Поймать солнце (ЛП) - Хартманн Дженнифер

Глаза Джона расширяются.

— Круто. — Он отходит, подмигивая Элле, прежде чем раствориться в толпе.

Я забираю стаканчик из руки Эллы, ставлю его на стол и, воспользовавшись случаем, обхватываю ее за талию и прижимаю к себе.

— Макс. — Ладони Эллы ложатся мне на грудь, но она не отталкивает меня. — Что ты делаешь? Никто не разрешить пить несовершеннолетним. А он как раз рассказывал мне об аллей-уп7. — Она притворяется заинтересованной.

— Я просто хороший друг и спасаю тебя.

— Спасаешь меня от невинного разговора? — Она смотрит на меня, длинные ресницы трепещут. — Ты так хорошо меня знаешь.

Улыбка расплывается на ее лице, когда я опускаю руки на ее бедра, слегка придерживая, а наши ноги начинают двигаться. Элла отводит взгляд, но не отстраняется. Ее пальцы касаются передней части моей груди, прежде чем она медленно скользит ими по моим бицепсам и останавливается там.

Я сглатываю. Ее прикосновение мягкое и неуверенное, как будто она точно знает, куда положить руки, но не уверена, стоит ли.

— Не думал, что ты придешь, — говорю я ей, мой голос слегка дрожит. — Я впечатлен.

Мы продолжаем двигаться, продолжаем раскачиваться. Песня сменяется на что-то более медленное, в стиле кантри. Она бросает взгляд через танцпол в сторону моей компании.

— Не хотела уводить тебя от твоей пары.

— Она не моя пара.

— Не думаю, что она знает об этом.

— Думаю, теперь знает.

Элла снова поднимает на меня взгляд. Нерешительный, неуверенный. Ее руки лежат на моих плечах, а мои — на ее бедрах. И от нее пахнет цитрусовыми деревьями в весеннюю пору. В моей груди возникает какое-то чувство. Такое же чувство я испытывал, когда был в ее спальне той ночью, когда она стояла на коленях между моих ног и осторожно проводила пальцами по моему лицу, латая не только рану на голове.

Как по команде, ее внимание переключилось на пластырь-бабочку, все еще приклеенную к моему виску.

— Как твоя голова?

— Заживает. — Я чувствую, что мое сердце тоже заживает, но не говорю этого.

— Я надела платье. — Элла морщит нос, как будто эта мысль вызывает у нее отвращение, а потом хихикает под нос. — Я не носила платья уже много лет.

— Мне нравится. — Улыбаясь, я делаю шаг назад, беру ее за руку и делаю движение, чтобы закружить ее. Сначала она застигнута врасплох, спотыкаясь в своих персиковых туфлях на каблуках, но затем следует моему позыву и делает неуклюжий пируэт, прежде чем упасть на мой торс.

Когда выпрямляется, ее щеки пылают, а на лице появляется застенчивая улыбка.

— Прости. Я же говорила, что не умею танцевать.

— Все дело в ритме и плавности движения, — напоминаю я ей.

— Точно. Потому что это сработало безотказно, когда дело дошло до прыжков камня.

Я снова вращаю ее, и в этот раз получается чуть более грациозно.

— Ты поймешь, как это делается.

— Танцы или пускание «блинчиков»?

— И то, и другое.

Ее плечи расслабляются, а неуверенность в глазах сменяется легкостью. Она расслабляется с тяжелым выдохом, когда моя правая рука переплетается с ее левой, и мы находим общий ритм. Элла смотрит вниз, на наши ноги, а затем снова поднимает на меня глаза, все еще не переставая улыбаться.

— Я похожа на гигантскую морковку, — говорит она.

— А я люблю морковку. — Я кручу ее, и на этот раз без особых усилий. — Как дела у карандаша?

— Здоровый и процветающий.

Вращаю.

— Ты его поливала? — спрашиваю я.

Кружу.

— Да. Я даже переставила его на свой стол, чтобы он лучше освещался солнцем.

Песня снова меняется. Музыка набирает обороты, и из двух огромных колонок, установленных на сцене, льется «Сокровище» группы «Айви». Наши ноги двигаются быстрее. Я кружу ее еще несколько раз и наблюдаю, как в ее волосах блестят капельки пота и разноцветные стробоскопы сверкают драгоценными камнями в ее глазах. Ее руки снова обхватывают мои бицепсы, на этот раз более уверенно. Она чувствует себя свободнее, комфортнее. Наши груди соприкасаются, и когда наши глаза встречаются в свете мигающих огней, я решаю откинуть ее назад.

Обвиваю руку вокруг ее спины, и хватаю ее за руку, чтобы удержать в вертикальном положении.

И когда откидываю ее назад… Элла визжит.

Это настоящий взрыв радости, ее нога поднимается, волосы развеваются за спиной массой красных локонов. Она сжимает мою руку мертвой хваткой, прежде чем я поднимаю ее обратно, и падает вперед, обессиленно прижимаясь ко мне, заливаясь смехом.

Я ухмыляюсь, словно пьян от чего-то. Мои губы широко растянуты, зубы сверкают, щеки болят. Обеими руками обхватываю ее и прижимаю к себе, пока мы продолжаем танцевать.

— Не могу поверить, что ты меня не уронил, — говорит она, покачивая бедрами и двигая ногами.

— Правда? Я думал, у тебя больше веры к моим рукам. Ты всегда на них смотришь.

— Уф. — Она впивается ногтями в эти руки. — Ты все выдумываешь. Твои руки в лучшем случае не вдохновляют.

— Посмотрим, когда мы наконец решим заняться армрестлингом.

— Можем прямо сейчас. Давай разберемся с этим раз и навсегда.

Я качаю головой.

— Мне нескучно.

После очередного удачного вращения я использую свой шанс и снова откидываю ее. На этот раз ее лодыжка подводит, девушка не ожидала такого маневра и цепляется за мой бицепс мертвой хваткой, а ее нога взлетает, чтобы обхватить мое бедро для устойчивости. Я слишком занят тем, что ловлю ее, чтобы обращать внимание на наши опасно переплетенные конечности. Мое сердце на мгновение замирает, прежде чем я поднимаю ее в вертикальное положение, восстанавливая равновесие.

Мы оба замираем, затаив дыхание, лица находятся в нескольких дюймах друг от друга.

А потом она хлопает меня по груди.

— Какого черта, Макс? — Широкая улыбка расплывается на ее лице, перекрывая возмущение в голосе. — Ты чуть не уронил меня.

— Я бы никогда тебя не уронил. — Ее нога скользит по моей, пока ее каблук снова не оказывается на танцполе, и наш темп замедляется до более стабильного ритма. — Я тоже хорошо ловлю предметы.

Вскоре к нам подбегает Бринн, увлекая за собой Маккея, который одной рукой продолжает набирать сообщение на своем телефоне.

— Элла! — пронзительно кричит она сквозь грохот музыки. — Боже мой, я так рада, что ты здесь.

С неохотой я отпускаю Эллу, когда между нами проскальзывает Бринн, сияющая розовым цветом. Элла смотрит на меня, по-прежнему ослепительно улыбаясь, прежде чем перевести взгляд на Бринн.

— Я здесь, — говорит она, ее волосы красиво растрепаны после танца.

Бринн бросает на меня косой взгляд.

— Не возражаешь, если я украду твою девушку? — Она подмигивает мне.

Я сую руки в карманы.

— Она не моя девушка, Бринн. Мы просто танцевали.

— Тогда думаю, тогда ты не против. — Она хватает Эллу за обе руки и размахивает ими. — Ух!

Я не могу удержаться от смеха, и Элла тоже не может. Я наблюдаю, как девочки подпрыгивают и раскачиваются, их волосы развеваются, блестки сверкают, а улыбки не сходят с лица.

Маккей подходит ко мне и хлопает меня по плечу.

— Похоже, вам было весело.

— Так и было.

Мы оба одновременно бросаем взгляд на Либби. Она танцует с Джоном и еще одной группой девушек. Я жду, что Маккей скажет что-нибудь язвительное, чтобы надрать мне задницу или нагадить мне.

Но он удивляет меня.

— Рад это видеть.

Мы обмениваемся нежным взглядом, и я в ответ толкаю его плечом.

Проходит еще один час, наполненный танцами, смехом и тропическим пуншем. Маккей принес фляжку, чтобы подкрепить свой напиток, что беспокоит меня из-за истории зависимости нашего отца. Мне не нравится, что ему нужен алкоголь, чтобы веселиться.

Мне это точно ни к чему. Я уже парю, испытывая настоящий кайф, наблюдая за тем, как Элла расслабляется в школьном спортзале, ее волосы влажные от пота, тушь потекла, а глаза такие яркие, какими я их еще никогда не видел.

Когда она одаривает меня очередной улыбкой, я замечаю россыпь веснушек на переносице. Раньше я никогда их не замечал. Они напоминают слабые созвездия, маленькие звездочки, которые оживают только тогда, когда находишь время по-настоящему присмотреться.