Роузи Кукла - Познание французского языка
— А что, ее надо еще и жалеть, да и что-то еще с ней делать?
— А как же! И жалеть и холить и ухаживать за ней — тоже. Тебя мама что, этому не научила?
Вот после этого замечания бабушки я и стала на себя обращать внимание, особенно на свою грудь. А она у меня, вслед за месячными, о которых предупреждал доктор, так рано начала набухать, словно сдобное тесто…
По совету бабушки, стала спать всегда без лифчика, а утром и вечером старалась ее помять, растереть. Утром — водой прохладной растирала ее до покраснения и до боли. Бабушка мне говорила, что так никогда у меня не будет мастита. И это ухаживание за собой мне скоро понравилось.
Теперь уже, если я ручками балуюсь, то и про нее не забываю.… А то, что такая привычка во мне так и осталась, то вы, как я поняла, уже догадались? Только теперь уже, все у меня проходило, более спокойно, но еще более приятно.… И я, как только одна оставалась, так и с собой миловалась, отмечая в себе, сказочные изменения, особенно, от своей упругой и молодой груди, нарождающейся у меня. …Очень впечатляла меня и особенно от того, что все время росла. Сначала росла, а потом, почему-то, остановилась. Это я по лифчику почувствовала. Раньше я лифчики, почти, раз в полгода меняла, а потом уже теми же обходилась. Немного тесновато, правда, было, но ничего — привыкла. А еще я привыкла ощущать, к ней со стороны, внимание.
Поначалу, я все стеснялась ее показывать и сутулилась.
Как-то бабушка, в очередную нашу помывку, сидела напротив в бане и на меня смотрела особенно долго, меня стесняя, а потом говорит:
— Это не правильно, что ты так себя стесняешься! Запомни, ты очень красивая! У тебя красивое тело, лицо, волосы и, конечно же, твоя запоминающаяся грудь… Тебе надо научиться пользоваться такой красотой в своей жизни.
— Да что ты такое говоришь? Как это пользоваться и вообще.…Ну, ты, как придумаешь?
— А ну — ка встань и пройди передо мной.…Давай, давай, вставай.…Ну, что ты сутулишься так, распрямись! Подборок приподними и смело смотри, а теперь иди! Нет не так, как дохлый червяк, а как принцесса.… Смотри! Вот, как ты должна! Грудь распрями, спинку держи и неси себя, неси! А ну, за мной следом… Так, так! Да не сутулься ты так! Запомни, ты красивая и у тебя прекрасная фигура, и грудь твоя это лучшее в тебе украшение.…А потом — таки заставила перед ней ходить и как она говорила, себя нести…
Потом я, как бабушка мне научила: распрямилась, плечи расправила и понесла свою тяжелую грудь так, как она мне говорила:
— А ты запомни, что ты особенно красива из-за своей груди, потому, как медаль ее и носи! С тех пор я ее так и носила.…
Но странно как-то ко всему относилась.…Немного странно, с некоторых пор ощущала себя.
И вроде бы все при мне и я бы должна была о ней позабыть, но я не только о ней не думаю, но даже подолгу стою перед зеркалом и себя рассматриваю: трогаю ее и ощупываю.
Нашла у себя такие мягонькие железки, как маленькие редкие виноградинки, и сгустки, словно комочки, под ореолами сосков. … Ну, а потом, я любила играться своими небольшими сосками и потянуть, чтобы заставить сместиться свою тяжелую грудь. А то и попрыгать! Пусть себе мячиками поскачут. Вообще-то это я баловалась так, нет, не мастурбировала, что вы? Так,… просто приятно мне было! И я ими даже стала гордиться!
Приятно было ее ощущать при быстром шаге, не говорю о беге — то неприемлемый вариант вообще! Приятно было освобождать ее от тесного заточения в таком надоевшем белье.… И уж приятно было втройне — купаться в реке нагишом, когда она, будто бы сама всплывала при мне, и мне тогда делалось так легко! Стыдно сказать, но я с ней в воде любила играть и помять, поскакать и попрыгать, толкаясь ногами об дно.… Да так, что одно время, специально так, уходила в скромную заводь, залезала по горло в воду, снимала верх от купальника и …
Нет, что и не говори, а грудь такая, как у меня, она, просто с ума, сводила меня!
А еще, мне приятно было, просыпаясь, каждое утро, сказочно ощущать себя молодой женщиной! И как же приятно, с первым резким движением тела и шагом напоминать о себе: мягкой, невероятно комфортной, догоняющей тяжестью — о том, что я — полнокровная женщина!
Конечно же, и не раз, мы с бабушкой заводили разговоры о нашей семье. И почему в ней так получилось, что отец ушел, а мать сейчас живет с другим мужчиной.
Она всегда была недовольна тем фактом, что мой папка ушел от меня.
— Хороший — твой папка! Нет, правда! Редко так бывает, но мне мой зятек нравится!
— Тогда почему же с ним мать не живет? А привела какого-то Витальку. Это что же, она пользуется им, вместо него, моего отца?
— Э, девочка! Не торопись осуждать женщину…Женщине и так нелегко: дом, дети, забот хватает, всех накормить, приласкать, да и хозяйство вести, огород.…Некогда женщине даже голову приподнять! Тем более — твоей мамке: она же еще ведь и учительствует, учит детей языку французскому. А это не всякая сможет потянуть.… А годы для женщины, ведь, идут! Женщина быстро стареет.… Вот она и почувствовала это, а может, ей муж чего — то не додал, хотя обещал, а может она и надорвалась …
— Как это? Она, бабушка, не простая бумажка, чтобы порваться.… И потом, она не такая! Ей бы только… — сказала с обидой от ревности, за нее и своего отца.
— Во-во! Всем бабам только бы…, да и покрутить хвостом.…Вот ты, например, уже хочешь…
— Ну, ты, как скажешь, бабуля? Во-первых, нет у меня никаких хвостов и потом, мне рано пока…
— Это пока, а вот подрастешь и потянется …
— Я что, по-твоему, кошка, чтобы у меня вырос хвост?…
-Нет, я не о том, а вот, станешь, встречаться с парнями и все у тебя потянется, следом за ними.… Эх, молодость, молодость, — запричитала моя чудесная бабушка, вспоминая себя и свою непростую жизнь. Вот такая у меня была бабушка!
А у вас, была хорошая, добрая бабушка? Она любила безумно вас и на все закрывала глаза?
Я росла, становилась заметной и вскоре со мной, чуть не приключилась беда, именно, из-за моей медали, которую я, по совету моей бабушки, так красиво носила.…А беда, та, пришла из Буржуевки…
Тайна Буржуевки
Буржуевкой мы все называли новый поселок, что строился городскими ворюгами недалеко от деревни, у леса и у самой реки. Нам туда ходить запрещали, и только некоторые девицы могли.… Вот мать и встревожилась. Думала, что я тоже, как те же деревенские. А таковые ведь, скоро нашлись среди нас.
До этого, раньше, на окраине деревни жили несколько одиноких баб… Одна самогон гнала и тем жила, да и собутыльники ее этим благодарили, а вторая — жила другими промыслами. Муж у нее сидел и она ему, как она всем говорила, на передачу, таким образом, собирала. Так всем и говорила, оправдывая свое распутство. Побиралась сначала — в городе, а потом уже у этих Буржуев…Правда, не у самих богачей, те со своими «самоварами» приезжали, так у нас говорили, об этих красивых женщинах, длинноногих и да накрашенных так, что все вороны от них в разные стороны разлетались, а с рабочими, что эти хоромы им строили. Они с этими гастролерами развлекалась. Правда, все знали, что некоторые из наших, вроде бы, скромных, деревенских баб, а туда тоже втихаря похаживали.… И это была не одна и хорошо скрываемая, у некоторых женщин, деревенская тайна.… То есть такая, о которой все местные знают, но все вид такой, не знающий, делают!
