Первый (СИ) - Данич Дина
- Свалили все нахер! - рявкает хозяин дома. Слышу за спиной перешептывания. Кто-то дергает меня за плечо, но я лишь мотаю головой.
Бессонов переводит бешеный взгляд на охранника, который перед ним стоит.
- Отдельное приглашение надо?
Парень подрывается буквально сразу. Несмотря на то, что ему сильно досталось, топает он довольно бодро.
Слышу, как позади щелкает замок на двери, и остро ощущаю, что теперь мы остались вдвоем.
Точнее я в клетке с диким разъяренным зверем.
Марат не торопится, рассматривает меня. Сам при этом тяжело дышит, словно пробежал целый марафон.
Его взгляд клеймит меня, поджигает, не позволяет отвернуться.
Мне кажется, я даже дышу сейчас с его разрешения.
Жду что Бессонов сам нарушит тишину, но нет. Молчит. Смотрит. Ждет.
Делаю один осторожный шаг к нему.
Несмотря на то, что он меня пугает сейчас до трясущихся поджилок, я заворожена. Его дикостью, его мужественностью, тем, какой он сейчас. Мужчина, который готов разорвать врагов своими руками.
Совсем как мой отец…
Такой же крепкий, жилистый и опасный.
Я напитываюсь его энергетикой, хватаю ртом воздух, чтобы стать еще ближе, понять его. Прочитать, о чем он думает.
Медленно приближаюсь к нему, понимая, что рискую. Но адреналин, гуляющий в моей крови, так будоражит, так кружит голову, что я едва стою на ногах.
Меня сносит от глубокого темного взгляда, бьет наотмашь теми эмоциями, что я вижу в глазах Марата.
Сейчас нет маски, нет той стены, что была в последний наш разговор. В этот момент он живой, настоящий.
Едва я оказываюсь на расстоянии руки, как Бессонов резко подается вперед, и его широкая ладонь обхватывает мою шею сзади. Марат привлекает к себе и едва не рычит:
- Понравилось?
- Ты, - отвечаю не совсем на этот вопрос.
Он нападает на мой рот. Иначе не скажешь - вгрызается так, словно готов съесть. Словно я добыча, которую он уже не выпустит.
Цепляюсь за плечи, чувствую влагу по пальцами. От Марата пышет жаром. Он такой горячий, что я вот-вот просто сгорю в этом омуте страсти.
Наверное, это ненормально - кайфовать от подобного. Но я не думаю о том, что хорошо, а что плохо, что правильно, а что нет.
Я просто чувствую, что соскучилась. Что мне, оказывается, не хватало его губ и его рук, которые уже вовсю хозяйничают у меня на теле - рвут рубашку так, что пуговицы разлетаются в разные стороны.
Бессонов отстраняется и осоловевшим взглядом проиходит по моей груди. Резко срывает рубашку, отбрасывает, затем не менее бесцеремонно лишает меня лифчика.
Грудь покалывает от его жадного взгляда, от того, как он собственнически он сжимает ее в ладонях.
- Мало одного члена? - хрипит он. - Захотелось еще?
- Захотелось тебя, - честно признаюсь.
Марат скалится, словно зверь - его верхняя губа дергается вверх, а я понимаю - пощады не будет. Сегодня мы словно дикие звери на случке. Пока еще такая вот странная прелюдия, но дальше будет больше.
Он довольно ощутимо сжимает мои соски, чуть покручивает.
- Если так хотелось, чтобы тебя выебали, нечего было делать мне мозг.
- Я просто… - замолкаю, прикрыв глаза. - Чего ты хочешь, Марат? Я ведь и так здесь, сижу целыми днями, ничего не зная! Я всего лишь попросила ответов!
Он оставляет мою грудь в покое, но лишь для того, чтобы расстегнуть мои шорты.
- И поэтому царевна обидалесь и пошла крутить задинцей перед другими мужиками?!
Его злость можно потрогать руками. Кажется, от нее все вокруг вибрирует. Но и я зла на него.
- Ну, тебе же можно трахать других баб!
В этот момент я уже остаюсь в одних трусиках. Бессонов замирает, поднимает на меня темный взгляд.
- Каких баб, Вика? Я же сказал, пока хочу тебя, других не будет!
- Вот именно, что пока! - огрызаюсь, не сумев сдержать обидные слезы. Не знаю, когда я успела придумать себе, что у нас отношения. Ну, глупо же, честное слово. Я никогда не была романтичной девочкой. Выросла среди тех, кто держит криминальные нити города в руках. Да у меня же на совершеннолетие появился собственный пистолет, а не дорогая тачка!
- Ну, что застыл? Давай тархай! Тебе же свежее тело подавай! Вот она я! Давай, накажи, вытрахай, поимей. Что ты там еще умеешь делать? Пользуй!
- Душу, - вдруг неожиданно тихо заявляет Марат. Кладет ладонь на мою шею, но не сжимает, наоборот - мягко поглаживает большим пальцем, вызывая россыпь приятных мурашек. - Я хочу твою, сука, душу, Вика. Сейчас. Завтра, Навсегда. Слышишь? Я сожрать тебя всю хочу, понимаешь?
Его грубые, резкие слова так сильно контрастируют с тем, как нежно он гладит мою шею, как осторожно прикасается ко мне между ног через насквозь промокшую ткань белья.
- Так бери, - шепчу едва слышно. - Я вся твоя…
Когда бежала сюда со всех ног, у меня не было плана. Не было мыслей о том, как и что говорить. Нет его и сейчас. Я просто поддаюсь моменту, плыву по течению той магии, что связывает нас с Маратом.
Его слова что-то сделали со мной. Я не могу больше держать оборону. Мне хочется стать полностью его. Хочется быть рядом и пройти все то, что он может мне дать.
Мне хочется отдавать в ответ. Хочется делиться теми эмоциями, что не просто захлестывают с головой, а топят сознание в волне гормонов.
Наверняка в биохимии есть какие-то термины, которыми можно описать и объяснить то, что сейчас происходит.
Но я не хочу думать об этом.
Хочу принадлежать ему. Мужчине, который дотянул до той планки, с которой я пришла в этот мир.
- Назад пути не будет, - хрипло шепчет Бессонов, водя губами по моему лицу. Он то целует, то прикусывает подбородок, тут же зализывает, продолжая ласкать меня внизу.
Я впервые проявляю инициативу в этом плане и пробираюсь ладонью под его спортивные штаны. Нахожу крепко стоящий член и ощутимо сжимаю. Слышу одобрительное шипение.
- Дикая царевна, - хмыкает Марат. - Давая еще, подрочи.
Несколько раз двигаю рукой, а потом отстраняюсь и с вызовом смотрю в его черные глаза. Синева, которая раньше там была, окончательно пропала.
Мы снова под властью похоти и желания.
Бессонов вопросительно приподнимает бровь. Уголок его губ дергается в кривоватой ухмылке, и я уже знаю, что это означает. Мне будет хорошо. Очень хорошо с ним.
Убираю руку из штанов и дергаю те вниз. Приходится напрягаться, чтобы прихватить еще и белье. Жду, что Марат перехватит инициативу, но он лишь наблюдает. Его ярость и злость переплавились в дикое возбуждение, и я кайфую, видя его таким.
Медленно опускаюсь на колени, чувствуя, что хочу этого едва ли не больше самого мужчины.
У меня мало опыта, но плевать. Мое желание ведет меня. От нетерпения решаю не заигрывать, а сразу беру в рот максимально глубоко. Бессонов несдержанно стонет, подается вперед, одновременно кладя ладонь мне на затылок.
Это потрясающий парадокс - на коленях я, но власть при этом именно в моих руках. Его ладонь контролирует, давит на затылок, Марат наматывает мои волосы на кулак, но при этом он беззащитен и зависим от меня.
В этот раз мне удается все куда лучше. Я подстраиваюсь под ритм, расслабляю горло, стараясь дышать носом.
Внизу живота у меня тянет, так жутко хочется приласкать и себя, что я не отказываю себе в удовольствии.
- Давай со мной! - командует Марат, когда я подхожу достаточно близко к грани. Не знаю, как уж он чувствует это, но так и есть. Прикрываю глаза в знак согласия. И буквально через несколько мгновений мы оба срываемся в пропасть.
Марат почти сразу же подхватывает меня, укладывает на спину и, расталкивая мне ноги, опускается ниже. Целует, облизывает мой живот, пока я прихожу в себя.
Но не успеваю даже отдышаться, как чувствую горячий настойчивый язык между ног. Несмотря на удовольствие, которое я только что пережила, снова включаюсь в процесс, подаваясь навстречу ласке.
Два пальца внутри и язык на клиторе делаю свое дело, и я едва не улетаю опять. Бессонов отстраняется, ловит мой вероятно поплывший взгляд и довольно скалится.
