Испытай меня (ЛП) - Ши Ребекка

Кинсли: *вздыхаю* Поговорим с тобой завтра. Заканчивай. Любовничек хочет отвезти тебя домой. ЛОЛ

Я: Пока.

Закрываю мессенджер и завершаю работу, довольная тем, что могу оставить сегодняшний день позади.

— Боже мой, пахнет обалденно! — говорю я, входя на кухню, где Холт стоит у кухонного островка в джинсах и обтягивающей серой футболке и подготавливает ингредиенты для карне асада. (Примеч.: Карне асада — латиноамериканское блюдо из нарезанной и пожаренной говядины).

— Сегодня вторник. Я подумал, что мы можем устроить ужин в стиле вторничный тако, — подмигивает он мне.

— Люблю тако, — восторженно говорю ему и беру кочан салата латука, чтобы помыть.

Он отодвигает тарелку с нарезанной говядиной в центр островка и начинает нарезать томаты и лук, добавляя их к миске с кинзой, которая уже нарезана.

— Ты же знаешь, что не должен постоянно готовить для меня, — говорю ему, пока сушу салат бумажными полотенцами и начинаю шинковать его.

— Я знаю, но мне нравится готовить для тебя, Сейдж.

Устремляю взгляд туда, где он стоит, наблюдая за мной.

— Мне тоже нравится, — признаюсь я. — Но я бы тоже хотела как-нибудь приготовить для тебя.

— С удовольствием. — Холт улыбается мне, а я практически падаю в обморок. Мое сердце каждый раз радостно вздрагивает, когда он строит планы на будущее для нас.

Спустя минут пять мы садимся есть за маленький кухонный стол, который стоит у большого окна с видом на залив. Здесь менее формально и гораздо уютнее, чем в столовой, идеально для нас двоих. Холт взбивает две «Маргариты», пока я выкладываю на тарелку тако и рис.

— Спасибо, что разделалась с Перезом, — говорит Холт, откусывая кусочек тако. Я киваю и зачерпываю немного гуакамоле лепешкой тортилья. Он глотает и вытирает свой рот салфеткой. — Хотя должен предупредить тебя. Он будет на нашей коктейльной вечеринке через пару недель.

— На какой еще коктейльной вечеринке? — Я слизываю соль с края своего бокала, а затем делаю глоток. Текила обжигает горло, проскальзывая по нему к желудку.

— Каждый год «Джексон-Гамильтон» устраивает вечеринку для наших клиентов, — начинает он. — Мы делаем это сейчас, в это время года вместо предпраздничных дней, потому что погода в Чикаго такая непредсказуемая. Много лет назад мы начинали с небольшого празднества, всего лишь бар и будничная атмосфера, но в последние пару лет все вылилось в нечто более официальное.

Я приподнимаю бровь.

— Что ты имеешь в виду под «официальным»?

— Все официально наряжаются, выпивают и едят, конечно же. В прошлом году у нас были сложные закуски, но в этом году Джойс настояла на шведском столе. Все это проходит в пентхаусе.

— Я никогда не была в пентхаусе, — говорю я, размышляя, как он выглядит. Если он в «Джексон-Гамильтон», то могу представить, что место, скорее всего, экстравагантное.

— Он всего на этаж выше. Мы редко используем его. Весь этаж был сделан для проведения встреч. Если у нас огромное количество клиентов или проводятся мероприятия, то мы используем пентхаус.

— Значит, Серджио Перез будет там, — говорю я, раскидывая рис по тарелке, в то время как тревожное чувство пронзает меня.

— Да. Но не о чем беспокоиться, — говорит он, как бы между прочим.

— Откуда нам это знать? — спрашиваю я скептически. Мне становится не по себе, когда я думаю о встрече лицом к лицу с Серджио.

— Потому что я не оставлю тебя одну в течение всего вечера. — Его голубые глаза задерживаются на моих, подкрепляя обещание.

Я вытираю рот и улыбаюсь ему.

— Ты, правда, думаешь, что это реально? — Я откусываю еще немного от своего тако.

— Определенно. Когда дело касается тебя, я сделаю все, что угодно, чтобы ты была в безопасности.

Мое сердце трепещет.

— Холт, — шепчу я, а он наклоняется и прижимает палец к моим губам, прерывая меня. — Ладно, сменим тему, — говорю я. Текила из «Маргариты» согрела мой желудок, и я уже ощущаю себя осмелевшей, чтобы докопаться до информации.

— Давай, — говорит он.

— Я видела Джека Моррисона всего трижды. В первый раз ты представил меня ему, и все было нормально. В следующий раз, когда мы были в его ночном клубе, он как-то странно на меня смотрел. А сегодня, готова поклясться, он говорил обо мне.

Ненавижу, насколько неуверенно я прозвучала, спрашивая его об этом.

Холт морщит лицо от недопонимания, но опускает глаза.

— Не уверен, о чем ты говоришь.

— Холт, — говорю я прямо, — девушки знают, когда что-то не так. Это наша интуиция или что-то вроде того. Я ему не нравлюсь, и я хотела бы знать почему. — Я отодвигаю свою тарелку.

Холт вздыхает.

— Джек не знает тебя, чтобы ты ему нравилась или не нравилась, Сейдж. И, честно говоря, единственным человеком, о котором ты должна быть обеспокоена насчет того, нравишься ты ему или нет, являюсь я. — Он ухмыляется и наклоняется ближе, касаясь губами моей щеки.

— Нет, — качаю я головой. — Что-то явно не так.

Я нервно наматываю салфетку на палец.

— Все так, Сейдж. — Холт снова садится в свое кресло.

— Тогда о ком он говорил днем в офисе? — спрашиваю я, пытаясь не звучать расстроенно.

Он поджимает губы и пожимает плечами.

— Я даже не помню, о чем был разговор, — Холт тут же быстро встает и очищает наши тарелки. Нутро подсказывает мне, что он пытается защитить мои чувства, и до поры до времени я решаю оставить эту тему.

— Итак, вернемся к коктейльной вечеринке, — направляю наш разговор обратно к безопасной теме. — Мне нужно пройтись по магазинам. Не могу сказать, что у меня есть официальное платье.

Холт поворачивает ко мне голову, его голубые глаза сияют.

— Возможно, ко мне только что пришла лучшая идея.

Я направляюсь к раковине и начинаю споласкивать посуду, убирая ее в посудомоечную машину.

— Какая?

— Что думаешь насчет Нью-Йорка? — Он выгибает брови.

— Не знаю. Я никогда не была в Нью-Йорке. — Вытираю руки полотенцем и кладу его на кухонный островок, пока пытаюсь отыскать ответы в глазах Холта.

— Можем убить двух зайцев, — радостно произносит он, доставая свой телефон из заднего кармана. — Моя мама умоляла меня приехать, а ты сможешь походить по магазинам. Можем поехать на этих выходных.

Шоппинг? Его мама? Поездка в Нью-Йорк?

— Ладно. Давай поедем, — выдавливаю улыбку я.

— Собирай чемоданы, Сейдж. Я везу тебя в Нью-Йорк.

Мы уезжаем прямо из офиса в пятницу, и во мне растет возбуждение, когда водитель Холта подъезжает прямо к частному самолету в аэропорту в пригороде Чикаго. Холт помогает мне выбраться с заднего сиденья седана и ведет меня к самолету, находящемуся во владении «Джексон-Гамильтон». Когда я попадаю внутрь, это прямо вау. Конечно, я ожидала, что будет отлично, но это просто изысканно. В этом самолете есть все, о чем бы вы только ни подумали: ванная комната с душем, спальня, стол для совещаний и даже небольшая столовая.

Холт приветствует стюардессу и пилотов, затем они недолго разговаривают, пока я растворяюсь в роскоши самолета. Бархатистые кожаные сиденья, стол из сандалового дерева и другие деревянные акценты заставляют меня задуматься насчет идей для других клиентов «Джексон-Гамильтон».

— Сейдж? — говорит Холт, вырывая меня из моих мыслей.

— Извини. Что ты сказал? — бросаю на него взгляд, все еще затуманенный от увиденных в самолете безумных деталей.

Он выглядит довольным тем, насколько мне тут понравилось.

— Присаживайся. Они готовы к взлету. — Холт указывает на огромное кожаное кресло, и я сажусь, вжимаясь в него. — Что думаешь? — спрашивает он, когда я пробегаю пальцами по мягкой коже и поднимаю шторку с окна, чтобы выглянуть в него.

— Здесь по-настоящему прекрасно. Думаю, это самый красивый самолет, который я когда-либо видела. Даже те, что мы проектируем, не такие, как этот, — отмечаю я.