Сборник эротических рассказов
— Прекрати сжимать мою руку! — злобно шипит Селена, со всей силы жмурясь и едва сдерживаясь, дабы не закричать.
Джейк в который раз подчиняется дамской прихоти. Плечо свободно, но на нем ещё долгое время будет красоваться след от грубой мужской руки. В мгновение вампир освобождает себя от сюртука и, буквально вдавливая девушку в холодную каменную стену, впивается в приоткрытые губы жестким поцелуем. Ещё одна волна бесполезных попыток вырваться захлестывает Селену с головой. Она отворачивается, а когда горло опять оказывается сжато его рукой, кусает со всей силы, раздирая нижнюю губу. Кровь... его кровь чувствуется во рту, смешиваясь с кровью женщины, вызывая приступ тошноты. Кусочки оторванной кожи касаются языка, и она сильно жмурится, понимая, что ещё мгновение и содержимое желудка выйдет наружу. Внутренности неприятно сжимаются, Селена задерживают дыхание, но рвоты не последует — нечем.
Пока Селена пытается выкарабкаться, Джейк избирательно разрывает её куртку, оголяя бархатную, упругую грудь. За курткой — брюки. Всё происходит настолько быстро, что она приходит в себя от грубого тисканья груди. От боли, когда шершавые пальцы скручивают нежный розовый сосок.
Теперь ей понятно. Не всё, но... достаточно для того, чтобы обозначить план дальнейших действий. Из последних сил она безжалостно кусает его губы, язык, но на Джейка это не производит никакого эффекта. И Селена сдаётся. Силы есть, но ни к чему их тратить без пользы. Она медленно опускает руки, полностью отдавая своё тело в его распоряжение, но зарекаясь не издать и звука, не шевельнуть и пальцем. Перетерпеть, что бы ни происходило дальше.
Уставившись в одну точку, Селена перестает хоть как-нибудь реагировать на его действия. Отстранившись, вампир поначалу не понимает столь быстрой перемены. Облизав губы, он лезет холодной твердой ладонью под её маленькие кружевные трусики. Селена инстинктивно сводит ноги.
Сука, сука, мразь, ненавижу...
Джейк выжидает, наблюдая за её реакцией. Её каменное лицо не меняется; стеклянный взгляд устремлен в пустоту, а зубы со всей силы сжаты. Теплая, мягкая, безмолвная кукла... он с наслаждением впивается в её грудь, а руки теперь уже без сопротивления убирают остатки совершенно ненужной одежды. Неторопливо, медленно, будто бы желает растянуть её страдания.
Догадался.
Джейк разворачивает тело спиной к себе. Сколько Селена его знает, он, вопреки бесстрастной нечеловечеловеческой сущности, всегда испытывал едва ли не эстетическое удовольствие от лицезрения обнаженного женского тела. Девушка пытается устоять, но без помощи рук Джейка она бы плюхнулась на пол, угнетаемая сильным головокружением и комом боли и отчаянья, подошедшим к горлу. Обжигающий холодом грубый палец проникает в нутро, сжимающееся изо всех сил от нахлынувших эмоций, среди которых боль, отвращение... и вожделение, пораждаемое грубостью. Селена инстинктивно пытается отстраниться, но упирается голой грудью в стену и дрожит. Джейк касается губами её спины, оставляя синюшные укусы. Она изо всех жмурится и чувствует, что ещё немного этого безумия, и из глаз ручьём хлынут слёзы, но не из-за боли или отчаянья. Ей нравилось, когда ее брали так. Ей нравилось испытывать противоречивую гамму эмоций. Только так она могла достичь пика.
Вампир как специально делает всё медленно, растягивает удовольствие для себя, методично раскручивая комок страданий и унижений для Селены. Без труда, игнорируя боль и тихое, злобное мычание женщины, Джейк входит в неё и неторопливо двигается, понимая, что от его грубости она уже совсем намокла. Тяжело дыша, Селена прижимается к стене, будто желая раствориться в ней, стать её частью, что угодно, только бы больше не испытывать жгучий стыд.
Хватит, прошу, умоляю, прекрати!
Ей кажется, что тонкая струйка крови стекает по её лодыжке. Ей приятнее решить, что это кровь, нежели признать, что она совсем намокла и получает удовольствие. Кажется, что ее стыд никогда не исчезнет, что пытка не закончится никогда. Селена молчит, от злобы и ненависти вперемешку с похотью раскусив губу до крови, потому что хочет стонать. Темп начинает нарастать, и чувства становится практически невыносимыми. Комок сжимается внизу живота так сильно, что хочется свести ноги. Крик самопроизвольно вырывается из груди, а дрожащие ладони хватаются за руки, по-хозяйски расположившиеся на талии, и впиваются, пока не пойдет кровь, потому что Селена больше не может не пытаться отомстить.
Как он смеет брать то, что никогда не принадлежало ему?!
Ненависть, жгучая ненависть разливается в груди Селены, а Джейк не останавливается, только сильнее стискивает синюшные бёдра и безжалостно насаживает. Колени стираются и жутко саднят от соприкосновений с твердым полом, но Селена этого будто не замечает. Тяжелое дыхание Джейка ощущается в области шеи. Ему мало. Он хочется насладиться её ещё больше. Упиваться, как дорогим пряным вином. Вампир нагибается и, притянув тело к себе, впивается в облепленное синяками плечо. Резкая боль заставляет ещё раз вскрикнуть и замереть на месте в надежде, что ещё немного и он напьётся, и... а может ли в принципе после этого случиться что-нибудь хорошее?
Теплая кровь обжигает вампирскую глотку. По телу разносится ощущение легкой эйфории, и Джейк уже чувствует, что не способен выпустить из рук это желанное, любимое тело. Из глаз Селены неутолимым ручьём текут слёзы. Ее изнутри разрывает похоть. Она понимает, что это и есть долгожданный конец этого вопиющего безумия. Конец. Для неё.
Нет,
Я не должна принадлежать ему,
Нет, не могу. Я должна бороться.
— Прошу... — на последнем издыхании хрипит Селена. Её кожа слишком бледна даже по меркам аристократической красоты.
Джейк изливается внутрь и спешно отстраняется, словно дальнейшая судьба девушки его больше не интересует. Встаёт, пошатываясь от выпитой крови. Пятится назад, попутно собирая одежду. Тишина прерывается шарканьем затёкших конечностей по холодному грязному полу. Вспухшие на его лице вены унимаются, зрачки возвращаются к нормальному размеру. Отделив свою одежду от ошметков одежды Селены, Джейк в спокойном темпе одевается и, исподлобья глянув на лежащее на полу тело, испытывает нечто непонятное. Не жалость. Не сострадание. Он не знает этого чувства.
