Сильвия Дэй - Отраженная в тебе

— Хрен тебе, а не правильно! Пошел на хрен со своим долбаным благородством, или что там еще тебе в башку втемяшилось! Больше так не делай! — Голос мой едва не срывался. — Я говорю тебе сейчас, причем серьезно, как никогда не говорила раньше: если ты еще раз вернешь мне ключ, между нами все будет кончено. Пути назад больше не будет. Понимаешь?

— Ага, понимаю, еще как. Вот насчет тебя не уверен.

Тяжело вздохнув, я подошла к нему:

— Дай руку.

Продолжая держаться за дверной косяк левой рукой, он опустил и протянул мне правую.

— Я вообще не давала тебе ключа от моей квартиры, ты его сам взял. — Зажав его руку между своими, я сунула свой подарок ему в ладонь. — На, теперь я его тебе даю.

Я сделала шаг назад и отпустила Гидеона. Он молча стоял и смотрел на поблескивающий, украшенный монограммой брелок с прикрепленным к нему ключом от моей квартиры. То был лучший, во всяком случае из пришедших мне в голову, способ дать ему понять, что ключ вручен добровольно и теперь принадлежит ему.

Его пальцы крепко сжали мой подарок. После долгой паузы он поднял взгляд на меня, и я увидела, что его лицо стало влажным от слез.

— Нет! — прошептала я, чувствуя, как разрывается сердце. Я взяла его лицо в ладони и стала поглаживать скулы большими пальцами. — Пожалуйста… не надо.

Гидеон обнял меня и прижался губами к моим губам.

— Я не знаю, как уйти.

— Ш-ш-ш.

— Я причиню тебе боль… Уже причинил. Ты заслуживаешь лучшего…

— Заткнись, Гидеон. — Я повисла у него на шее, подтянувшись, обвила ногами его талию. — Кэри рассказал, что у тебя был за вид…

— Ты не видишь, что я с тобой делаю. Я ломаю тебя, Ева… — с дрожью в голосе произнес Гидеон.

— Неправда.

Он, крепко меня обнимая, опустился на пол.

— Я поймал тебя в эту западню. Ты сейчас не видишь, но знала с самого начала… Знала, что я буду с тобой делать, но я не дал бы тебе сбежать.

— Все, больше я уже не бегаю. Ты сделал меня сильнее. Дал мне повод стараться изо всех сил.

— Господи!

Глаза у него были как у загнанного зверя. Он сел, вытянув ноги, и притянул меня ближе.

— Мы вконец издерганы, и что бы я ни делал, все оборачивается плохо. Этак мы друг друга до смерти доведем. Разорвем в клочья, так что ничего не останется.

— Заткнись. Слышать больше подобную чушь не желаю. Ты к доктору Петерсену ходил?

Его голова была откинута назад, к стене, глаза закрыты.

— Да, черт побери!

— Ты рассказал ему, что случилось вчера ночью?

— Да. — На скулах вздулись желваки. — И он повторил то же, что говорил с самого начала, на прошлой неделе. Этот провал слишком глубок. Мы топим в нем друг друга. Он считает, что нам нужно несколько отстраниться: встречаться, спать отдельно, чаще бывать вместе на людях и реже оставаться наедине.

«Должно быть и что-то лучшее, — подумала я. — И для нашего психического здоровья, и для наших шансов».

— Надеюсь, у него есть план Б.

Гидеон открыл глаза и посмотрел на мое хмурое лицо:

— Я ему сказал то же самое. Снова.

— Итак, мы в растерянности. Но ведь в любых отношениях бывают проблемы.

Он фыркнул.

— Серьезно, — настаивала я.

— Нам следует спать порознь. Во всяком случае с этим я готов смириться.

— На разных кроватях или в разных квартирах?

— Кроватях. Это я еще кое-как смогу выдержать.

— Ладно. — Я со вздохом пристроила голову на его плече, радуясь тому, что он снова в моих объятиях и мы вместе. — Это сойдет. На данный момент.

Гидеон тяжело сглотнул.

— Когда я пришел домой и обнаружил здесь тебя… — Обнимавшие меня руки напряглись. — Господи, Ева. Я ведь думал, что Кэри наврал, будто тебя нет дома, что ты просто не хочешь меня видеть. А потом решил, может, ты и правда… куда-нибудь свалила.

— Не так-то просто от тебя «свалить», Гидеон.

Сомневаюсь, чтобы я вообще могла расстаться с ним: он уже был у меня в крови. Я выпрямилась, чтобы он видел мое лицо.

Гидеон прижал к сердцу руку, руку с моим ключом:

— Спасибо за это.

— Смотри больше не оставляй, — снова предостерегла я.

— Главное, чтобы ты не пожалела, что дала его мне.

Он прижался лбом к моей голове. Я ощутила на коже теплое дыхание, и мне показалось, будто он что-то прошептал, хотя слов разобрать не удалось. Ну и ладно, не важно.

Мы были вместе. И после столь долгого, тяжелого дня ничто иное не имело значения.

ГЛАВА 8

Что мне снилось, я так и не запомнила, потому что звук открывающейся двери моей спальни прервал сон, хотя по-настоящему меня разбудил запах кофе. Я потянулась, не открывая глаз, чтобы в полной мере почувствовать его аромат.

Гидеон присел на краешек постели и провел пальцами по моей щеке:

— Как спалось?

— Мне не хватало тебя. А вот кофе, который я чую, он для меня?

— Если ты в порядке.

Мои глаза распахнулись.

— А тебе нравится, когда я в беспорядке?

Его улыбка просто сводила меня с ума. Он уже успел надеть один из своих немыслимо сексуальных костюмов и теперь выглядел несравненно лучше, чем накануне вечером.

— Ага, мне нравится, когда ты в беспорядке со мной. Расскажи-ка про этот концерт в пятницу.

— Это группа под названием «Шесть девятых». Больше я сама ничего не знаю. Хочешь пойти?

— Тут даже вопроса не встает: хочу, не хочу. Раз ты идешь, значит и я тоже.

У меня поднялись брови.

— Правда? А что, если бы я тебя не спросила?

Он потянулся к моей руке и деликатно покрутил надетое на мой палец кольцо.

— Тогда бы ты не пошла, вот и все.

— Прошу прощения?

Я убрала волосы и, заметив выражение на его прекрасном лице, села.

— Дай-ка мне кофейку. Нужно взбодриться кофеином, прежде чем я дам тебе хорошего пинка под зад.

Гидеон с ухмылкой протянул мне чашку.

— И не смотри на меня так, — предостерегла я. — Мне всерьез не нравится, когда ты говоришь, будто я не могу куда-то пойти без спросу.

— Мы обсуждали конкретный вопрос о рок-концерте, и я не говорил, будто ты не можешь туда пойти, а только то, что ты не сможешь пойти без меня. Жаль, конечно, что тебе это не нравится, но уж как оно есть, так и есть.

— Эй, а кто тебе сказал, будто это рок? Может, классика? Кельтская музыка? Попса?

— Записи «Шести девятых» выпускает «Видал рекордс».

— Ох…

Фирмой «Видал рекордс» руководил отчим Гидеона Кристофер Видал — старший, однако контрольный пакет акций принадлежал Гидеону. Мне всегда было интересно, как ему удалось прибрать к рукам львиную долю семейного бизнеса своего приемного отца. И полагала, что, какова бы ни была причина такого расклада, именно это в немалой степени питало ту жгучую ненависть, которую испытывал к Гидеону его сводный брат.