Мне важно этой ночью (СИ) - Джасс Риччи
- Всем скрыться в доме! - слышу мужской крик откуда-то издалека. - Боевая тревога, у нас облава, все по местам!
Отстраняюсь от Дины и понимаю, что начался замес покруче, чем моя месть.
- Костя здесь, - бросаю ей, забывая, что она не имеет ни малейшего понятия кто это в своем состоянии.
- Этот монстр вернулся?!
Непонимающе крутит головой и закрывает уши.
- Тебе лучше спрятаться, - бросает мне.
- Нет, я не оставлю тебя с ним. Здесь полиция, Дина. Будет захват, чудовище много где замаралось, и если бы не тупая одержимость чужой женой, жил бы себе припеваючи, а тут что есть. Я должен вывести тебя отсюда и передать в руки правоохранительных органов прежде, чем...
Не заканчиваю фразу. Отступать не намерен. Прежде, чем я не сведу счеты с ним.
Беру ее за руку и тяну назад в сторону винного погреба и подвала. Где-то там есть черный ход, нужно добраться до него.
- Ах ты сука! - слышу громоподобный рык за спиной, - ТЫ С НИМ?! Я сказал тебе ждать меня в койке.
Я останавливаю шаг, толкаю Дину вперед и говорю:
- Беги.
Сам оборачиваюсь лицом к противнику.
В этот момент звучит выстрел.
66 глава
Дина, услышав оглушительный выстрел, присела и прикрыла голову руками.
- Мамуля, спаси и сохрани.
А я не мог прийти в себя от шока ещё несколько мучительно медленных секунд. Он целился в неё. Он хотел застрелить не меня - её!
Хватаю Дину в охапку, поднимая с пола, и ору:
- Бежим!
За нашей спиной звучит еще один выстрел, за ним еще один, благо она миниатюрная и мое тело закрывает ее полностью.
Мы были уже около двери, когда четвертый выстрел попал в цель. Я почувствовал, как свинец прошел сквозь мягкие ткани плечевого сустава, и выругался, распахнул раненной рукой дверь, усугубляя боль, толкнул Дину в проем, вскочил сам, резко захлопнул дверь и тут же подпер ее вешалкой, чтобы дать нам хотя бы пару секунд форы.
- Вниз, - рыкнул, и мы рванули по ступеням в сторону подвала. - Там где-то выход, это наш единственный шанс.
- У тебя кровь! У тебя кровь! - начинает истерить девушка, когда я тяну ее за собой, - только держись, ещё немного.
- Не время, не страшно, - бурчу, пытаясь остановить истерику, - нужно выбираться!
Повторяю как мантру. Дверь - есть. И конечно же закрыта.
- Отойди! - приказываю Дине и луплю в дверь, вкладывая в удар всю силу. Я не думаю ни о сломанном ребре, ни о раненном плече, ни о чём. Не время жалеть себя, нужно выбраться, вывести её, и только тогда смогу выдохнуть.
Удар не принёс желанного эффекта, а вот в ту дверь, что я подпер и что отделяет нас от противника ломятся куда успешнее. Петли то и дело скрипят.
- Ключи, Дина, осмотрись, но далеко не отходи, держись рядом со мной!
- Я не знаю! Я ничего не вижу! О боже, только не это, у тебя началось сильное кровотечение!
За спиной рвется что-то. Поворачиваю голову, а Дина подол платья отрывает.
Оглядываюсь и понимаю, что даже без памяти в необходимые моменты моя слабая наивная жёнушка покидает это тело и на ее место приходит жёсткий и уверенный медик.
- Не время, - бурчу.
Не добавляю, что если не найдем ключи, то наша кровь зальёт этот мраморный пол.
Какой чудовищно безвкусный вычурный дом. В то время, как в жене проснулась медсестра, а моей голове так же непрошенно проснулся риэлтор.
Внезапно в дверь влупил кто-то с улицы. Мы с Диной замерли. Окружены.
- Иди ко мне, - раскрыл медвежьи объятия. - Ты доверяешь мне?
- Я стараюсь, - прижимается к груди и обнимает руками.
Я склоняюсь к её сладкому ротику и впиваюсь жадным поцелуем. Говорят, что перед смертью не надышишься, и я был почти уверен, что которая бы из дверей не пала первой - мы мертвы. И когда эта мысль прошла по телу, не осталось ни гнева, ни жажды мести, ни страха, только безумное желание раствориться в ее губах, и обмотать ее тело подобно змею, чтобы стать её живым щитом. Целую ее напористо, жадно, выбивая из ее тела стон, тонущий в моих губах.
Двери пали одновременно. Стали греметь выстрелы.
- Все будет хорошо, - шепчу у ее губ, и мой шепот тонет в звуках выстрелов.
Я пытаюсь утянуть ее из-под перекрестного огня, как кто-то вдруг выхватывает ее из моих рук и пытается утащить.
- Не надо, не сейчас, - всё время пыталась увернуться от моих губ, но я не упускал возможности ещё раз прикоснуться к ней. - Отпустите!
Дина брыкается, когда чьи-то руки тянут ее куда-то.
Дину уводят, не вижу кто и куда, потом меня минует тучная тень и я понимаю, что это может быть мой трофей.
Тенью шмыгаю за ним.
На улице летняя ночь, я вижу, что Дину ведёт за собой человек в балаклаве, а дальше всё разворачивается в секунды.
Борзый вытягивает руку с пистолетом и целится в неё.
Я бросаюсь на него сзади, накинув наручники на его толстую шею.
Звучит выстрел и я слышу звук падающего тела. За этой тушей не вижу, чьего. Ору как раненный зверь и душу сильнее, затем звучат ещё два выстрела, я теряю равновесие и падаю на землю вместе со своим противником. Ударяюсь об что-то тяжелое и отключаюсь в ту же секунду.
67 глава
Открываю глаза. Потолок. Палата. Противное чувство. Жутко пить хочется. Голова болит. Прикасаюсь пальцами ко лбу и понимаю, что он заклеен сбоку. Тошнота подбирается к горлу. Мне холодно и противно. Что со мной?
Скрип двери. Пытаюсь повернуть голову. Вижу женщину и улыбаюсь.
- Агния Петровна, вы же были в санатории? Что случилось?
- Ты помнишь меня? - дрожащим голосом спрашивает женщина, и к ее глазам подступают слезы.
Она нерешительно подходит и садится на стул у моей кровати.
И тут я пытаюсь понять, почему именно здесь. Я упала в воду, помню боль и отчаяние, когда барахтались в холодной воде. Меня вытащил какой-то дед. Да. Именно так все было. Но... потом я подавила вскрик отчаяния, который накрыл меня свой черной пеленой. Я была там. Я думала что этот монстр мой муж. Там был отец. А потом...
- Где Дима?
Глаза Агнии Петровны увлажняются еще сильнее и она молча качает головой, не в силах открыть рот и заговорить.
Никогда не любила подобные сцены в фильмах. Я не любитель драмы, мне ее в жизни с головой хватало.
- Где Дима? - пытаюсь встать, но чувствую, что болит рука и спина ноет.
- Костя устроил его в военный госпиталь, он считает, что там лучше врачи, - собирается наконец с духом старушка. - Туда, естественно, никого не пускают.
- Он был ранен, он терял много крови! С ним все хорошо? - да что же ты будешь делать, я же даже толком пошевелится не могу после того, как меня придавило огромное тело омоновца, который прикрывал меня собой.
- Сделали переливание. У него сломано ребро, огнестрел в плечо, гематомы по всему телу, зашивали бровь и губу. С ним работают лучшие врачи, следователи и психолог. Костя обещал позаботиться о нём и наказал мне заботиться о тебе, милая Дина. Я должна позвать врача? Память вернулась к тебе полностью?
- Вернулась, – пробормотала как можно мягче.
Но кое-что я всё же попыталась бы забыть. Но как? Хочу отвлечься от терзающих меня мыслей, чтобы не сойти с ума и не разреветься при бабушке. А внутри все разрывается от брезгливости и отчаяния. Почему именно это я не забыла? Эти ужасные руки на моём теле... Зачем мне эти ужасные воспоминания? От тяжелых мыслей появляется жуткое желание почесать кожу. Губкой. И драть ее так, чтобы несколько шаров эпителия сползло. Чтобы кожа обновилась, а я не вспоминала прикосновения того чудовища ко мне. Он прикасался туда, куда мог касаться только мой Димка.
- Где мой отец, вам хоть что-то о нём известно? Хочется верить, что он за решёткой.
Агния Петровна бледнеет.
- Он... - она вновь не знает, как заговорить. - У тебя больше нет отца, моя девочка. Но до тех пор, пока есть я, ты не будешь сиротой, - пожилая женщина порывисто хватает и нежно сжимает мою ладонь, - я этого не допущу.
