Наследник для жестокого (СИ) - Безрукова Елена
Смяла бумагу в кулак. Как же я тебя не выношу, Горский! Похоже, мне действительно сегодня не стоит рассчитывать на снисхождение. Но я сделаю все, что он попросит. Я попытаюсь спасти ситуацию. Хочет шлюху — значит, буду ей. Он ясно дал понять, что привелегий, таких, как встречи с сестрой, у любовницы не будет. Значит, у меня есть только один способ вернуть статус невесты — подчиниться. Или прирезать его. Второй вариант нравится больше, но боюсь, с этим хитрым и умным медведем мне не справиться.
Бросила смятую записку куда-то в угол и решила попросить накрыть мне завтрак в столовой. Нет сил больше сидеть в четырёх стенах. Иллюзия свободы. Да вся моя жизнь стала иллюзией. Я учусь притворяться. Я одна так живу или нет?
Заодно и схожу в бассейн, это очень хорошо приведёт в тонус после бессонной ночи. Приняла душ, переоделась в купальник и сверху накинула халат. Взяла с собой пушистое полотенце и спустилась вниз. Возле столовой нашла и кухню, из приоткрытой двери которой тянулся соблазнительный аромат бекона и омлета.
— Доброе утро, — поздоровалась я.
Возле плиты колдовал повар с усами и в белой униформе, а прямо на столе сидела молоденькая горничная. Увидев меня, она замолчала и спрыгнула со столешницы.
— Доброе утро, — ответил мужчина, а девушка уставилась на меня во все глаза, не скрывая, что разглядывает. — Вам нельзя здесь находиться. Всё просьбы через Сабиру.
— Я не знаю, где она, — ответила я. — Просто хотела попросить накрыть для меня завтрак в столовой.
— Хорошо, будет сделано, — кивнул повар, и оба продолжили молча смотреть на меня.
Как истуканы, ей-богу. Или роботы, которых запрограмировали на определённые фразы.
Ушла к бассейна. Полчаса в приятной воде, и я снова чувствую себя человеком. Хотя бы физически. Когда я вернулась к столу, завтрак уже ожидал меня, а та самая горничная, которую я встретила на кухне, принесла чайник и поставила рядом с подносом с едой.
— С лёгким паром, — сказала она.
Я удивлённо взметнула брови.
— Я думала, здесь только немые работают. И повар.
— Немая только Сабира.
— Мне казалось, что персоналу запрещено вести со мной беседы.
— Да, но сейчас хозяина дома нет, а мне очень жаль вас… Сидите как птичка взаперти. И поговорить не с кем.
— Почему же, есть. С Горским, — ответила я, усаживаясь за стол.
— Он у нас точно не самый разговорчивый собеседник. Налить вам чаю?
— Да, спасибо.
Она наливала кипяток в мою чашку, а сама продолжала пристально вглядываться в моё лицо.
— В чем дело? — спросила я девушку.
— Вы просто такая… Красивая.
— Э-э… Спасибо, — осторожно ответила я.
Сложилось впечатление, что она меня оценивает, словно я какой-то интересный феномен этого дома. Впрочем, так и есть. Пленница, которая так долго сидела взаперти, наконец показалась прислуге. Наверное, им интересно, кого так долго держал в своей башне Злой Дракон Андрей.
— Если хотите — можете обращаться за помощью ко мне, — улыбнулась она, оставляя чайничек мне. — Меня Полина зовут.
— Хорошо, я учту.
Глава 41
Вечером я надела красивое бельё, как и просил Гор. Снова завила волосы, нанесла макияж. Хотела ему понравиться. Пока ждала Горского, опять вспомнила события вчерашней ночи. Распереживалась. Как он сейчас будет обращаться со мной? Может, он будет грубым и сделает больно? Мне бы этого не хотелось.
Опять вспомнился лес и убитая волчица. Мы виноваты в её смерти. А если у неё на самом деле там остались щенки? От жалости к ней по щекам побежали слезы. Когда открылась дверь и я услышала тяжёлые шаги по ковру, меня уже била самая настоящая истерика.
Гор подошёл ближе и властным движением поднял на себя моё лицо.
— Что случилось? — спросил он.
— Я… Все думаю о той волчице, — ответила я, и горячая слеза упала прямо на его руку.
— И что надумала?
— Может быть, мы могли бы помочь щенкам? — осмелилась попросить я. — Ведь это мы виноваты в том, что случилось.
— Жена могла бы меня попросить о чём-то, — ответил он. — А у тебя нет права обращаться ко мне. Вытри слезы, я хочу секса.
Он небрежно бросил мне на колени платок, который достал из кармана пиджака. Обидно. И волчат жаль. Но я не могу им помочь, а Гор — не хочет назло мне. Он снял пиджак и бросил его на кресло. Туда же полетел и галстук. Горский выпил немного виски, ожидая, когда я перестану всхлипывать и приведу себя в порядок.
Обернулся и посмотрел на меня своим звериным взглядом, от которого меня всегда морозило, словно я на улице зимой. В полной тишине подошёл ко мне и остановился. Я сидела на кровати и смотрела на него снизу вверх. Только хотела подняться ему навстречу, как он надавил на мои плечи.
— Останься так.
Провел большим пальцем по моим губам, скользя глазами по моему телу и кружевному белью. Надавил на мягкую кожу, и я разомкнула губы, позволяя его пальцам провалиться в мой рот и коснуться языка. Водил пальцем так, словно это уже его член. Его возбуждала влага моих губ и языка.
— Смотри в глаза, — потребовал он так властно, что я не могла не подчиниться.
Наши глаза словно тоже занимались сексом, пока он заставлял облизывать его палец. Его дыхание стало тяжёлым, глаза потемнели. Я уже узнаю прилив его желания по одному взгляду.
— Расстегивай брюки.
Протянула дрожащую руку, послушно ослабила ремень и потянула замок молнии, опуская его вниз и освобождая эрекцию Гора через боксеры. Расстегнула и замерла. Тянула момент, наверное.
— Снимай. И боксеры.
Пришлось подчиняться. Потянула дорогую ткань брюк вниз, а потом вернула взгляд к его белью. Сейчас он останется обнажённым и так близко ко мне своим…
— Быстрее, — рыкнул он и захватил мои волосы у самого затылка, ощутимо натянув их.
Подцепила пальцами резинку боксеров и спустила их тоже. Налитый до предела член, весь в сетке вен от напряжения, оказался прямо напротив моих губ. Кажется, организовывать любовницам прелюдию Гор не любит.
Он не стал ждать или уговаривать, просто подвёл головку к моим губам, настырно раздвигая их и заставляя меня принять его. Захват волос сзади держал мою голову так, как ему было бы удобно. И я приняла. Позволила ему ходить внутри моего рта так, как ему хотелось, обняв его член губами. Если я буду ласковая с ним, то и он не будет зверствовать. И мы оба сможем получить удовольствие, а не боль. Я уже его выучила. Он очень отзывчив на мою ласку.
Какое-то время он совершал движения сам. Смотрел в мои глаза и стонал от удовольствия, от чувства власти надо мной. Тяжёлый взгляд затуманило. Может, любви ко мне у него нет, но желание — просто безумное. Даже без опыта я это чувствую кожей. И меня… Тоже это возбуждает. В постели он мне нравится, несмотря на его грубость. Да, он был груб, но всё же не переступал за грань дозволенного. Но, возможно, сегодня будет иначе.
Гор вдруг остановился. Потом потянул к себе ближе меня за голову, намекая, что я должна продолжить сама. Я обхватила рукой твёрдый ствол, чтобы удобнее было его вбирать в себя. Водила по нему языком, играя кончиком с его набухшей головкой, на которой уже ощущался солёный вкус его смазки. Обхватывала губами и втягивала в себя, словно вакуумом. А потом снова выпускала и ходила по стволу языком, словно бабочка касается его возбужденной чувствительной плоти своими крылышками.
Гор не скрывал удовольствия и откровенно стонал, удерживая мои волосы в кулаке. Другую руку протянул ко мне и проник под чашку бюстгальтера. Нащупал сосок и принялся терзать его, заставляя меня ерзать от нарастающего желания попой по матрасу. Странно. Ласкаю его, а загораюсь сама. Томление внизу живота становилось все более сладким и тяжёлым, его стоны распаляли меня. Как и ощущение власти над ним в этот момент. Гор считает, что это он властен надо мной, но он ошибается. Это я свожу с ума его своими ласками. От стонет от моих движений, и сейчас я его хозяйка, а не наоборот.
