В городе жестоких людей. Девочка из прошлого (СИ) - Александер Арина

— Что «или», Денис? Такую жизнь ты от меня скрываешь? — вскинула голову, заглядывая в безразлично-спокойные глаза. Браво. Ей бы такое умение. — Избиение людей до полусмерти и торговля оружием — это и есть твое призвание? — от подступивших слёз сел голос. Понадобилась вся сила воли, чтобы взять себя в руки и хотя бы на сотую долю соответствовать стойкости Ходакова. — Что ты скажешь дочери, когда она спросит тебя о работе?

Не заметила, как опустел гараж. Как остались одни, с застигнутыми врасплох внутренними мирами. Только ударяющий в ноздри запах крови напоминал о недавней жестокости, не позволяя ускользнуть от реальности.

— Заткнись! — прошептал Денис, сжимая ладонями её нежную кожу. — Ты ничего не знаешь. Если я так поступаю, значит, на это есть все основания, и я не намерен перед тобой отчитываться.

— Это я уже поняла, — набрала в легкие воздуха, приготовившись, раз уж на то пошло, выговориться основательно. — Я как последняя дура неслась сюда, не зная, где ты, как ты. На звонки не отвечаешь, сообщения не читаешь. Коне-е-чно, — вскинула театрально брови, — кто я такая, да? Как мне сказали на днях: «Красивое средство от ломоты в яйцах». И знаешь, я начинаю в это верить. Пришёл-трахнул-ушёл. На вопросы «Как дела?» всегда один и тот же ответ. А я хочу, чтобы со мной считались. Чтобы ты… — опустила глаза, боясь озвучить съедающее изнутри сомнения, — не видел во мне предавшее тебя прошлое, а будущее увидел. Чтобы доверял…

Денис схватил её за локоть, протащил через всё помещение, и с силой вжал в стену, заключив в цепкий капкан из расставленных по бокам от неё рук.

— Чтобы доверял, говоришь? — прогнулся в спине, поравнявшись с ней взглядом. — Доверял? Что же ты не рассказала о своей встрече с Яшиным, м?

Ксюша вздрогнула, чем невольно выдала себя.

— Как зажималась с ним по углам, — Денис упивался выражением страха в её глазах. Как же она, оказывается, боялась за своего Витюню. — Это он рассказал о торговле оружием? Вот откуда этот неожиданный визит? Решила надоумить меня, используя дочь? — раздраженно выдохнул, стискивая челюсти. Пускай попробует переубедить его.

Ксюша прикрыла глаза, осознав, что допустила большую ошибку, не рассказав ему о той проклятой встрече. Теперь понятно, откуда взялась тема с разгромленным офисом. Из-за неё всё. А Ваня, оказывается, тогда проследил за ней.

Зашибись!

— Что молчишь, нечего сказать? — навалился на неё всем весом, окутав едва уловимым ароматом духов, тёрпким запахом крови вперемешку с сигаретным дымом. Задыхалась от него, ещё храня в памяти изувеченное тело Андрея.

— Как ты мог до такого додуматься? — вскричала, начиная злиться. Взявший в оковы ступор наконец-то спал, возвращая ясность мышления.

— Уж прости, я верю фактам.

— Да? Тогда, получается, я тоже должна им верить? А я, представь себе, наплевала на россказни о тебе. Чем дышишь, сколько оружия продаешь, с какими людьми сидишь за одним столом. Бл*дь, — ругнулась, распаляясь всё больше и больше, — я Ольгу твою терплю под одной крышей, прекрасно зная, насколько сильно она запала на тебя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Бред.

— Бред? Ну да, конечно бред. Я даже не сомневалась, что из нас двоих ты поверишь ей, а не мне. — Желание рассказать об Ольгиных планах отпало так же внезапно, как и появилось. — Только я мирюсь с ней, ведь она капец какая опупенная. Ты же боишься доверить мне Лилю. Кто я такая, да? — выкрикнула, давясь эмоциями. — А там проверка в пять лет, пройденные вместе трудности и всё остальное. Она не чужая и я понимаю. Правда. Я вообще понятливая. И раньше была, а сейчас — и подавно. Зато когда ко мне подошёл не чужой человек, тоже прошедший со мной разные испытания — ты в один миг уничтожил его офис!..

Замолчала, ощутив на губах его дыхание. Упёрлась ладонями в крепкую грудь, чувствуя, с каким бешеным ритмом колотится под пальцами его сердце. У самой стучало так же: с надрывом, болезненно.

— Во-о-он оно что! — протянул Денис, слегка отстраняясь, холодно сверкнув глазами. И сам нуждался в передышке. — А я то думал… Ты за Витюню прибежала просить. Зря. Я от задуманного не привык отступать.

— А то, что он, возможно, наваял на тебя заявление и пустил по следу милицию — тебя не пугает? Я тебе сколько раз звонила? Сотню, Денис. Хотела предупредить. А тебе, я смотрю, похрен. Свои люди есть везде, да? Прикроют.

— Ты сейчас меня обвиняешь? В чем?! В том, что я защищаю свою семью? Или мне сидеть сложа руки и ждать, пока его еб*н*тый брательник нароет на меня серьёзные доказательства? Я не виноват, что он не понимает русский. Извини, немецкий не знаю. Но я могу разговаривать и более доходчивым языком.

— Угу, я видела. Очень действенный. И куда в итоге это привело?.. Молчишь? Неужели не понятно, что я переживаю? Я не могу спокойно реагировать, когда на мои звонки и сообщения не отвечают по полдня! — закричала, ударив его кулаком в грудь. Попыталась оттолкнуть от себя — Денис даже не пошевелился, продолжая сверлить её горящим взглядом. Потом тяжело вздохнул, отступая, закрыл лицо руками, прогоняя не столько усталость, сколько раздраженность. Прошелся ладонью по волосам, прислушиваясь к пульсирующей в висках боли. Смерил Ксюшу пристальным взглядом, отмечая и прикушенную до крови губу, и дрожащие на кончиках ресниц слёзы.

Не вязалась она с его жизнью. Не клеилась. С самого начала так было. Что тогда, что сейчас посягнул на чужое и мучился, не зная, как поступить. Отпустить — то же самое, что лишиться сердца. Держать возле себя — постоянно сталкиваться вот с такими концертами.

Не права Аврахова, считая себя средством для утоления сексуального голода. Не получалось ею насытиться. И рад бы вычеркнуть из жизни, вернуться в прежнее состояние — но не смог бы, даже если бы сильно захотел.

Её хотелось лелеять, оберегать, спрятать и никому не показывать. Чтобы не видела его таким: озверевшим и ожесточённым, испачканным чужой кровью, с набухшими от ненависти венами.

С ней хотелось говорить о погоде, книгах, фильмах, бл*дь, даже о глобальном потеплении и загрязнении морей, но только не о поставке оружия, конфликте с отцом, активизации Антона.

Смотрел на неё, такую земную, чистую, в обрамлении сладко-дурманящего запаха, с легким свечением кожи и понимал, что не откажется от неё никогда. Пускай хоть триста раз на день выносит мозг, насилует выдержку, выворачивает душу наизнанку — всё равно не отпустит.

Ксюша тяжело дышала, всё ещё пребывая под впечатлением от сказанного и увиденного. Чувствовала себя обессиленной. Опустошенной.

Сжала кулаки, вгоняя в ладони короткие ноготки, и постаралась прогнать набежавшую влажную пелену. Очертания Дениса стали расплываться. Пришлось моргнуть и… дать волю слезам. Это слишком для неё. Тут нужно время, чтобы прийти в себя, переварить всё и осмыслить.

От её слёз Ходаков напрягся. Заметив это, Ксюша быстро вытерла слёзы, собираясь уйти. Больше не было смысла оставаться.

— Стой! — Денис шагнул к ней, вдавливая обратно в стену. Ксюша вскинула на него заплаканные глаза. — Такова моя жизнь, Ксюх, — прижался своим лбом к её, наслаждаясь пускай и мимолетным, но прикосновением к желанному телу, — тебе придется с ним смириться. Я могу убить, если почувствую исходящую в мою сторону угрозу. Могу стереть человека с лица земли, — не меняя тональности, продолжил испытывать её на прочность. — Могу запугать и покалечить. Я такой. И прежде таким был, и сейчас такой же. И меняться не собираюсь. Но я никогда не причиню вред просто так. Уясни это для себя раз и навсегда.

Ксюша была настолько морально истощена, что даже не удивилась подобным признаниям.

— Тогда и ты уясни для себя один момент, — прошептала сдавленно, задыхаясь от его бешеной энергетики. — Если хочешь, чтобы я была рядом — научись доверять мне. Иначе… — прервалась, уловив чье-то присутствие.

Заметив её состояние, Денис отстранился, догадавшись о концовке. Иначе уйдет от него? Наивная. Да кто ж её отпустит-то!