Андре Савиньон - Я приду плюнуть на ваши могилы...
— Это вулкан! — сказал он. — Я знал, что где-то здесь находится вулкан, но был уверен, что он давно потух. Распустите паруса, по всей вероятности, подымется ветер, и лучше быть к нему готовым.
В то время как он говорил, на нас посыпался дождь из пепла. Так как мы находились на расстоянии нескольких миль от вулкана, пепел приносило к нам ветром. Как и предсказывал капитан, поднялся резкий ветер, помогший нам быстро удалиться от вулкана. В течение всей ночи мы видели яркий красноватый свет и слышали отдаленные раскаты. Пепельный дождь не прекращался в течение нескольких часов, и наша палуба покрылась толстым черным слоем. Я вспомнил рассказы Джека об островах Тихого океана и их вулканическом происхождении, о том, что многие из них представляют собой верхушки вулканических гор, которые иногда под влиянием извержений опускаются в океан.
Три дня спустя мы очутились недалеко от довольно большого острова, имеющего очень нарядный вид. Он состоял из двух гор высотою не меньше 4400 футов. Они разделялись широкой долиной, густо заросшей по бокам зелеными деревьями. По долине протекала река с белыми песчаными берегами. Вершины гор сильно отличались от виденных мною на Коралловом острове. Они заострялись кверху и были лишены всякой растительности, в то время как их отлогие бока густо заросли деревьями. Билль был рядом со мной, когда мы заметили остров.
— Ого! — воскликнул он. — Я знаю этот остров, он называется Эмо.
— Вам приходилось бывать здесь? — полюбопытствовал я.
— Да, и довольно часто, вместе с этой шхуной. Это знаменитый остров, тут имеются заросли сандаловых деревьев. Мы не раз уже грузились здесь и хорошо платили за товар. Тут такое количество туземцев, что мы не могли решиться отбирать нужный нам товар силой. Капитан и так часто пытался их обманывать, и они начинают питать к нам недружелюбные чувства. Кроме того, команда в последний раз, когда мы здесь останавливались, вела себя довольно скверно, и я удивляюсь смелости капитана, который собирается снова сюда причалить. Хотя, впрочем, этот негодяй ничего не боится.
Вскоре мы плавно вошли внутрь кораллового рифа и бросили якорь недалеко от группы огромных тенистых деревьев. Главная деревня туземцев находилась на расстоянии полумили от этой точки. Приказав спустить лодку, капитан прыгнул в нее и велел мне следовать за ним. Его сопровождало пятнадцать прекрасно вооруженных человек команды.
— Вали, ребята! — воскликнул капитан.
Весла ударили по воде, лодка быстро отчалила от шхуны и спустя несколько минут достигла берега. Здесь, против наших ожиданий, мы были очень любезно встречены вождем острова Ромато, который провел нас к своему жилищу и предложил нам сесть на маты, специально вынесенные им для нас из дома. Проходя по деревне, я обратил внимание на то, что туземцы, которых было около трех или четырех тысяч, совершенно не вооружены.
После короткой незначительной беседы началось пиршество. Перед нами разложили огромное количество жареной свинины и разных кореньев. Мы с аппетитом принялись за еду и, быстро ее закончив, приступили к делу. Капитан изложил причины своего посещения острова и выразил сожаление по поводу недоразумения, происшедшего во время последнего визита. Он надеется, что обе стороны настроены дружелюбно и готовы возобновить торговые отношения.
Ромато любезно ответил, что все забыто, и сказал, что счастлив снова видеть своих друзей и помочь им пилить и грузить деревья. Быстро были выработаны условия, и мы поднялись для того, чтобы уехать. Вся эта беседа была впоследствии передана мне Биллем, который довольно хорошо понимал язык туземцев.
Ромато провожал нас на шхуну и по дороге рассказал нам, что какой-то очень важный вождь с другого острова приехал навестить его и на следующий день было назначено торжественное чествование гостя. Он просил разрешения представить своего друга нам и, получив таковое, отправил за ним на берег свою лодку. Я воспользовался тем временем, чтобы рассмотреть Ромато. Это был мужчина огромного роста, прекрасно сложенный. В отличие от более диких племен, на нем была одежда, сделанная из особой туземной ткани, спадающая вниз свободными складками. Только грудь и мускулистые руки оставались непокрытыми. Большая черная борода и усы подчеркивали красоту блестящих умных глаз. Волосы его, мелко завитые, напоминали собой какой-то странный головной убор. В них была воткнута длинная деревянная булавка. Я впоследствии увидел, что эта булавка служила для того, чтобы чесать голову, не нарушая сложной архитектуры прически. Бедный Ромато терпел немало неудобств из-за своих волос. Мы потом узнали, что он спит на деревянной подушке, в середине которой было сделано специальное углубление для шеи, чтобы во время сна не испортить прически.
Через десять минут возвратилась лодка, привезя с собой другого вождя. Он отличался необыкновенной внешностью. Половина его лица была выкрашена в красный цвет, а другая — в желтый с черными узорами. В остальном он был похож на Ромато, хотя не обладал такой величественной фигурой. Так как этот вождь никогда до сих пор не видел судна, подобного нашей шхуне, он с любопытством осматривал все ее достопримечательности. Пока он знакомился с деталями нашей шхуны, Ромато беседовал с капитаном. Я обратил внимание на то, что все остальные туземцы, проходя мимо Ромато, низко сгибали спины. Прежде чем наши гости покинули судно, капитан распорядился открыть пушку и в честь их дать залп. Я уверен, что он сделал это для того, чтобы показать им свое превосходство на случай, если бы туземцы собирались выступить против нас. Ромато никогда не видел раньше пушки, так как во время предыдущих визитов ее не показывали. Было забавно наблюдать за ним, когда он с любопытством осматривал орудие. Желая познакомиться с ее силой, он упросил капитана выстрелить еще раз. Пушку зарядили. Вождям указали на огромную скалу, расположенную далеко в море. Капитан приказал дать второй выстрел. Через секунду верхушка скалы, разбитая вдребезги, упала в море.
Больше всего туземцев забавлял насос. Они без устали качали воду, а гость Ромато ни за что не хотел покинуть шхуну и расстаться с насосом. Он приказал одному туземцу отправиться на лодке на берег и привезти ему его любимый табурет, на котором просидел весь день около насоса, беспрерывно выкачивая воду из шхуны.
На следующий день команда отправилась на берег за сандаловым деревом. Капитан с двумя людьми остался на судне, чтобы в любой момент быть готовым привести в действие медную пушку. Она стояла, направленная на жилище вождя. Люди, как всегда, были вооружены; капитан приказал мне отправиться с ними наблюдать за работой. Я рад был выполнить это приказание, так как таким образом освобождался от общества капитана, которое я с трудом выносил.
