Тот самый сантехник 4 (СИ) - Мазур Степан Александрович

Полотенце мгновенно стало мачтой. Зина помяла плечо, поглядывая на это дело. Минуту или две она молчала, только дыхание становилось тяжелее. Вначале Боря решил, что нагрелась, потом подумал, что тяжело работать, устала. Но движения её становились всё медленнее, а прикосновения нежнее и мягче. А дыхание напротив — усиливалось.

Когда Боря понял, что в глазах массажистки горят искры, от которых могут разгореться пожары на местности, он перехватил её взгляд.

— Борис, — немного осипшим голосом выдала она. — Я должна предупредить, что у меня давно не было мужчины. У меня так сказать… особые запросы… Но я вижу, что ваш потенциал более… способный.

Последнее слово она выдавила из себя как остатки сгущёнки из пачки. Боря невольно скосил взгляд ей между ног, и понял, что трусы мокрые не от пота.

— Ну… что ж теперь, — выдал он в ответ, прекрасно понимая, что и стояк не падает, и запах женщины рядом сбивает с ног убойной дозой флюидов.

Если бы Зина была лошадью, а он конюхом, то в этот момент её необходимо было отвезти на водопой, отмыть и отпустить в табун порезвиться.

Ситуация со сравнениями только усугубилась тем фактом, что мачта окончательно обрела свободу. С его подачи или силой телекинеза одной голодной массажистки — пойди разбери.

Боря, поддавшись хмелю и расслаблению (плечо действительно перестало тянуть, словно обезболенное) лишь уловил момент, когда она подалась вниз, и вдруг взяла головку в рот. Приятные влажные ощущения захламили мозг точечными сигналами.

Он невольно сказал «ммм». И чуть громче, чем шёпотом.

Но она уловила порыв. И заработала языком, мягко и нежно подливывая под уздечкой, в перерывах засасывая в себя голову.

И «ммм» стало ещё чуть громче.

Зина только мгновение гладила его по яичкам, вроде только-только коснулась ствола, прогулявшись пальцами к корню, как из раздевалки с бассейном показалась недовольная Марина. Уперев руки в боки, она заявила, поджав губки:

— Зина, сука такая! А меня позвать? Мы же договорились! Я — первая.

— Так я чего… иди, — ответила Зина, на миг выпустив изо рта блаженный леденец, о котором давно просила Небо. — Он… моего размера.

— Что ты знаешь о размерах? — поддела подруга. — У тебя секс последний ещё при Брежневе был.

Зина не ответила. Зина ловила кайф от запаха мужика и процесса минета, потирая нёбо крепким стволом.

Небеса посылали ей чаще испытания, чем мужиков с конским хером. И теперь подруга отодвинулась на второй план. Как и все её замыслы по покорению мужчин, двое из которых просто сами вырубили себя, не дождавшись десерта.

Боря присмотрелся к обеим, поглаживая по руке Зину. Уже в глазах обеих горели искры. Но Марина похоже, своими подожгла одежду. Так как на ней быстро пропали и ниточки. Он вдруг просто понял, что смотрит на набухшие соски, а воспрянувшая грудь всё ближе и ближе.

Наконец, Марина просто отодвинула Зину, и первой забралась на стол. Перекинув ногу, она просто оседлала его и принялась тереться губами о мачту.

«Действительно, зачем минет, когда отлично стоит?» — добавил внутренний голос и потух, когда влажная вагина словно сама нащупала входом бревно. И… почти без труда приняло его в себя.

Тогда Боря и понял, что вход неплохо разработан. Но тут же пришлось изменить мнение. Внутри, на глубине, всё оказалось уже, чем предполагал. Мышцы плотно обхватили его долото, как на спазме. Марина вскрикнула недовольно, почти жёстко заставляя его проскочить дальше. Она терзала обоих и спешила там, где просто требовалось немного времени, чтобы привыкнуть.

— Погоди, погоди, не спеши, — добавил Боря, чувствуя себя не уютно, что приходится лежать бревном, когда вокруг дамы.

Впервые в жизни — две. И судя по отсутствию конкуренции, ночь будет долгой.

Глава 15 — Баня на максималках-4

Стол шатался не от землетрясений, но от воли одной единственной требовательной к себе женщине с одним замысловатым диагнозом. Некоторые сказали бы, что это последствия авитаминоза, одиночества, низкой самооценки, что и приводит к мозолям на пальцах. Но другие бы прошептали друг другу лишь одно слово — «недоебит». И тихонько захихикали.

Боря не хихикал. Боря сосредотачивался, пытаясь придерживать за бёдра, чтобы не сломали палку в процессе.

Марина старалась удивить, но сама едва не роняла слёзы. Впервые ей достался размер, который хотела. Он снился ей, виделся в грёзах. Она думала и мечтала о нём наяву и в лёгком забытье алкогольной дымки. Но когда дошло до дела, тело не могло принять нежданный дар без подготовки. И от этой трагедии желаемого и несочетаемого она только плотнее прикусывала губу, заставляя себя впихнуть невпихуемое.

Терзая обоих, чернявая дева трудилась через силу. Однако, этот процесс был без удовольствия для обоих участников.

Никуда не делся и наблюдатель. Не то, чтобы Князь наблюдал с лавки, бормоча «отойдите, мне не видно», но Зина не дала о себе забыть!

Она подошла сбоку, и просто сняла верх. На Борю тут же посмотрели два объёмных бидона. А один так соском прицелился в него. И как бы взмолился «ну погладь. Погла-а-а-дь!»

От такого напора Боря быстро сдался. Возможно, сработал хватательный рефлекс. А может — природа подсказала, что накормить таким можно хоть дюжину. В любом случае Глобальный не выдержал и просто прикоснулся к одному из них.

Дело было даже не в молящих глазах Зинаиды. Он сам захотел этого, откинув мысли о Лиде, как о потерянных возможностях, и Наталье, как не правильных.

«Всё-таки она почти вдвое старше», — уточнил внутренний голос и замолчал, покорённый соску.

А там — жар, тепло, нежность! И столько потенциала!

«Куда там пластиков-резиновой херне с пупырышами, которая антистресс», — тут же снова включился внутренний голос и признался: «Нет ничего лучше банальных сисек!»

Боря даже глаза прикрыл от удовольствия. Груди были мягкие, нежные, и не влезали в большую мужскую длань.

Как же было приятно их мять! Это успокаивало душу и возбуждало тело. От этого ощущения словно выделился предъэякулянт, смазав ситуацию. Так как Марина вдруг села поглубже, и уже в голос простонала.

— Ну наконец то-о-о! Боря, кто тебя вообще из конюшни выпустил?

Боря промолчал. Наследственное, наверное. Но с отцом в бане быть не доводилось.

Зато дело пошло быстрее. Стол зашатался ритмичнее, а Марина подпрыгивала как на Американских горках.

Зина,изнывающая от похоти, с завистью смотрела на подругу. Близость вроде на расстоянии вытянутой руки, да не коснёшься.

Если массажистка по жизни была сильной, то Марина — наглой. И просто брала всё, что хотела, вне зависимости от габаритов, пока более мощная подруга стеснялась.

— Охуеть! Охуеть! — кричала Марина, разбавляя стоны и показывала растяжку в бёдрах. — Пиздец! Пизде-е-е-! — добавляла тут же.

Боре даже приятно стало. Но не от слов, а от ощущений. Уже не опасаясь за «перелом мачты под напором шторма», он второй рукой грудь Зины подхватил, а первой приблизил и захватил сосок губами.

В рот словно поместился полный бурдюк. Он обволок область от горла до носа. Зина от этой манипуляции томно выдала:

— А-а-ах! — и руки словно сами собой скинули трусы-парашюты.

По ноге её потекла смазка, устав висеть на краях бритых губ. Хохолок рыжих волос был недостаточно длинным, чтобы подхватить.

— Марина-а-а! — почти умоляюще произнесла подруга, устав растирать это дело между пальцами и наматывать на и без того замасленный лобок.

Чернявая, что как раз допрыгала до первого оргазма, повернулась к ней с красными щеками почти прозвенела:

— Ох, Зин, это нечто! Боря! Где ты раньше был?

«Где, где… там», — ответил за него внутренний голос, а Боря дёрнулся, едва не поперхнувшись соском.

Вроде едва худышечка только ногу перемахнула, вроде пышечка только приготовилась лезть на стол, как Боря уже подскочил. Как молнией пронзило понимание, что стол узкий. Валяться на таком — одно удовольствие. А вот сексом заниматься — нет. Не предусмотрено. Разве что пара худых сычей расположатся, да и то — боком.