Малышка для бандита (СИ) - Каретникова Ксения
— Я сама сбежала, — соврала я. Но по факту, наполовину.
Ника нахмурилась, наверно, до конца не понимая.
Здесь вернулся Ден и разговор мы прекратили.
— Пойду в душ схожу, — произнес Ден, — такое ощущение, что меня в дерьмо окунули, — он взял полотенце, и уже у двери обратился ко мне: — А ты ешь, малышка, голодная, наверно.
Я в ответ кивнула, но для себя решила, что дождусь, когда Ден выйдет из душа и мы вместе поедим.
И только послышался шум воды, как Ника продолжила задавать вопросы:
— Я не понимаю, а причем здесь тогда Владлен Ильич? Почему ты пряталась у него в доме? Все думают, что это по его, скажем так, просьбе, тебя похитили. Но что-то я смотрю, слушаю, и на это совсем не похоже.
Я вздохнула, медленно и тяжко.
— Он хороший человек, — выпалила первое, что пришло в голову. Ника начала открывать коробки с едой и поинтересовалась:
— А отец твой плохой?
— Ты же слышала своего брата? Он сделал из меня сумасшедшую. Моя мама уже в психушке, туда ее отправил отец. Всю жизнь он мне не давал никакой свободы. У меня нет больше родных, нет друзей — мне просто не давали их завести. Всегда под присмотром, под контролем. У меня не было никого, кто бы мог за меня заступиться.
— Не было? — зацепилась она за время глагола, а я и не заметила, как произнесла его в прошедшем времени.
— Владлен Ильич таким стал. И Ден, — на выдохе ответила я.
— Но… почему? — Ника покосилась на дверь и вдруг предположила: — У вас с Денисом что, отношения?
— Смотря, что ты под этим подразумеваешь.
— Ну… любовь-морковь, страсти-мордасти, — усмехнулась она, — он как-то особенного на тебя смотрит.
— Тебе показалось, — отмахнулась я, — любви нет. Может я, конечно, глупая и плохо в этом разбираюсь… но я считаю, что любовь должна быть обоюдной. Двое должны любить.
Ника, соглашаясь, кивнула.
— Но он тебе нравится? — не снималась подруга Дена.
— Конечно. Как он может не нравится? — улыбнулась я. Ника опять кивнула.
— Понимаешь, не чужой человек мне Денис. Друг, почти как брат. У нас с Сережей вообще нет родителей, они погибли. Мы с детства держались вместе, втроем. И что Денис в такую хреновую ситуацию попал — страшно.
— А знаешь как мне страшно?
В два шага Ника преодолела расстояние между столом и диваном, и села рядом со мной. Неожиданно положила ладонь на мою руку.
Приятная она девчонка. Даже хорошая. За Дена переживала, за брата и за детей, что живут в этом доме. Я понимала, но что я могла? Только ждать помощи. И быть за нее благодарной.
В какой момент вода в душевой перестала шуметь, мы обе не заметили. Зато увидели Дена, который заходил в комнату.
Он сразу же подошел к столу, я тоже подошла.
Желудок урчал, есть хотелось сильно. Настолько, что я начала глотать еду и не сразу понимала, что именно я ела.
А Ден посмотрел на меня и засмеялся.
Глава 54. Ден
Вся эта блядская история набрала удивительные и странные обороты.
Меня обвиняют. Меня ищут. Логично же, очевидно — это все, чтобы добраться до Лики.
Вот честно, я бы пошел сейчас с Серегой, сдался бы, мне, тому прежнему, каким я был полмесяца назад, терять нечего. И я бы выкрутился, потому что ни в чем не виноват.
Но как без меня будет рыжая?
Так что хрен я ее оставлю!
Так что черта с два я кому-то ее отдам!
Только Бате. Лично в руки.
Он придет в себя. Должен, твою мать!
Пока вытирался и одевался в душе, все думал, пытался искать выходы, возможности. Но… и тут услышал часть разговора девчонок. Примерно с того момента, как Ника спросила что-то там про отношения…
Вот что им, девчонкам, всегда и везде любовь мерещится?
Кому она нужна? Толку от нее? Только сердце разбивать. Вот с этим гребанная любовь справляется на отлично.
Я любил. Мало уже помню как и почему. Зато прекрасно помню как и чем все закончилось. Физическая боль? Ха! Я бывший спортсмен, болевой порок высокий. А вот душевная боль, когда ты сам нефига не понимаешь где, сука, именно болит…
А малышка так-то молодец, отвечала хорошо. Оценил. Я вообще по-другому на нее смотреть начал. То ли изменилась она за то недолгое время, что прошло с момента нашей встречи тем утром, в доме, то ли она такой и была, а сейчас это просто вырвалось наружу.
Нравлюсь я ей, да конечно нравлюсь!
И она мне нравится…
Да кого я обманываю. Тут уже нечто большее. Бля, а я и забыл, что такое бывает. Когда переживаешь за человека, беспокоишься, умиляшься, любуешься и не злишься за ошибки.
Ника принесла много еды, но мы как-то быстро наелись с малышкой вредными и жирными салатами.
— Я тоже побегу, — понаблюдав за нами немного, сказала Ника. — Еды вам до завтра хватит. Заскочу днем, — она посмотрела на малышку и спросила: — Тебе что-нибудь нужно?
— Нет, спасибо.
Надо же, не нужно. Ни одежды, ни шампуней там с расческами. Ничего. А ведь я понял, чем мы пол сегодня мыли. Узнал эту маечку.
Ника ушла, я закрыл за ней решётку. Вернулся в комнату. Лика лежала на подушке, укутываясь в одеяло. Задумчивая. Немного бледная.
— Ты что? — спросил я.
— Ничего. Просто… — она подняла голову, — не знаю, как-то нехорошо. Что там с Батей неизвестно и… что будет с нами?
— Все хорошо будет, — попытался я улыбнуться. Вышло так себе.
— Все из-за меня, — прошептала она, но я услышал.
— Чушь, маркиза. Все из-за Шакалина. Это он сука. Испортил жизнь твоей маме, Бате, тебе портить начал. Есть такие люди, которые не могут жить сами, никому ничего не разрушая.
— Я разрушила жизнь Лясе, — заявила она, и из ее глаз брызнули слезы. Я сел рядом, погладил ее плечо:
— Ты ей ничего плохого не сделала.
Она чуть не кивнула, а потом задала самый неожиданный вопрос:
— Ден, а ты… людей убивал?
— Нет. Но один раз парня в реанимацию отправил. Подрались.
— Девушку защищал?
Качнул головой и усмехнулся:
— Думал, что да.
Малышка голову на плечо мне положила. И всхлипнула. А я посмотрел на нее внимательно, почувствовав, что что-то не так.
Бледная она, чересчур. Болезненно бледная.
— Тебе плохо? — поинтересовался я.
— Лицо горит.
Я коснулся пальцами ее лба — горячий.
Только этого не хватало, чтоб заболела малышка!
— Больше ничего не беспокоит? — насторожился я, Лика головой качнула. — Чай сделать?
Но не дожидаясь ответа, я поспешил поставить чайник. Нашел чай, один пакетик даже был фруктовым.
Налил и подал чашку Лике. Она села, облоготившись на спинку дивана. Подняла на меня глаза, они были не такими как всегда. Потухшими.
— Эх ты, — шутя произнёс я, забираясь к Лике на диван. — Где умудрилась заболеть?
— Не знаю, — надула она губки и опять положила голову мне на плечо.
А я уже начал думать, что делать, если малышке хуже станет? Разумеется — звонить Нике, должны у нее или в детском доме найтись лекарства. Но искренне надеялся, что до этого не дойдёт. Подождем до утра.
Лика выпила чай. Нехотя, пришлось заставлять. Малышка уже была в полудреме, никакая, вялая и тихая. Она снова легла мне на плечо и прикрыла глаза.
Как-то чересчур быстро отрубилась. Обмякла и тихо засопела.
Я аккуратно положил ее на подушку и накрыл одеялом. Отодвинулся и смотрел как она спала.
Морщила нос, вытягивала губы, хмурила брови. Малышка. Ангелочек.
Давно мое сердце так не билось рядом с девушкой. Нет, не от сексуального желания, а от понимая, что вот такое чудо рядом. Вот такое чудо хочет быть рядом.
Давно мне не хотелось просто смотреть на то, как спит человек.
Начинало темнеть. А я все смотрел. И слушал ее дыхание. Ровное, а это уже хорошо.
— Ден, — позвала она меня вдруг и распахнула сонные глаза. — А ты любил? — и тут же прикрыла веки.
