Огонь в его объятиях (ЛП) - Диксон Руби
Зор поворачивается, чтобы посмотреть на меня, его глаза широко раскрыты, в них кружатся черные круги. «Почему ты так… поливаешь? У тебя что-то не так с лицом? — Одна большая когтистая рука касается моей щеки, и в его мыслях слышится тревога. — Тебе больно?»
— Хм? Я плачу. — Я снова шмыгаю носом и краем своей бедной, заново сшитой футболки вытираю лицо. — И заткнись. Это не то, чем я горжусь. Джек ненавидел женское дерьмо. На это нет времени, понимаешь?
«Но… почему? Зачем ты поливаешь?»
Я удивленно моргаю.
— Ваши люди не плачут? Когда им грустно?
«Так вот что это такое? — Он касается моей щеки, а затем опускает взгляд на влажные подушечки своих пальцев. — Мне это не нравится».
— Ну, я тоже не большой поклонник этого, — говорю я ему, наполовину смеясь, наполовину плача. — Мне не нравится быть грустной. Я не могу это исправить, поэтому я сосредотачиваюсь на том, что я могу исправить. — Я смотрю на него, любуясь волнами густых, насыщенных золотистых волос, которые ниспадают на его широкие плечи. — Как та коса, которую я почти заплела, прежде чем ты вырвал ее у меня из рук. А теперь сядь и отдохни. Я не хочу, чтобы у тебя болела спина.
Он издает низкое горловое рычание, но в нем больше ворчливости, чем чего-либо еще. Когда я упираю руки в бедра, он бросает на меня почти угрюмый взгляд и возвращается на свое место. Его спина затекла — верный признак того, что ему больно, но он никак не показывает, что это так.
— Ты в порядке? — я спрашиваю.
«Все так, как ты говоришь. Я не могу это исправить, поэтому предпочитаю не зацикливаться на этом. — Он закрывает глаза, и выражение его лица успокаивается. — Подойди и прикоснись ко мне еще раз, отвлеки меня».
Внезапный румянец заливает меня.
— Ты имеешь в виду свои волосы, верно?
«На сегодня». — В его мыслях слышится игривый тон.
— Ммммм. — Я не могу удержаться от улыбки, и последние мои слезы высыхают. — Хорошая попытка, чико, но мы больше ничего не будем делать, пока тебе не станет лучше.
«Тогда я быстро восстановлюсь».
Глава 19
Зор
Позже той ночью я просыпаюсь и понимаю, что моей Эммы больше нет. Ее нет рядом со мной.
Страх и паника пронизывают меня, но, быстро принюхавшись, я понимаю, что ее запах все еще витает в воздухе. Где она, если не спит со мной? Я поднимаюсь на ноги, одеревеневшие и ноющие. Я пытался скрыть от Эммы, как сильно болят мои раны и как сильно горят мои плечи, как будто сами мои крылья болят, несмотря на то, что у меня их нет в двуногой форме. Это сильная боль, которая, боюсь, пройдет не скоро.
Но я могу это вытерпеть, пока у меня есть моя Эмма.
Я расхаживаю по странному гнездышку, которое она называет «квартирой», следуя за ее запахом. Там, в одной из задних комнат, она съеживается на странном плоском сиденье, туго закутавшись в одеяла. Она сидит спиной к стене, а рядом с собой держит нож. Всегда готова, моя пара.
Однако я не понимаю, почему она бросила меня. Я изучаю место, где она спит, и, похоже, там достаточно места, чтобы я мог прижаться к ней своим большим телом. Я опускаюсь рядом с ней, и она тут же сжимает нож, резко просыпаясь. Я накрываю ее руку своей, побольше, останавливая ее прежде, чем она сможет ударить меня.
«Это я, Эмма».
— Ой. Ты напугал меня. — Она зевает, а затем ее брови сходятся вместе. — Что ты делаешь на ногах, Зор? Тебе следовало бы поспать.
«Я так и сделаю, теперь, когда я снова рядом с тобой. Почему ты ушла?»
Она подвигается и пожимает плечами, прежде чем снова лечь.
— Не хотела тебя беспокоить. Ты все еще ранен.
«Ты никогда не беспокоишь меня, — говорю я и обнимаю ее, притягивая ближе. — Ты моя пара».
Она колеблется мгновение, затем расслабляется в моих объятиях, снова погружаясь в сон. «Да, но это только временно».
«Временно?» — ошеломленно спрашиваю я.
Но она уже снова погружается в сон. Мелькает короткая мысль о том, что скоро наши пути разойдутся, а потом она видит сон.
Однако я не сплю. Моя спина ноет от боли и кажется горячей, но это причиняет мне меньше боли, чем мое сердце. Она покидает меня? Она не останется?
Я думаю о том, что она мне рассказала. Ничто не бывает постоянным в будущем. Я помню ее мысли, ее рассказы о Джеке и о том, как он научил ее быть независимой, ни на кого не рассчитывать. Я думаю о ее испуганном осознании того, насколько глубоко мы были связаны в наших умах, и как это выбило ее из колеи.
Неужели она думала, что, соединившись со мной, она поможет мне сбежать, а затем уйдет? Что это будет не более чем мимолетная связь, которую можно легко разорвать?
Во сне она поворачивается ко мне спиной, и я понимаю, что это именно то, о чем она подумала. Что, когда она спаривалась со мной, она думала, что предлагает помощь, а не свое сердце.
Я уязвлен и оскорблен. Разве я не достоин быть ее парой? Она никак не показала, что находит меня неприятным. Даже сейчас мягкая коса, которую она заплела из моих волос, напоминает мне о том, как она заботится обо мне. Ее мысли были полны удовольствия при виде этого. Ей нравится моя внешность. Ее мысли, когда она думает о спаривании, вызваны не страхом или отвращением, а застенчивостью.
Неужели она на самом деле не понимает, что я отдал ей свое сердце в тот момент, когда отдал ей свой огонь? Что ее дух теперь соединен с моим, и мы никогда не расстанемся? Что если она умрет, я тоже умру?
Но это Эмма. Свирепая, независимая, сильная Эмма, у которой был брат, который предал ее, а также родители и наставник, которые все умерли. Неудивительно, что она думает, что ей лучше одной, что она не может зависеть ни от кого, кроме самой себя.
Мое сердце болит за мою вторую половинку, за то, что она все еще так одинока.
Я могу потребовать, чтобы она спала рядом со мной каждую ночь. Я могу потребовать, чтобы она отдала мне свое тело. Я могу проникнуть своими мыслями в ее сознание и просеять ее воспоминания. Это мое право как ее супруга. Но как я могу заставить ее нуждаться во мне? Как я могу заставить ее захотеть меня?
Как мне сделать так, чтобы такая независимая женщина, как Эмма, не возмущалась нашей общей связью? Как я могу заставить ее увидеть, что объединение наших духов делает нас обоих сильнее?
Это не то, что когда-либо приходило мне в голову. Когда дракони выбирает пару, это происходит после долгой битвы-ухаживания с самкой. Она подавлена, сердита, но гордится мужчиной, который достаточно силен, чтобы победить ее. Для дракони большая честь получить мужской подарок. Она знает, что связь между ними будет на всю жизнь, и что между ними будут дружеские отношения, радость и… связь.
Возможно, у людей все по-другому. Мысли Эммы указывали на то, что она не ожидала найти себе пару. Я также первый, кто прикоснулся к ней интимно. Гордость и неистовая радость от этого напоминания захлестывают меня, и я прижимаю ее маленькое тело к себе. Она моя, и только моя.
Моя пара бормочет во сне, ворочается, и, наконец, поворачивается и прижимается ко мне. Я поглаживаю ее волосы своими когтями, размышляя.
Я должен найти способ заставить ее понять, что нам хорошо вместе. Что она будет нуждаться во мне и хотеть меня после того, как мы оба окажемся в безопасности.
Что она никогда не сбежит от меня.
И что она никогда этого не захочет. Но как мне убедить в этом кого-то, кто так привык быть один? Она должна хотеть быть со мной.
Она должна захотеть прийти ко мне. Я не могу давить на нее.
Я продолжаю обеспокоенно гладить ее по волосам. Мне есть о чем подумать.
Глава 20
Зор
Неделю спустя
Я смотрю в широко раскрытые карие глаза моей милой, нежной половинки и удивляюсь, как такое существо может быть такой кровожадной.
