Рыжик - Полевка
Когда наступили сумерки, комары, довольные тем, что нашли такую вкусную еду, закружились вокруг злобной стайкой. Своим зудением они стали действовали омеге на нервы. Он старательно отмахивался от комаров сам и отгонял вампиров от Рича. Но после очередного укуса, он раздраженно хлопнул себя по шее и принялся будить альфу.
- Вставай, я подписывался охранять тебя от белок, а не от комарья! - Мэрфи потряс Рича за плечо, наблюдая, как нахал сладко потягивается и зевает. - Марш в лагерь! Дети, наверное, уже костер зажгли, ты должен выслушать, как им хорошо жилось, пока ты дрых здесь.
- Оу! - Рич нахально зевнул во всю пасть, даже и, не подумав, прикрыть рот рукой. Мерфи даже залюбовался на белые зубы, как у настоящего хищника и мелькнувший язык. - Вот это я поспал! Даже что-то снилось! Ты случайно вслух свой омежий романчик не читал? А то снилось что-то ужасно милое про лисичек.
- Вот нахал! - искренне восхитился омега. - Я здесь сижу, комаров от наглой морды отгоняю, а он сны смотрит. Но как говорится, долг платежом красен, считай, я с тобой рассчитался за ягоды и ничего тебе не должен. А теперь, вон с моего матраса! Я устал сидеть и хочу, наконец, поесть и отдохнуть.
Рич понятливо скатился с матраса на траву, надел ботинки, и не торопясь, зашнуровал их. А после этого он, подхватил куртку, кивнул омеге головой и побрел в сторону лагеря. Мэрфи даже обиделся, тоже мне джентльмен! Мог бы предложить помочь занести матрас в дом или корзинку! Нет, он бы, конечно, отказался от помощи, но предложить-то он мог?
Мэрфи, закинув матрас в дом, занес корзинку с едой и книги. Закрыв дверь и выгнав случайных комаров, он быстро вскипятил чайник, поужинал и уютно устроился на матрасе с книжкой в руках. Новый детектив был весьма неплох, но Мэрфи внезапно понял, что не может сосредоточиться на сюжете книги. Перед глазами стояла сонная мордашка Рича, а руки помнили мягкость его волос. Омега понял, что изображать, что читаешь, не имеет никакого смысла и поэтому, сдавшись, выключил свет. Лучше уж завтра быть отдохнувшим и выспавшимся. Покрутившись в темноте, он вскоре заснул.
Наутро он и не вспомнил, что снилось, но это точно было что-то откровенно порнографическое и малопристойное. Наверное, во всем был виноват запах Рича, который оставался на матрасе, а может, не в меру расшалившееся воображение. Мэрфи проснулся и, потягиваясь, вышел из домика еще до прихода Кристи. Утро было свежим и ясным, как раз подходящее для возвращения в нормальную жизнь. Он быстро закинул простынь и наволочку в сумку с грязным бельем, вымыл чашку и проверил, все ли в порядке. Под конец он вытащил матрас на улицу и, открыв клапан, начал его сдувать.
За этим занятием его и застал Кристи. Он еще раз проверил, не забыл ли чего друг в домике и помог скатать матрас. Позже дежурные его заберут в химчистку и упакуют как положено в чехол. Мэрфи закинул на спину рюкзак и подхватил пакет с мусором. Кристи забрал корзинку с термосом и посудой, сунул подмышку книгу и закрыл дверь. Когда они проходили мимо омежьего городка, то к удивлению Мэрфи, его встречали аплодисментами, как героя. Знакомые и незнакомые люди подходили и благодарили его, жали ему руку и хлопали по плечам.
То же продолжались и в лагере. Весь лагерь поднялся раньше побудки, чтобы увидеть, как Мэрфи возвращается домой. Сын с восторженным писком повис на нем, как маленькая обезьянка, а потом схватил его за руку и не отпускал, пока они не дошли до штаба, на пороге которого стоял довольный Рич. Он хотел сказать что-то приветственное, но Мэрфи его опередил.
- Это ты всем растрепал, что я возвращаюсь? Вот ведь болтун!
Рич насмешливо выгнул бровь, но тут раздался сигнал побудки, и все торопливо разошлись по своим местам. Мэрфи закинул свой рюкзак в гнездо и, подхватив полотенце, вместо общей зарядки отправился в душевую. Как же это здорово, наконец-то, нормально помыться! Он, наконец, переодевшись в чистую, свою собственную одежду, почувствовал полную гармонию с окружающим миром. Он, как будто, вернулся домой после долгого путешествия.
Жизнь вернулась в обычное русло. Казалось, что все было по-старому: те же дети, те же тренировки, все те же лица. Все, кроме одного. Рич теперь не ехидничал и не кусался, он вообще старался не подходить к Мэрфи. Да и сам омега теперь относился к нему несколько иначе. Стоило только увидеть его, как желание уколоть побольнее пропадало, а на руках появлялось ощущение шелковистой мягкости. Теперь они все больше молчали, когда оказывались рядом.
А рядом они теперь оказывались намного чаще. Даже во время вечерних посиделок у костра Рич усаживался не на противоположной стороне, как раньше, а с каждым разом ближе и ближе к Мэрфи. И в столовой они хоть и сидели за разными столами, но, как правило, спиной друг к другу. Дни текли незаметно, каникулы приходили к концу. Мэрфи занялся составлением планов на следующий учебный год. Надо было распределить группы по залам, учитывая дружбу или неприязнь тренеров между собой.
Мерфи, как правило, занимался этим, сидя в штабе и консультируясь со своими знакомыми, теми, кто будет работать на стадионе в этом году. Иногда к нему подходили люди, которые хотели работать в одно время, другие, наоборот, не хотели сталкиваться с «конкурентами». Поэтому план тренировок неоднократно перечеркивался и переписывался. Во время очередной правки к нему подошел Рич и заглянул через плечо.
- Тебе помочь или не мешать? Хотя, советов у меня лучше не просить, потому что чувство юмора у меня сильнее чувства жалости.
А потом вдруг клюнул его в щеку. Вряд ли это быстрое касание можно было назвать поцелуем. Мэрфи даже растерялся.
- Ты, что, целоваться не умеешь? Иди-ка сюда, покажу как надо.
Мэфи схватил Рича за плечо и, притянув к себе за гордую шею, поцеловал. Медленно и со вкусом, так, как давно хотел. Для начала прикусил губу, чтобы сломить невольное сопротивление, а потом вылизав десны и небо, толкнулся внутрь языком, чтобы собрать этот запах и вкус, который
