.

— Иди ко мне, — прокуренным голосом произносит он, и я устраиваюсь рядом. В его объятиях.

— Прости, — вырывается из моего рта.

— За что, Лер?

— Ну… ты хотел ребенка? Ты из-за этого предложил пожениться? Наверное, не нужно было…

— Тс-с-с, — прикладывает палец к моим губам, призывая меня замолчать. — Во-первых, ребенка нам еще рано иметь. Ты слишком молода, а я в разъездах постоянно. Во-вторых, женился я вовсе не из-за твоей возможной беременности. Так что перестань волноваться на этот счет, хорошо? — его голос смягчился.

— Хорошо, — промурлыкала я, упиваясь его теплом и ароматом. — Тебе обязательно завтра уезжать? А может, отпуск возьмешь? — несмело спрашиваю я.

— Я ведь предупреждал, что с моей работой будет тяжело. Отпуска в скором времени точно не выйдет, Лер. Я вечером уезжаю, нужно будет успеть твои вещи перевезти.

— И котенка.

— И котенка, да.

— Как думаешь, я понравлюсь твоим родителям? — после небольшой паузы спрашиваю я.

— Без сомнения. Они уже отчаялись и не верят, что я когда-нибудь женюсь. После командировки познакомлю тебя с ними. А теперь спи.

— Сладких снов.

— И тебе.

— Как-то не верится, что мы женаты. Ощущение, словно это было понарошку.

— Самому не верится, — хмыкает Давид и щелкает выключателем на бра.

Проходит несколько минут, прежде чем рядом со мной раздается мирное дыхание. Поражаюсь способности Давида засыпать так быстро. Сама же устала жутко, но сна нет ни в одном глазу. В голове целый водоворот планов. Нужно купить много чего в квартиру. Посуду, новое постельное. А еще я совершенно забыла, что собиралась отправить картины на выставку. Нужно заняться этим завтра.

Утром я просыпаюсь от мелодии телефона. Не моего. У меня он всегда стоит на вибрации.

Рука и нога затекли от неудобного положения. Я высвобождаюсь из объятий Давида, он же тянется рукой к тумбочке, смотрит на экран телефона и сбрасывает вызов. Интересно, кто ему звонил?

— Кто это был? — решаю спросить я.

— Старый знакомый. Спи, рано еще совсем. Черт, как голова-то болит.

— Неудивительно, ты вчера решил выполнить годовую норму по принятию алкоголя, — не могу удержаться от упрёка.

— Хоть вел себя прилично? — Его брови взлетают вверх.