Трепет. (не) его девочка (СИ) - Маар Чарли
Внимание привлекает звук открывшейся двери. Я дергаюсь и машинально перевожу на дверь взгляд, одновременно боясь и желая увидеть Рустама. Это он. Он вошел. Направляется к нашему столику спокойно и уверенно, держа телефон возле уха. Я замечаю, что волосы его слегка влажные и растрепанные. Когда он подходит ближе, вижу следы от капель на рубашке. Видимо, на улице начался дождь.
Регины с ним нет.
— Буду в течение часа… Разберись пока… Эту встречу перенеси на завтра. Все. Отбой, — он сбрасывает вызов и небрежно кидает телефон на стол, после чего садится. На меня обрушивается поток воздуха — смесь запаха дождя, свежести и сигарет. Никаких духов. Никаких следов от помады — я внимательно осматриваю его подбородок, губы и рубашку, словно от этого зависит, смогу ли я дальше дышать.
Его не было всего пять минут. Я — идиотка. Такая же безумная, как он и Регина.
— Ты так сжимаешь эту вилку… Мне начинать бояться? — его голос бархатистый обволакивающий. Спокойный и твердый. В нем нет злости, которая звучала, когда он разбил чашку, нет осуждения. Он так спокоен, потому что… договорился о встрече с ней? Он вообще ее видел? Они говорили?
— Яна? Хочешь что-то спросить — спрашивай.
— Я не… я ничего не хочу спросить, — отвечаю сипло и наконец позволяю себе ослабить хватку на вилке. — Хочу поскорее поесть и уехать отсюда.
— Так ешь, — отвечает мужчина и указывает на тарелку. — Пока меня не было, даже не начала. У меня сегодня еще много работы, Ян. Придется задержаться до ночи.
До ночи? Я сглатываю, ощущая, как внутрь стекает желчь, что все это время стояла во рту. Сегодня он тоже с ней будет…
Мужчина поднимает вилку и нож. Я перевожу взгляд на его мощные запястья, скольжу им к длинным сильным пальцам, которые трогали меня там, где никогда не должны были трогать. Он такой и с ней. Все это игра.
— Без разницы. Отвезешь меня на квартиру?
Руки отчима застывают над тарелкой. Темные глаза вонзаются в меня, словно лезвия — больно и страшно. Желваки на его скулах начинают ходить. Я понимаю, что он снова злится, потому что думает, что я передумала оставаться с ним. Я не передумала. Сашка важнее меня.
— Мне кое-что забрать нужно, — поясняю свой вопрос неровным и хриплым голосом. — Вещи и учебные принадлежности. Если у тебя нет времени, я могу сама доехать.
— Я отвезу, — отвечает кратко и принимается за еду. Может, я придумываю, но мне кажется я слышу выдох облегчения, когда его взгляд отпускает меня. Больше он ничего не говорит, и я не спрашиваю, хотя очень хочу знать, куда делась Регина, но если задам вопрос, он все поймет. Поймет, что мое заражение началось, что я тут сидела и думала, с ней ли он или нет… Я обезумела вместе с ним.
Мы выходим из ресторана через двадцать минут. Регина так и не появляется. Я думаю, это странно, ведь женщина даже не сделала заказ, когда я заметила ее. Она передумала здесь есть? Или это Рустам настоял на ее уходе? Пообещал ей ужин вечером?
Спускаюсь с крыльца и сразу чувствую холодные капли, падающие на меня с неба. Поднимаю лицо вверх, вижу миллионы прозрачных хрусталиков, летящих с серого полотна вниз. Вдруг полотно закрывает черной тканью. Я чувствую запах духов Рустама. Он занес над моей головой пиджак, чтобы укрыть от дождя.
— Ты глупая? Тебе ведь ясно сказали — под дождем больше не гулять.
Мы идем к машине почти бегом. Дождь усиливается с каждым мгновением, а я не хочу сильнее заболеть. Подходим к пассажирской дверце, я забираю пиджак из рук отчима и продолжаю удерживать его над своей головой. До его я едва дотягиваюсь. Он очень большой. Высокий.
Носил меня на руках… Сажал на шею…
Рустам наживает кнопку на ключе. Машина мелодично пиликает, после чего он открывает дверь и слегка подталкивает меня за талию. Я чувствую его горячую ладонь, и даже ткань не мешает мне ощущать, исходящий от нее жар.
Он же мой отчим… Мой отчим…
Делаю глубокий вдох, немного придвинувшись носом к его груди, чтобы убедиться — духами Регины он действительно не пахнет.
— Она тебя больше не потревожит, — неожиданно звучит его хриплый голос над ухом. — Никогда.
Я вскидываю на него взгляд, не веря тому, что он сейчас сказал. Так… он знал? Он видел или слышал, что мы разговаривали, или что? Регина ему все рассказала? Он… прогнал ее?
— Надо было сразу сказать, что тебя беспокоит, а не устраивать сцену, Яна.
Мне становится стыдно и страшно от того, что он так уверен, что причина моего взрыва в ресторане — Регина. Не хочу, чтобы он так думал. Я и сама так думать не хочу. Хоть это и правда.
— Мне плевать. Если ты думаешь, что мне на нее не плевать… — начинаю говорить то же самое, что говорила Регине в туалете, только теперь речь идет о ней, но отчим перебивает почти сразу. Кладет большой палец мне на губы и сминает их.
— Ты можешь сколько угодно обманывать себя, Ян, но мне врать бесполезно, девочка. В машину садись. Не обижу. И о ней больше не думай.
14 глава
Не думай… Проще сказать, чем сделать. Я не могу не думать о Регине. Не получается. И не только потому, что из-за этой женщины и ее слов меня накрыло эмоциями. Причина, скорее, заключается в моем понимании неизбежности повторения этого. Он сказал, что она меня больше не потревожит, но это вовсе не значит, что ей больше не будет места в его жизни. А пока в его жизни буду я, меня будет задевать ее присутствие, даже если он будет скрывать это. Я боюсь задать ему вопрос, что между ними будет дальше? Боюсь спросить "если между нами ничего не будет, то ты продолжишь с ней видеться?" Я боюсь не только ответа, но и того, что меня разорвет на части, когда он ответит. И мне не хочется убеждать его в том, что их связь меня волнует. Наверное потому, что меня унижает такое отношение с его стороны. Унижает, что он просит меня остаться с ним… спать с ним…, а пока не сплю, он будет развлекаться с ней… Это почему-то… больно.
Пусть Рустам считает, что я лгу себе, говоря, что мне безразлично, но пока у него нет твердой уверенности в этом, я буду чувствовать себя в большей безопасности. Я не признаюсь ему в своих ужасных чувствах. Не признаюсь… вот так.
До моей квартиры мы доезжаем довольно быстро, несмотря на проливной дождь за окном и плохую видимость на дорогах. Кроме того, вода закрывает обзор со всех сторон, сжимая и без того тесное пространство автомобиля. Всего лишь иллюзия, но эта иллюзия заставляет меня чувствовать себя запертой с отчимом наедине.
— Насчет собеседования я договорился с Каримом. Он будет ждать сигнала, когда ты окончательно поправишься, — говорит Рустам, останавливаясь рядом с подъездом, и поворачиваясь ко мне.
— За это время… они никого не возьмут на должность?
Отчим отрицательно качает головой.
— Я попросил, чтобы потянул. Так что, место твое, если захочешь, Яна.
Опускаю глаза на свои руки: пальцы нервно теребят ремешок сумки. Я пытаюсь сообразить, что сказать или сделать дальше, и не придумываю ничего кроме сухого "Спасибо", после чего открываю дверь, чтобы поскорее выйти.
— Подожди. Я провожу тебя, — звучит хриплый голос отчима. Сильнее сжимаю ручку двери, уже чувствуя, как брызги от тяжелых дождевых капель, бьющихся о машину и асфальт, покрывают мою руку и лицо.
— Не стоит. Я сама дойду.
Мужчина пристально смотрит на меня, затем тянется к бардачку, достает оттуда бумажник и дает мне несколько крупных купюр.
— Домой на такси вернешься. Не уверен, что получится тебя забрать.
Отчим вглядывается в мое лицо, будто ищет на нем ответ, будто я сейчас скажу ему, что в дом к нему не поеду, но я молча забираю деньги, не желая с ним спорить и не желая продлевать это мгновение наедине с ним. Взгляд его удерживать по-прежнему трудно. Одно дело — смотреть на него, когда он не видит, другое — когда темные глаза буравят меня насквозь. К тому же, мы оба знаем, что я поеду к нему в дом. Я должна выяснить, что будет с Сашкой.
