Как удачно выйти замуж - Гауф Юлия

— И хорошо что ты этого не сделала, — перебил Макс. — Я тебя понял, Алён. Правда. Ты не одна такая, многим тяжело быть настоящими. Гораздо удобнее быть в броне. У тебя она из несерьезности, шуток и очаровательного хамства.

— Очаровательного? — спросила я кокетливо, а сама внутри сгораю.

Ирочка? Лаура? Анджелина Джоли и все её более молодые двойники? Подвиньтесь! Потому что именно сейчас я поняла — Макс мне не просто нравится, он мне нужен! А своё я не отдам!

— Для меня твое хамство очаровательно. Я даже к твоему фирменному кофе пристрастился, а это что-то да значит.

— Я тебе приворотное зелье подливала.

— Оно сработало, — хохотнул Макс.

Я тоже рассмеялась, но и досада кольнула — он такой же «шутник», как и я.

— Алён, насчет беременности…

— Ребенок от тебя, — оборвала я его, чтобы не услышать какую-нибудь гадость и не устроить драку с отцом моего ребенка. — У меня пару месяцев никого не было.

— Пару месяцев? — переспросил он недовольно.

— А ты хотел чтобы я годами целибат хранила? Или и вовсе девственницей меня получить, и хранить простынь с кровью? Черт, прости, я снова язвлю. Да, пару месяцев у меня никого не было. Только та пьяная ночь, когда я тебя изнасиловала. Если мы решим стать плохими родителями, обязательно расскажем ребенку как мы его зачали, договорились?

— Алёнка, — Макс уронил голову на сцепленные руки.

— Анализ на определение отцовства я готова пройти. Я-то точно знаю что ни с кем не спала, но ты не обязан быть в этом уверен.

— И всё же я уверен.

— Думаешь, только ты рискнул со мной связаться? — подмигнула я. — Кстати, еще раз прости за износ, и спасибо что не заявил на меня. Было бы обидно получить такую уголовную статью, хоть и оригинально — я бы стала первой женщиной в нашей стране, осужденной за изнасилование.

— Снова хохмишь? — Макс широко улыбнулся, явно уже отходит от моих признаний, и слава Богу!

— Не умею пока иначе, — пожала я плечами.

— Та ночь мне понравилась. Меня будто девственности лишили. Я даже девчонкам посочувствовал — вы же все рано или поздно через дефлорацию проходите. Из-за травмы я себя чувствовал как самая настоящая целка, которую жестко поимели. Жестко, но с оргазмом.

— Сейчас хохмишь ты. И смущаешь меня, — я прикусила губу, пытаясь справиться с неуместным любопытством, но все же не сдержалась: — Слушай, а что у тебя было… ну, с…

— С членом?

— Угу. С ним.

Макс внезапно рассмеялся, снова уронив голову на руки, сложенные на столе.

— Алён, ну у нас и свидание, да? — простонал он, хохоча и привлекая внимание других посетителей.

Черт, да мы идеальная пара! Оба ведем себя как попало. Но я-то ладно — всего лишь скромная охотница на мужиков, а он! Банкир, между прочим! Впрочем, хорошо что он тоже не самый нормальный человек. Женька правильно сказала что нормального я бы испугала.

— Знаешь как говорят? Чем удобряли — то и выросло. Так что какие мы, такое и свидание. Поделишься своим интимным секретиком? Кто потрепал твоё достоинство, которое я потом изнасиловала?

— Ревновать не будешь?

Кажется, я уже догадываюсь что случилось с его членом. И ревновать я, разумеется, буду.

— Не буду, — соврала я, мило улыбаясь. — Может, пойдем отсюда? Приличное свидание у нас не вышло, на нас все косятся так, словно мы травки накурились.

— А куда ты хочешь?

— Просто погуляем? — предложила, и Макс согласился. Расплатился, прихватил бутылку вина, и мы вышли на улицу.

— Сто лет не гулял, красиво, оказывается. Украсили всё к праздникам. А я из окна машины и не вижу ничего, — признался он, отпивая вино из бутылки. Протянул её мне. — Будешь?

— Когда ребенок родится — напьюсь с радостью.

— Точно, — хохотнул он.

— Ты не рад? Нет, неправильный вопрос я задала. Ты совсем в ужасе от моей новости, или жизнь еще теплится в твоем теле?

— Алёнка, — Макс остановился, чуть отошел, и повернулся ко мне лицом, загораживая мигающую неоном скульптуру, — ты меня ошарашила. Я почему-то был в святой уверенности что резинки защищают на сто процентов.

— А они в нашем случае точно были?

— В первый раз — да. А во второй, кажется, нет. Я думал об этом когда вышел из ресторана.

— Сбежал, — поправила я его.

— Ну да, сбежал. Злился на твою шутку, а потом остыл и начал вспоминать. Ну и понял что ты вряд ли шутила. Так вот, насчет ужаса отвечу тебе — нет, я не в ужасе. Скорее, я в шоке, и осознать мне твое положение пока сложно. Но я, кажется, рад.

Кажется, рад. Наверное, это пока максимум. Ну ничего, я буду такой идеальной беременной — без заскоков на тему «хочу земляники и подснежников в два часа ночи», что Макс скоро прыгать от радости станет!

— Я рада что ты, кажется, рад.

— Не дразнись.

— А ты не держи интригу. Историю твоего члена в студию! — топнула я ногой.

На нас с Максом с осуждением оглянулась прогуливающаяся впереди парочка. Я прыснула, прижала ладонь к губам, а Максим снова рассмеялся.

— Ну слушай. В этой истории, кстати, ты занимаешь первое место.

— Я?

— О да, — с удовольствием и достаточно громко подтвердил Макс.

Пара снова оглянулась на нас, я пихнула Максима локтем, и он принялся рассказывать. Я слушала, удивляясь и находясь в растерянности. Как тесен мир! А когда Макс закончил свой рассказ рассмеялась уже я. Немного истерично, но искренне.

— Что ты смеешься? Не жаль тебе меня, Алёнушка? — довольно спросил мужчина, и снова присосался к бутылке с вином.

— Знаешь, я так ненавидела Извергиль — это хозяйка квартиры, где тебе сделали незабываемый минет. Так вот, я её терпеть не могла, и все соседи тоже. Мы думали что всё зло мира идет от этого «одуванчика». Но, Макс, — воскликнула я, — нас свела именно она!

Максим, наконец, приобнял меня. Бутылка из его руки куда-то исчезла. Мы пошли дальше вот так, в обнимку, и выглядели как обычная романтичная пара. Никто не распознал бы во мне странную клоунессу-охотницу на мужчин, а в Максе — господина банкира. Сейчас мы просто мужчина и женщина, гуляющие по украшенной светящимися гирляндами заснеженной улице в обнимку.

И мне по-настоящему хорошо. Пожалуй, впервые за долгое-долгое время.

* * *

Утром я вышла из квартиры, мурлыча старый хит Кати Лель про муси-пуси. И сходу окунулась в реальную жизнь. На мои сапожки полетела пыль. Милая соседка взялась за очередную пакость, собрала всю грязь в своей квартире, подмела порожек и весь мусор собран около моей двери. А Извергиль продолжает работать веником, метя на меня пыль.

— Вы же в курсе что мой порог — не помойка? И, кстати, подъезд убирает клининг.

— Знаю я ваши эти клининги, — проворчала старушка и, как ни в чем не бывало продолжила мести в мою сторону грязь.

Вот вам и муси-пуси. Ну да ладно, я сейчас добрая. Нет, даже не так, сейчас я люблю даже это отродье Сатаны!

— Чего смотришь, пигалица? — вызверилась соседушка. — Ишь, молодуха, стоит и пялится, а пожилая женщина работает. Другая, приличная взяла бы и помогла. Но конечно, зачем мне помогать, лучше же пойти шаландаться! Смотри, совсем сшалавишься, а мне потом слушать ор нагулянного младенца из твоей квартирки. На вот веник, раз не нравится как я мусор убираю, сама и работай!

Я широко улыбнулась, припомнив что обломала секс Макса, когда он был в квартире соседки. Хорошо что обломала! А все потому что Извергиль уезжала.

— Вы такая милая, — расчувствовалась я. — Дайте я вас обниму, — пошла я на соседку с раскрытыми объятиями.

Впервые в жизни, кажется, она растерялась. Попятилась от меня и закрылась в своей квартире. Лишь выкрикнула:

— Пьянь! С раннего утра накушаться успела?

Я, посмеиваясь, начала спускаться вниз. Оказывается, я и шалава и алкашка по мнению любимой соседушки. Впервые мне не хочется её прибить за оскорбления, а все потому что я благодарна ей за Макса. Благодарна иррационально, я бы все равно познакомилась с ним, все равно устроилась бы в банк. Но, поговорив с Максимом, я поняла — без Извергиль всё могло быть иначе в нашей с ним истории. Он вполне мог не посадить меня на место своего секретаря, он мог меня просто не заметить, равно как и я его.