Lina Mur - Fifty And One Step Bac
Ник. Статья. Мои слова. Предательство. Осколки.
И теперь я вспоминаю, где видела этого мужчину. Он
искал меня, следует за мной и следит за мной. Я
всхлипываю, но это не приносит слез, а только сухость
внутри.
Где-то на заднем фоне я слышу знакомую мелодию
своего телефона и открываю глаза, моргая и привыкая
к такому яркому свету вокруг.
— Сейчас я достану вашу сумку, сидите тут, — говорит
он, оставляя меня, а вокруг нас уже остановились
машины, люди обсуждают меня, и мне кажется, что
каждый знает, как моё имя. На их лицах такое
осуждение, но это не я! Не я!
Я не говорила никому...никому ведь. Мужчина
передаёт мне сумку, но я уже забываю о телефоне, копаясь в ней, и достаю конверт, где лежит
фотография. Как? Как, вообще, такое возможно?
Мой мобильный с новой силой начинает трезвонить, и
я нахожу его, видя номер сестры.
— Да, — резко отвечаю я, все ещё держа в руке фото, моё личное фото, которое теперь красуется на каждом
углу в каждом магазине.
— Блять, Миша, где тебя носит? — плачет в трубку
Тейра. — Я звоню уже седьмой раз! Седьмой! У отца
новый инфаркт, мы в больнице! Приезжай! Он
умирает, Миша! Умирает!
— Что? — переспрашиваю я.
— Мы в той же больнице! Дуй сюда! Дура! — кричит
она и бросает трубку.
Я слышу гудки, а разум просто отключается, не желая
поверить в такую цепочку событий. Словно на меня
свалилась лавина в одну секунду свалилась и
задавила меня своим весом. Я дышать больше не
хочу, не могу, не желаю ничего.
— Мисс Пейн, вам надо в больницу. Я все решу тут, а
Хейтон вас отвезёт, — мужчина подхватывает меня за
подмышки и как куклу ставить на землю, передавая в
другие руки, помогающие мне дойти до серебристого
бмв и сесть на заднее сидение.
— Мисс...
— Госпиталь святого Михаила, отвезите меня туда, как
можно быстрее, — я не узнаю свой севший и
безжизненный голос, но это он. И мужчина азиатской
внешности удивлённо поворачивается ко мне.
— Но...
— Прошу вас...туда, я нужна там, — перебиваю я его, и он кивает, заводя мотор.
Моё тело болит, грудь сильно давит, как и виски
изрезает сильнейшими щипцами. А внутри тишина. Я
просто не могу понять...до сих пор не могу понять, как
и почему это произошло. Все произошло. Статья, которую я не давала, отец, видимо, прочитавший её и
не сумевший справиться с эмоциями.
Я разрушила все вокруг. Я и только я. И это ужасно, я
чувствую на себе такую вину, что она разрывает меня, в щепки заплетается сердце. Дышать трудно. Думать
не умею. В голове все перемешалось и висок так
стучит, что я нажимаю на него, пытаясь снять
нестерпимую боль. Ничего. Кто мне поможет? Ну кто-
то же должен! Прошу, хоть кто-то. Моё сердце
настолько болит, что я хочу разорвать грудную клетку
и выбросить его, растоптать...что-то...кто-то...прошу.
— Мисс, мы на месте, — из моего всхлипывающего
состояния меня выводит мужчина, и я киваю, выбираясь из машины.
Мои ноги дрожат, вот-вот и я упаду, но иду к зданию.
Давай, Мишель, давай, ты же сильная...должна быть
сильной. Давай, ты сможешь.
И я иду, проходя уже знакомую охрану, видя плачущую
сестру и спокойную мать.
— Наконец-то, хоть ты скажи ей, — ко мне полетает
Тейра и толкает меня в маму, раздражённо
вздыхающую и с укором смотря на сестру.
— Что...как это случилось? — сдавленно спрашиваю я.
— Мы не знаем, и она не хочет говорить с доктором!
Она не хочет! Ты-то скажи ей, что это надо! — Тейра
вытирает покрасневший нос, а затем уже удивлённо
осматривает меня.
— А с тобой что? Миша, ты ранена? — она подходит
ко мне, дотрагиваюсь до моего носа, и я вижу на её
руках кровь.
— Упала, — медленно отвечаю я.
— Но у тебя нос разбит и губа...
— Миссис Пейн, мисс Пейн, мисс Пейн, — её
обрывает подошедший к нам знакомый врач и с
удивлением осматривает меня.
Я вытираю руками кровь, которую даже не заметила и
в таком состоянии шла сюда. Да и всё равно.
— Что с ним? — спрашиваю я.
— Пойдёмте со мной, это личный разговор, — предлагает он, и мы все киваем, двигаясь за ним с
этого этажа, и спускаемся на второй.
Он проводит нас в комнату с круглым столом и
садится на стул, приглашая нас последовать его
примеру. Мужчина кладёт перед собой папку, пока я
ищу в сумке салфетки, чтобы вытереть кровь.
— Итак? — я жду от него хоть каких-то слов, пытаясь
умыться.
— Что ж, — начинает он, открывая папку и тяжело
вздыхая. — Мы ожидали этого, но не так скоро. К
сожалению, мы больше ничем не можем помочь. Ему
необходима пересадка сердца, но его очередь ещё не
подошла.
— Как не можете помочь?
— Сколько это стоит?
— Вы охренели?
Мы все в один голос спрашиваем его, и он поднимает
руку, останавливая нас.
— Мы можем немного приблизить операцию, но на это
требуются деньги. Двести тысяч, не меньше. Если вы
готовы...
— Нет, у нас нет таких денег, — обрывает его мама, а
мы с сестрой поворачиваемся к ней.
— Вот! Видишь, Миша? Я говорила, она хочет его
смерти! — кричит сестра, подскакивая с места.
— Мама, ты не можешь. Мы должны найти вариант...
— Нет, я сказала. И вы спросите его, откуда привезли
вашего отца, — зло цедит она, отбрасывая прядь
волос с лица.
Я поворачиваюсь к врачу, сглотнувшего от этого
предложения.
— Откуда? — допытываюсь я.
— Карточку с моим именем нашла служащая мотеля, где он был. На окраине города. Мы предупреждали, что ему следует воздержаться...хм, воздержаться от...
— Ваш отец трахался с проституткой в мотеле, его
сердце не выдержало, они привезли его сюда. Все
ожидаемо, — за врача отвечает мать настолько
спокойно, осматривая свой маникюр, что я не знаю, я
удивлена её тону или тому, с кем был отец и что
делал.
— Чего?
— Что за чушь?
Мы с Тейрой возмущаемся этой лжи, и я даже встаю с
места, но голова неожиданно кружится и я цепляюсь
за стол.
— Нет, к сожалению, нет. И мне неприятно говорить об
этом, но это правда. Ваш отец имел сексуальный
контакт с женщиной, которая сбежала, когда у него
случился приступ и сказала внизу, что ему плохо. Но
