Обещания, которые мы собирались сдержать (ЛП) - Мерфи Моника

Без предупреждения он выходит из ванной, белое полотенце низко накинуто на бедра, плечи и грудь покрыты каплями воды. Мужчины не вытираются тщательно после душа, и я никогда не понимала почему, но в этот момент я не жалуюсь.

Эти капли скользят по его коже. По пучкам темных волос в центре его груди. По плоскому животу. Полотенце угрожающе свисает с его бедер, словно может упасть в любой момент, и я, затаив дыхание, жду, когда это произойдет.

— Ты шпионишь за мной? — спрашивает Спенс, звуча забавно.

Мой взгляд встречается с его темным взглядом через щель открытой двери, и я отшатываюсь, все мое тело пылает от смущения. И от чего — то еще.

Возбуждения.

Я отступаю назад в тот самый момент, когда дверь моей спальни распахивается, и в дверной раме появляется Спенсер, одетый в полотенце и больше ничего. Его темные волосы зачесаны назад, как я и представляла. Клянусь, я вижу очертания его члена под полотенцем и на мгновение замираю, жалея, что у меня нет прозрачного зрения.

— Сил. — Его глубокий голос заставляет меня подпрыгнуть, мой взгляд находит его. Его глубокие карие глаза сверкают, а губы изогнуты в знающей ухмылке.

Я отбрасываю волосы с лица, смущаясь. — Прости, я просто…

— Я думал, ты уснула.

— Я не могла уснуть, — признаюсь я.

Мы смотрим друг на друга с минуту, напряжение растет, как обычно. Оно всегда растет между нами, делая борьбу почти невозможной.

— Ты смотришь, — наконец пробормотал он.

— Ничего не могу с собой поделать. Посмотри на себя. — Я беспомощно машу рукой в его сторону.

Его ухмылка остается на месте. Черт бы его побрал. А когда он почесывает грудь, мой взгляд следит за каждым движением его пальцев. — Ты видела это раньше.

— Давно. — Я сглатываю, мой взгляд жаден. — Ты изменился.

Он смотрит на себя, а затем возвращает свой взгляд, его брови нахмурены. — Как?

— Ты… больше. Шире. У тебя больше волос на груди. — Этот след, который ведет от его пупка и исчезает в полотенце, тоже интригует. Гораздо более интригующий, чем волосы между грудными мышцами.

Он усмехается. — Я полагаю. Ты тоже изменилась.

— Ты еще не видел меня голой. — Я поднимаю подбородок, борясь с дрожью, которая хочет овладеть моим телом. Я чувствую запах его кожи. Чистой и свежей. Намек на сандаловое дерево. Я умираю от желания прижаться лицом к его шее и вдохнуть его запах.

— Ты еще не видела меня голым. — Одна большая рука ложится поверх полотенца, завязанного узлом на его талии, его пальцы обвиваются вокруг толстой белой махровой ткани, и я жду, затаив дыхание. — Хотя я думаю, что ты хочешь этого.

— Спенсер… — В моем голосе звучит предупреждение. Он не может дразнить меня. Нам, наверное, не стоит этого делать. Он бы первым сказал именно это. И все же он стоит здесь, готовый вот — вот сорвать с себя полотенце и показать мне все, что у него есть.

Затем он ожидает, что я сделаю то же самое, и, Боже, я сделаю это. Несмотря на липкий пот и соленый океанский воздух, который все еще ощущался на моей коже, благодаря нашему предыдущему походу, я бы разделась перед этим мужчиной догола и позволила ему провести по мне руками, ртом и языком.

Только ради него я готова на это.

Он вздохнул, и его рука опустилась с полотенца. — Я не знаю, почему мы всегда так делаем.

Я игнорирую разочарование, наполняющее мои вены. — Что делаем?

— Дразним друг друга. Сексуально.

— Может быть, мы все еще хотим друг друга. Даже после стольких лет.

— Скорее это просто старые привычки умирают с трудом, как по мне.

Разочарование сменяется грустью. Как он может так списывать нас со счетов? Разрушить то, что у нас есть, и сделать это бессмысленным?

— Тогда убирайся, — говорю я, в моем голосе звучит едва скрываемое презрение. — Одевайся и уходи.

Он кладет обе руки на бедра, чувствуя себя вполне комфортно в одном лишь полотенце. — Ты действительно собираешься выкинуть это дерьмо сейчас, Сил? Даже после всего, что ты мне только что сказала?

— Ты на самом деле не хочешь меня. — Я говорю как обиженная маленькая девочка, что, наверное, является темой моей жизни.

— Я всегда хотел тебя. В этом — то и проблема. — Он делает глубокий вдох, его грудь расширяется от этого движения. — Если ты действительно хочешь, чтобы я ушел, я уйду.

Это последнее, чего я хочу. — Скорее, ты не хочешь оставаться.

Гнев вспыхивает в его взгляде, темном и зловещем. — Прекрати играть в свои игры, Сильви.

Он поворачивается, его пальцы щелкают по узлу на талии, полотенце падает мокрым пятном на пол. Я смотрю на его голую задницу, когда он выбегает из моей комнаты, и я бросаюсь за ним, следуя в спальню для гостей.

У него такой же вид из окна, хотя и не такой всеобъемлющий, как у меня, но он даже не замечает этого. Он слишком сосредоточен на вытаскивании одежды из чемодана, который лежит открытым на двуспальной кровати, его лицо — маска чистого разочарования. Его темные волосы свисают на лоб, капли воды стекают по лицу.

Спенсер также полностью обнажен.

Я перевожу взгляд на его член. Даже в невозбужденном состоянии он великолепен. Длинный и толстый, с раздутой головкой, прижатой к темным лобковым волосам. Как будто он чувствует мой взгляд, клянусь, он начинает твердеть. Удлиняться.

— Если хочешь, иди сюда и соси, — требует он.

Я поражена.

У меня перехватывает дыхание.

Не думая, я пересекаю комнату, и он поворачивается в мою сторону, когда я останавливаюсь перед ним. Я падаю на колени, в трансе прижимаясь щекой к его уже твердому члену.

Мы ничего не говорим, тяжелое биение моего сердца громко звучит в моих ушах. Он запускает пальцы в мои волосы, крепко прижимая к себе, как будто хочет удержать меня на месте, если я попытаюсь уйти. Не то чтобы я собиралась куда — то уходить. Мой рот движется вдоль его ствола, едва приоткрытый, пока я вдыхаю его. Он пахнет чистотой и в то же время мускусом. Безошибочно Спенсер. Когда мой язык проскальзывает, чтобы лизнуть его, он с шипением выдыхает, его пальцы натягиваются, заставляя меня вздрогнуть.

— Возьми меня в рот. — Его тон свирепый. Злой.

Я должна убежать. Я должна сказать ему, чтобы он отвалил. Но я этого не делаю.

Вместо этого я делаю то, что он говорит: мои губы обхватывают головку его члена, язык медленно проводит по ней, смакуя каждый дюйм. Он стонет, его бедра мягко двигаются, проталкивая себя глубже в мой рот, и я расслабляю мышцы своего горла, принимая его..

Мы все еще молчим, единственный звук — мои губы, всасывающие его длину. Влажная тяга моего языка, облизывающего его. Когда я отстраняюсь, чтобы провести языком по щели, он рычит, снова проникая между моих губ.

— Я собираюсь трахнуть твой рот, — предупреждает он, и я киваю, хныча во все горло перед тем, как он полностью овладевает мной.

И я позволяю ему.

Он засовывает свой член так глубоко, как только может, в мой рот, скользит внутрь и наружу, трахая меня непрерывно. Слезы текут из моих глаз, когда я стону вокруг него, позволяя ему использовать меня, наслаждаясь тем, как он со мной обращается. Жестоко, грубо и требовательно. Не обращая внимания на то, что мне нужно или что я чувствую.

Он делает это для себя.

Его выражение лица свирепое, челюсть сжата, вена пульсирует на лбу. Его внимание на сто процентов сосредоточено на моем открытом рте, мои губы растягиваются почти до боли, когда он продолжает трахать мой рот. Все мое тело пульсирует, когда он увеличивает темп, мои трусики наполняются влагой, и я не могу сдержать стон, который вырывается из глубины меня.

Когда я проснулась сегодня утром, я и предположить не могла, что мой день закончится именно так. Я стою на коленях, а Спенсер Донато стоит надо мной, его член у меня во рту, и он трахает меня до тех пор, пока я не почувствую, как первая струя спермы попадает на мой язык.

— Глотай. — Слова едва срываются с его сжатых губ, прежде чем он откидывает голову назад, все его тело напрягается, когда он стонет от нахлынувшего на него оргазма. Его пальцы дергают меня за волосы, прижимая к себе, пока он кончает мне в горло. Я глотаю, не отрывая взгляда от его тела, завороженная игрой мышц, когда он напрягается и вздрагивает.