Дмитрий Плазмер - Посиделки с Олегом. Сборник рассказов
Олег стоял и говорил с гордо поднятой головой и смотрел так, как будто его слушают миллионы. В этот момент он был похож на пастыря, вещающего свою проповедь множеству алчущих верующих; на диктатора, произносящего пламенную речь перед собравшимся на митинг населением своей страны; на артиста-гипнотизера, проводящего свой сеанс перед публикой; и делом Диметры при этом было: мирно устроится на полу перед ним, упоенно слушать и пить сок.
- Ну как? – Поинтересовался он спрыгнув со стула.
- Вот ты и есть мастер изречений.
- Спасибо, заинька моя. – Он подошел к ней, крепко прижал к себе и прошептал на ухо:
- Ну что, погнали в ванную?
- Да!
- А то я уже ели терплю. Это тебе везет – анатомически мочевой пузырь у тебя больше моего, а я не могу уже. – Он быстро снял с себя все и предстал абсолютно обнаженным, пытаясь понять изучающий взгляд Диметры. – Растолстел, да? Раскормила тут. До тебя я сорок восемь кило весил, теперь вот вешу пятьдесят!
- Мне бы твой вес, - шутливо сказала она, совершенно обнаженная забравшись в ванную.
- А мне бы твой, - серьезно ответил он, сев напротив нее и положив между собой и ею пакет, из которого достал и распаковал сироп от кашля, бросив обратно коробку, ложечку и инструкцию.
Диметра, сделав то же самое, открутила крышку.
- За веселые картинки! – Он произнес тост и залпом выпил весь пузырек.
Эффект сиропа, густого и сладкого, наступал через десять-пятнадцать минут, а до этого он терпеть дальше был не в состоянии. Он встал, Диметра инстинктивно вытянула ноги по длине ванной до него, а Олег присел над ней, держась руками за сухие края ванной. После этого почти что прозрачная струя, то раздваивающаяся, то снова сливающаяся воедино. Приподнявшись Диметра подставила ладошки под струю его мочи. Стараясь не пролить и капли она наносила ее себе на лицо, шею, пробовала на вкус языком и увлекалась всегда так, что и не замечала как струйка кончалась и он возвращался в прежнюю позу.
- А ты чего сидишь? – Олег удивился и засмеялся. – Писай!!! Тебе уж давно наверное хочется. Не стесняйся. Писай, только не на меня конечно.
Сложно было охарактеризовать выражение его счастливого лица в тот момент. Дело в том, что первым действием сиропа была глубокая эйфория, которая до наступления тошноты и общей слабости могла продолжаться от трех до пяти часов. Диметра, откинувшись, немного развела ноги по краям ванной и дала своей моче наконец-таки свободу. Ее струя медленно распространялась по дну ванной, огибая расслабленные ноги Олег и теряясь где-то там, в пучине водосточных труб. Вдруг, абсолютно неожиданно перед глазами Диметры пронеслись или волны моря, или же это были бесконечные облаков стаи, смешавшиеся с океанской рябью.
- Моя жизнь для тебя! – Сделала она очередной глоток.
- А моя жизнь – для тебя! – Он воскликнул вторя ей и допил очередной пузырек. В сочетании с временами пропадающим ощущением собственного тела вереница картин напоминала бесконечный полет, полет над океаном и одновременно внутри него. Картина, как всегда внезапно, прервалась и она увидела как Олег встал, постелил под свои ноги душевой коврик на присосках, чтобы не поскользнуться на скользкой от мочи ванной, а после начал рыться в пустых коробок от сиропа в поисках целой. Вещество, содержащееся в нем, имело свойство выпускать наружу самые потаенные и скрытые фантазии и желания. Диметра аккуратно приблизилась к его ногам, начла рассматривать пальцы его ног, ногти на которых были то коротко сострижены, то сломаны и в итоге вызывали единственно правильную реакцию – реакцию облизать. И она начала медленно проводить языком по его ноге.
- Димаааааа, - протянул он. – Щекотно же! Подожди, я сяду.
Он сел на край ванной, поставив расслабленно ноги на коврик и отыскав наконец-то еще один пузырек. Диметра устроилась таким образом, чтобы положить голову практически под его ноги таким образом, чтобы их было удобно облизывать, сантиметр за сантиметром, палец за пальцем. Обхватив его правую ногу она поднесла ко ее и взяла в рот его большой палец, имеющий соленый привкус мочи и необыкновенно резкий запах, смешивающийся с ментоловым из-за случайно пролитого в ванной сиропа. Под действием мочегонного препарата писая лежа она почувствовала блаженство накатывающего возбуждения, пульсацию своих гениталий. Заметив это Олег поставил ногу рядом с ее горлом, что вызвало легкое чувство удушья, от чего возбуждение нарастало с еще большей силой. Удушье от тяжести ноги было не сравнить с тем, если бы Олег придушивал Диму руками или удавкой из магазина «Интим». Как известно, кожа ступней очень чувствительна и чтобы досконально познать ее вкус надо плотнее прижимать язык, чтобы не было щекотно. О, этот вкус. Этот незабываемый вкус… Ради этих мгновений стоило жить!
Самое интересное, что сироп от кашля впоследствии оставлял только зловещий призрак тошноты и привкус во рту, не отпускающий порой несколько дней. В остальном внешне было не заметно следов его приема в отличие от их любимых капель: ни глупого выражения лица, ни расширенных зрачков с бессмысленно стеклянными глазами – ничего, только временами преходящее слабоумие. Много существовало мерил для отмерки нормальной жизни среди серых будней. Это рабочие дни, серости которых каждый вечер вознаграждалась обществом друг друга; это выходные, когда Олег и Диметра могли полностью потратить время друг на друга; это конечно же отпуска – время, за поворотом ключа изнутри начиналась жизнь, выпадавшая из памяти иногда неделями, жизнь без низменных потребностей в еде и общении – жизнь, несколькими днями протекавшая в расширенном состоянии сознания. И не было больше пытавшихся забраться в душу уродов, жутких корректоров, критикующих за не мытую посуду и не убранную комнату.
Беспричинный смех Диметры заставил Олега открыть глаза, вырваться из пелены видений.
- Во тебя штырит-то, а!
- А то, милый! Не представляешь, как мне хорошо сейчас! Что ты видел?
- Я… Словно сквозь решетки тюрьмы вечности проходил. А ты?
- Вспомнила давний разговор в сексе по телефону.
- Ах, вот куда денежки уходят! Муж работает, а жена тут сексом по телефону занимается! Ты б хоть рассказала как по телефону дрочить. Мне интересно.
- Нет, мастурбировать надо либо на живого человека, либо на интернетовские фото тех людей, с кем общаешься, а телефонный секс – это так, развлечение, когда скучно.
- Ну и как это происходит? – неподдельно заинтересовался он/
- Ну как, - начала свой длинный рассказ Диметра. – Любое развлечение начинается с рецепта. Происходит это так.. Надо объехать несколько аптек, чтоб в кармане набралась приличная дозировка, положить побольше денег на счет телефона и, запив коньяком двадцать таблеток, позвонить. Знаешь, милый, они там мыслят исключительно меню порно-сайтов: азиатки, групповуха, инцест, латекс… Когда начинает штырить, тема разговора возникает сама собой. Я обычно выбирала либо групповуху, либо инцест, ну и наши любимые мокрые темы. Голоса почему-то только женские, как правило они представляются экзотическими именами и сразу спрашивают о чем бы мне хотелось поговорить. Самое смешное, когда я начинала интересоваться вопросом того, как пописать и заставить человека делать это. К моему удивлению оказалось, что в телефонном сексе в этом ничего не понимают. Мне посоветовали даже не Лазикс, а мочегонный чай подмешать или обманом заставить выпить. Вот такое сомнительное развлечение.