Дьявол в западне
Ильнар
Она назвала меня этим прозвищем…
Когда-то, в самом начале карьеры, оно нравилось мне. Потом я с ним смирился, привык. Слился с образом удачливого и влиятельного адвоката. Карьера шла в гору. А я все чаще ловил себя на мысли, что не хочу защищать всех этих пижонов миллионеров, дельцов и крутых мешков с деньгами. Особенно когда в случившемся есть их вина. Нередкими стали отказы от выгодных сделок. Не мог я получать деньги за то, чтобы обвинить невиновных, хотя вполне мог провернуть любой финт.
Дело Павла должно было стать переломным.
Если удастся вытащить этого говнюка из устроенной им же западни, Тимур Лисовой обозлится и сделает все, чтобы испортить мне карьеру и репутацию. Но это не так важно, как мое желание остаться человеком. Защитить не Пашку, но помочь его семье. Помочь Насте. Сделать так, чтобы ей никогда больше не пришлось предлагать себя в качестве отступных. Да, я оставил ее при себе. Поставил условием своей работы. Но не для того, чтобы унизить или оскорбить. Что-то мне подсказывало, что в противном случае эта девочка сбежит от меня, сверкая пятками. К тому же, Лисовой видел ее. Если он прознает, что она связана с Павлом, жди беды. А я должен, обязан защитить ее от любых посягательств.
— То же, что ты сотворила со мной, Огонек, — улыбнулся и поцеловал ее в висок.
Поднял на руки и, усадив в постели, перенес туда же наш ужин. Мы ели обнаженные, обмениваясь многозначительными взглядами, прикосновениями. Я должен был рассказать ей о Павле, но чуть ли не впервые в жизни не решался начать разговор.
Настя сделала это сама.
— Не знаю, могу ли спрашивать, но… Как проходит дело Лисового? Тебе удалось накопать что-то, что исключит Пашку из подозреваемых?
— Он признался, — сказал я, не желая скрывать от нее правду. — Твой идиот родственник решил взять вину на себя и отказался от моей помощи.
— Что?.. — Настя выронила вилку. Уставилась на меня большими, полными неприятия и испуга глазами.— Как он мог? Почему не согласился сотрудничать с тобой?
— Потому что дебил. Он выгораживает кого-то. Возможно, ему что-то пообещали. Или припугнули.
На Настю было жалко смотреть. Так и знал, что новость подкосит ее. Убьет в ней веру в людей, сотрет представление об идеальной семье.
— Мне жаль, что приходится говорить тебе это, девочка. Но если сам Павел того не желает, мне будет трудно помочь ему. Практически невозможно.
— Припугнули?.. — Она зацепилась за эту мысль, как за единственно верную. — Тимур Лисовой?
— Вряд ли. Скорее, это сделал тот, кто действительно перевел со счета фирмы огромные суммы.
— Значит, деньги вернут? — с надеждой спросила Настя.
Я в этом сильно сомневался. Павел настойчиво дал понять, что возвращать деньги не собирается. Ему просто нечем платить.
— Не думаю, — проговорил, нанося еще один болезненный удар. — Мне жаль, что приходится говорить тебе это, но Павел настроен решительно. Он не осознает, что подставил под удар не только себя, но и жену с детьми. Больше того, он ушел из семьи. Как будто это может остановить Лисового…
Настя всхлипнула, и я притянул ее к себе. Обнял, успокаивающе поглаживая по спине.
— Я пообщаюсь с другими сотрудниками, постараюсь выйти на след настоящего преступника, — пообещал малышке. — Но это будет непросто. В крайнем случае, позабочусь о том, чтобы Лисовой не тронул твою сестру и племянников. Если понадобится, верну долг.
— Нет! — Настя резко отстранилась. Ее лицо пылало от праведного гнева. — Это же огромные деньги. Мне за них никогда не расплатиться…
— Огонек. — Ласково коснулся ее щеки тыльной стороной ладони. Какая же она красивая, даже когда злится. — Я пообещал вывести настоящего преступника на чистую воду. Взял на себя обязательство. Но если Пашка и дальше будет молчать и сопротивляться новому расследованию, мне будет сложно сдержать данное слово. Я не верю, что это он украл деньги, у него на это не хватило бы мозгов. Будь уверена: для Дьявола нет ничего невозможного. Я всегда доводил дела до конца. Но сейчас меня, прежде всего, беспокоишь ты и твоя сестра. Она влюбилась в полного мудака, как бы жестоко это ни звучало. Но не должна расплачиваться за его грехи.
— Знаю, — выдохнула она, соглашаясь. — Мне кажется, Пашка никогда не любил по-настоящему ни ее, ни детей. Но то, что он трусливо сбежал, поджав хвост, оставив в опасности… Это просто ужасно!
— Жизнь полна несправедливостей, Огонек, — устало выдал я. — Мне, как никому, это известно. Но я обещаю, что сделаю все, что в моих силах. Ты веришь мне?
— Да. — Она улыбнулась. Впервые с начала нашего непростого разговора. — Спасибо тебе за все. Я… Сестра не сказала, что Павел ушел из дома.
— Наверное, не хотела расстраивать. Стоп, ты виделась с ней?
— Звонила по телефону, — призналась она смущенно. — Сказала ей, что уехала в другой город. Ты против, чтобы мы общались?
— Конечно, нет, — отринул подобное предположение. Я не настолько жесток,как обо мне рассказывают. — Но пока больше не звони ей, особенно из моих апартаментов. Это опасно. Тимур Лисовой ― опасный тип. Не удивлюсь, если он поставил прослушку. Ему нужны его деньги. Он не успокоится, пока не вытрясет из Пашки все до копейки. А когда не наберет нужную сумму. Возьмется за его родственников. Будет проверять счета, вклады, имущество.
