Заставлю тебя полюбить (СИ) - Асхадова Амина

— Не кричи, — просит шепотом.

— Я не кричу. Я сожалею, блядь!

На стене в ванной остается кровь. Еще не зажившие костяшки разбиваются вновь. Боли не чувствую, наоборот — хватаю Жасмин за щеки и заставляю смотреть на себя.

Бесстрашная какая.

И все ей, сука, можно.

— Я просто пиздец как сожалею, что ублюдок Доменико пользовался тобой в своих целей. Сожалею!

— Прекрати. Хватит. Я все поняла!

Уворачивается, пытается убежать. Трепыхается, вцепляется в мое запястье. Хочет отстранить меня, в больших глазах написан настоящий страх.

Но я же ничего не сделаю. Потому что люблю эту дуру.

— Куда собралась? Слушай меня, Жасмин. Ты же этого хотела?

— Пусти! Мне все равно! — кричит в ответ.

— Я СОЖАЛЕЮ! Ты слышишь меня?! Ты довольна?!

— Да! Слышу! Довольна! — орет мне в лицо.

— Я. Сожалею. Но кому от этого лучше? И что это, сука, изменит?! — ору в ответ.

— Хватит!

Жасмин заплакала. Моргнув несколько раз, понимаю, что она начинает дрожать. Дверь в ванную была приоткрыта, а одежда на Жасмин мокрая.

Она по-прежнему упирается в меня кулаками, трясется. Нас накрыло. Обоих. Основательно.

— Я сожалел. Но надо было жить дальше. Чтобы жить дальше — надо забывать. Я не из тех, кто корит себя всю жизнь. Я такой. Ты примешь меня. Ты моя жена.

Жасмин прильнула ко мне — скорее от холода. Дрожит она нехило. Я утянул ее за талию и затащил внутрь душевой. Под горячие струи.

Надо было раздеть Жасмин и искупать. Я начал с водолазки, минуя ее сопротивление.

— Я сама…

— Подними руки, — велю на грани.

Слушается, потому что спорить сейчас опасно. Очень.

Я с досадой выбрасываю водолазку на пол. Она теперь в крови от моих рук. Купим новую.

Жасмин остается в белом лифчике. Снимаю его одним движением, нарочно задевая ее обнажившуюся грудь. Она вообще понимает, какая она хорошенькая? Понимает, как сильно я ее хочу?

В ее голове одни травмы, а в моей — один секс.

Стиснув зубы, раздеваю ее дальше. От травм буду лечить. Где-то слышал, что для полного подчинения человека себе — его нужно раздеть. Обездвижить. Пристыдить.

Пришло время.

Если не подчинить Жасмин сейчас, я с ней еще намучаюсь. Остаться седым в тридцать с небольшим — такая себе перспектива.

— Я забыл о той весне, Жасмин. Как и другие смерти, которые мне приходилось видеть. За твоим отцом пришли раньше. Мать я не спас. Ошибся. Сглупил. Молодой был. На тебя засмотрелся. Я ошибся, но у нас двое детей. Слышишь?

— Слышу.

— Я забыл ту весну и тебе советую. Ты моя жена, Жасмин. Жена. Тебе со мной жить. Ни с кем больше. Уясни это. Уяснила?

— Уяснила.

— Умница. Ты пришла ко мне. Ты мне понравилась. Переспали пару раз, и ты забеременела. Теперь у нас дети. Брак официальный. Ты принадлежишь мне и по-прежнему нравишься. Кивни, если понимаешь.

Кивает. Я с предвкушением раздеваю ее дальше.

— Я больше не хочу слышать имя Дианы. Слышать о той весне. Раз в год мы будем ездить на могилу твоих родителей, на этом все. Исправим памятник, чтобы там были только двое. Нет больше Кристины. Есть Басманова Жасмин. Моя законная жена.

— Панина. Тоже ошибка?

Жасмин смущенно прикрывает руками грудь, которые я тут же насильно опускаю. Надо раздеть. Полностью обездвижить.

— Она отказалась тебя спасать. Но если бы ты сразу все рассказала мне, жертв можно было бы избежать. Ошибки случаются.

Я притянул Жасмин к себе и одним движением снял с нее трусы.

Треск ткани.

И полностью обнаженная Жасмин.

Ее кожа моментально покрылась мурашками. Твердые соски уперлись в мою грудь. Жасмин подняла лицо — ее щеки покраснели, на губах появился сочный цвет. В глазах небольшая дымка желания.

— Чувствуешь, как я хочу тебя, красивая?

— Чувствую.

— Я возьму тебя сегодня, — предупреждаю хрипло.

— Хорошо.

Жасмин поцеловала первой. Поднялась на носочки, прильнула грудью и подставила свои губы на растерзание.

В паху моментально стало напряженно.

Война была.

Слезы были.

Секса еще не было. И сегодня я хочу его получить. По осоловевшему взгляду Жасмин понимаю, что она испытывает то же самое.

— Еще вопросы будут, ревнивая?

— Больше нет.

Жасмин задирает голову и смотрит на меня с вызовом. Я перевожу тяжелый взгляд на ее губы.

И кое-что понимаю.

Даже если Жасмин снова начнет кричать, что ненавидит меня, я уже ни черта не остановлюсь.

Глава 36

— Поцелуешь меня? — спрашивает Красивая.

Смотрит с вызовом, но при этом жутко боится. Последний раз мы трахались почти год назад — ничего друг о друге не зная.

Почти что чужими.

Ничего не поменялось — только с той разницей, что теперь Жасмин начинает привыкать ко мне. Я заставляю.

— Впрочем, — набирается смелости, — я сама.

Мысленно усмехаюсь.

Самостоятельная она у меня.

Поднимается на носки, льнет к груди и прижимается губами к моим. Осторожно, почти робко целует, а меня током прошибает. Приятно, когда она сама. Когда вот так ластится, грудью трется. Возбуждает непроизвольно.

Но долго так не могу — ее медлительность выводит на крайности. Перехватываю инициативу в свои руки. Целую глубже, агрессивнее. С ней иначе сложно. Слишком она горячая, слишком желанная для меня.

— Мм… — стонет Жасмин в губы.

Я не мог не заметить, как сильно изменилась Жасмин. Она стала женственнее и сексуальнее. Уверен, что секс с ней сейчас будет еще более охрененным, чем год назад.

Жасмин стала лучше спать по ночам — это заметно по ее ярким глазам. Ни разу не пожалел, что мы взяли няню. Если я хочу, чтобы моя женщина цвела, а не увядала, пусть будет так. Учитывая ее проблему со здоровьем, ее жизнь должна стать более комфортной. И я ей этот комфорт обеспечу.

Я хотел, чтобы Жасмин была и для меня тоже. Не хочу, чтобы она полностью погрязла в заботах и быте.

Чтобы для меня было ее тело.

Для меня ее время.

Эгоистично? Да. Я собственник.

Положив ладонь на ее затылок, притягиваю Жасмин к себе ближе. Она стонет в губы — я целую жадно, врываюсь в ее сочные податливые губы и прижимаю ее сладкое тело к стене.

Фактически в угол загоняю.

Не хочу спугнуть. Делаю это мягко, незаметно. И только потом позволяю себе вольности. Ласкаю шею, скольжу пальцами к груди. Опускаюсь ниже и краду тихий вскрик, когда сжимаю ее ягодицы и подхватываю ее выше.

— Тихо. Так удобнее.

— Угум… — мычит в губы, не отрываясь от меня.

Целует, тянет время до того, как я войду в нее.

Возможно, боится.

Не девственница давно, но боится снова принадлежать мне.

Едва сдерживаюсь, чтобы не стиснуть челюсти. До ломоты хочется в нее. Тем более, когда между нами не остается преград. Полотенце внизу. Член упирается между ее бедер.

Я представляю, как в ней горячо, и скулы сводит.

Впечатываю ее в свое тело, показывая свою потребность. И каждый раз Жасмин вздрагивает. Но крепче обхватывает меня ногами.

Вот так, да.

Очень крепко.

Держись за меня всегда, я же на все ради тебя.

— Я всегда для тебя, Жас.

Я оторвался, чтобы посмотреть в ее глаза. Все серьезно. Вместо этих слов должны были быть другие — которые все девушки ждут.

Но Жасмин они спугнут, да и взаимности я не услышу. Рано еще.

Поцелуй от нее — уже маленькая победа.

— Я поняла, — прошептала истерзанными губами.

Я кивнул.

Хорошо, что поняла.

— Здесь или на кровати? — предоставляю выбор.

— Хочу на кровати.

Жасмин обнимает меня крепче, хватается за шею. Сильнее обхватывает мои бедра и тем самым сильно дразнит. До скрежета зубов. Трется своим сладким телом о мой член и думает, что ей ничего за это не будет.

Будет. Еще как будет.

В номере — полумрак. Он напоминает о тех ночах, когда она трахалась со мной из-за мести. Это не на шутку злит, вспарывает старые раны.