Моя дикая страсть
Мне становится зябко. Набрасываю халат, но шелк еще сильнее холодит тело. В полной растерянности оглядываюсь по сторонам. Все чужое, незнакомое. Лишь свадебное платье, брошенное на пол, напоминает, что это моя реальность, а не сон. Подняв его, прижимаю к груди. Ложусь в огромную пустую кровать, утыкаюсь носом в подушку и беззвучно плачу. Такой одинокой и беспомощной я никогда себя не чувствовала. Как же хочется домой, к няне и папе.
Не знаю, сколько проходит времени к тому моменту, когда слезы высыхают и в полной тишине мне слышатся голоса. Осторожно открываю дверь, в гостиной темно и тихо. Лишь тонкая полоска света пробивается из-под двери, ведущей в кабинет мужа. Не знаю, зачем я иду и что хочу увидеть, но меня необъяснимо тянет туда. На цыпочках подхожу к приоткрытой двери.
— Разве я звал тебя? Зачем пришла? — слышится раздраженный голос Батура.
— Не гони. Я сильно соскучилась, — от женского мурлыканья у меня начинается тахикардия.
Набираюсь смелости и просовываю свой нос сильнее в щель, чтобы разглядеть обладательницу противного голоса. Моему взору открывается интересная картина. Батур в расстегнутой рубашке сидит в кресле и потягивает виски, а перед ним стоит девушка в форме горничной.
— Почему первую брачную ночь ты проводишь в кабинете, а не в постели с молодой женой? — горничная садится на стол перед Батуром, эротично кладет ногу на ногу и выгибает спину.
— Забываешься. Знай свое место.
— Прости.
Девушка проводит ногой, затянутой в черный капрон, по бедру Батура.
— Алла, я не в настроении, уходи.
— Позволь я попытаюсь его поднять.
Она спрыгивает со стола, одним движением руки распускает волосы и медленно опускается на колени перед Батуром.
— Хозяйка новую форму выдала. Такая неудобная. Юбка длинная, пуговицы под самое горло заставляет застегивать. Все прелести скрывает, — жалуется горничная на Берну.
Девушка расстегивает темно-синее платье и остается в черном кружевном белье. Батур молча оценивающе смотрит на прелести девушки. А посмотреть есть на что. Округлые бедра сильно контрастируют с тонкой талией. Грудь четвертого размера так и норовит выпрыгнуть из бюстгальтера.
Она старательно лижет член. Причмокивает с наслаждением, полностью отдается процессу. Комната наполняется пошлыми звуками. Батур шире расставляет ноги, запрокидывает голову и наматывает волосы Аллы на кулак. Контроль переходит к нему. На лице появляется оскал, через секунду он с громким рыком изливается в рот горничной. После чего она отстраняется и вытирает сперму с губ, облизывая пальцы. Не в силах больше наблюдать за сладкой парочкой, ухожу на ватных ногах тихо, не привлекая внимания.
Дикая злость поднимается из глубины души, словно ил со дна мутной реки. Хожу по комнате с пылающими глазами и раскрасневшимися щеками. Под горячую руку мне попадается высокая ваза с зелено-голубым узором, которая стоит на комоде. Я безжалостно бросаю ее в стену. Даже становится легче на секунду. Моя надежда на чувства Батура разбивается на мелкие осколки, так же, как и эта дорогущая ваза. Гад, по-другому не могу его назвать. В первую брачную ночь, в соседней комнате трахать служанку. Какая пошлость и мерзость. Морщусь, хочется сплюнуть эту горечь, вырвать из головы пошлые картинки с участием мужа. Распахнув дверь, выбегаю на террасу. Впиваюсь ногтями в мраморный парапет. Набираю в легкие побольше воздуха и медленно выдыхаю. Повторяю несколько раз. Прохлада остужает тело. Опускаю взгляд вниз, туда, где под террасой стоит покачиваясь Рюзгар. Белая мятая рубашка на нем полностью расстегнута, черные волосы взлохмачены.
— Будь счастлива, Дикая, — салютует мне бутылкой шампанского, выпивает, затем разбивает ее вдребезги об каменную дорожку. На его лице застывает маска злости, а губы растягиваются в мерзкую ухмылку.
Мне становится не по себе. Обняв себя за плечи, возвращаюсь в комнату, сажусь на кровать, утопая в мягкой перине и огромных воздушных подушках.
Что со мной не так? Почему снова мне изменяют? Неужели меня совсем не за что любить? Наверное, я наивная дурочка, если жду от Батура ответных чувств. Очнись, Марина. В этом новом для тебя мире мужчины берут то, что им хочется, не спрашивая и не тратя времени на ухаживания. Батур сильный, властный мужчина, с легкостью может доставить женщине удовольствие. Зачем ему тратить много времени на ухаживания за мной, если у него много любовниц? Умелых, опытных, готовых на все. Я-то, со слов Андрея, деревянная.
За такими мужчинами, как Батур и Рюзгар, женщины бегают табунами, добиваются внимания, в надежде, что смогут задержаться рядом с ними надолго. Таких самцов они чуют за версту. Мужчины лишь пользуются ими, снисходительно одаривая их коротким вниманием, а взамен используют как кукол для удовлетворения своих потребностей. Батур не привык к отказам или препятствиям на пути к получению желанной игрушки.
Но я ни за что не попаду под его влияние, не стану бессловесной куклой в его руках, молча ожидающей у окна своего хозяина, не позволю делать из себя дуру. Все зарождающиеся чувства к нему, которые как молодые побеги только взошли, я вырву с корнем. И на этой земле больше ничего не вырастет. Хватит с меня чувств. Мое сердце разбито вдребезги. Я соберу его по кусочкам и закрою на амбарный замок для всех мужчин. Мне надо думать о себе, о том, как выживать в этой семейке, и искать пути к отступлению. Метин же сказал, что в ближайшем будущем он найдет способ избавиться от меня. Надеюсь, он имел в виду развод, а не что-то другое.
Батур назвал меня фиктивной женой. Вот и ладно. Он нашел себе утешение. А я буду отыгрывать роль фиктивной жены, но уважать я себя заставлю. Раздражение и обида закипают в груди, как адское варево в котле, лишая меня возможности трезво мыслить. Злюсь на него, хотя, конечно, он не обязан быть мне верен, нас не связывают отношения и обещания хранить верность. У него, как у любого тридцатилетнего мужчины, есть свое прошлое и настоящее. Я же совсем ничего не знаю о нем. Понимаю все, но ревность своими длинными черными щупальцами уже сковала мое сердце.
