Только ты (СИ) - Черногорская Ксения

— Я спросила не про это. Я спросила про твою личную жизнь.

— А это и есть — моя личная жизнь.

— Хорошо, — отвечаю я, — я спрошу иначе. Расскажи мне о своих женщинах. Ты ведь занимаешься сексом, правда?

— Да. Но это происходит не в парадигме каких-то влюблённостей, ухаживаний и тому подобного. Это просто вид активного отдыха, который сочетается с рядом естественных потребностей.

— Ты бы себя слышал…

— О чём ты?

— О твоих формулировках.

На несколько секунд он задумывается.

— Окей, я просто трахаю красивых баб, когда мне хочется трахаться. У меня достаточно денег и влияния для того, чтобы получать секс такого рода по первому же запросу. Мне иногда привозят каких-то моделей, и я выбираю одну-двух для того, чтобы слить сперму и забыть о них.

— Поняла. А если они трахаются хорошо?

— Значит, спустя время можно и повторить. Но я не привязываюсь к ним, если ты об этом. Не те роли. Они проститутки, я клиент. Просто они проститутки… высшей пробы, скажем так. Но их циничные взгляды и фальшивые эмоции в момент, когда мы, например, вместе ужинаем — такое бывает иногда, это не то, к чему стоит привязываться. Я не наивен и очень хорошо понимаю, что обе стороны просто удовлетворяют потребности друг друга. Они дают мне женскую красоту, нежность и хороший секс, а я, в свою очередь, это хорошо оплачиваю. Как ты и сказала — просто бизнес, ничего личного. Вот и всё.

— Но когда я это сказала, ты со мной не согласился.

— Потому что ты сказала о себе. А это другая ситуация. Внештатная, если хочешь.

— И что же в ней внештатного?

— Тебя привезли ко мне не для оказания секс-услуг. Однако секс между нами был уже на яхте. Разве мало?

— Смотря для чего, — задумавшись о его словах, уклончиво отвечаю я.

— Сидеть голым на берегу ночью с голой женщиной, с которой я только что занимался в океане сексом для меня нехарактерно, можешь быть уверена.

— И что ты собираешься с этим делать?

— Ничего. Каждый из нас выполнит свою часть сделки и заживёт своей прежней жизнью. Я в Швейцарии, ты в России. Главное — вернуть колье. Затем мы просто перестанем общаться.

— А ты этого разве хочешь?

— Перестать общаться?

— Да.

— Милана, — вздохнув, говорит он, — я же говорю тебе — я не мужчина твоей мечты. Ты совершенно очевидно пытаешься придать нашим отношениям какие-то дополнительные, важные смыслы. Пытаешься для себя лично создать ауру какой-то серьёзности вокруг нашего с тобой секса. А это ведь просто страсть. Я чувствую, что тебя тянет ко мне, чувствую, что меня тянет к тебе, но это пройдёт. А мои компании, моё меценатство — нет. Я слишком деловой человек, чтобы уделять время своей женщине. Да и нет у меня потребности в своей женщине.

— Поняла тебя, — грустно отвечаю я. — Один только вопрос. Нет, два.

— Задавай, — усмехается он. — Раз уж у нас ночь откровений.

— Первый такой… До этого секса у меня складывалось впечатление, что я нужна тебе… Понимаю, что звучит глупо, но то, что ты говорил… Мне было важно это слышать… Наверное, именно поэтому этот секс и получился таким… отвязным… А теперь ты так спокойно говоришь мне о расставании. Почему?

— Ну, о расставании говорить пока рано. Я сказал лишь о том, что после того, как мы выявим похитителя и вернём колье законному владельцу, то есть мне, наше общение естественным образом сойдёт на нет. Я выполню данные тебе обязательства, можешь не переживать. Просто не надо добавлять смыслов. Ты мне действительно очень нравишься, но у меня нет времени на романы. Говорю же, я слишком деловой человек.

— Ясно.

— Ты сказала, что вопросов два.

— Да. Напомни, как звали девушку, из-за которой ты и стал таким богатым и занятым.

— Я понял о ком ты, — сухо произносит он, — и этого достаточно.

— Так вот, второй. Будь она сейчас жива, ты жил бы так же? Я про личную жизнь.

Тихо шумит прибоем океан во тьме. И никаких других звуков больше нет.

Валерий встаёт, и я по тёмным очертаниям я вижу, что он протягивает мне руку. Опираюсь на его ладонь и тоже встаю.

— Пойдём, — говорит он. — Наши вещи унесло водой. Я сейчас организую, чтобы нам принесли другие. Тебе придётся немного подождать на берегу, когда мы подойдём к воротам. Вернусь с халатом.



Глава 22

Швейцария встречает пасмурной погодой. Небо серое, затянутое сгустившейся дымкой. Дует прохладный ветер. Мы спускаемся по трапу, и я зябко кутаюсь в подаренную мне в самолёте шаль. После Мальдив местный климат кажется мне откровенно северным, несмотря на тёплую зиму и почти полное отсутствие снега вокруг.

Нас встречает делегация из уже привычных мне типажей: короткостриженые, суровые, хмурые и молчаливые мужчины в чёрных и серых костюмах. В их сопровождении мы подходим к машинам, они открывают двери и, вместе с Ковалевским я сажусь на заднее сиденье чёрного "BMW". Самое занимательное в их немногословном их общении с Ковалевским — это полнейшее, беспрекословное подчинение. Если основываться только на этом общении, то его можно было бы представить могучим толстым боссом из комикса. С толстой сигарой в зубах и в чёрных солнечных очках. Сидящим в роскошном кресле и разговаривающим с людьми свысока. Однако если посмотреть на него внимательно — его поджарое телосложение легкоатлета, ранимость в его хмуром взгляде, тихие команды подчинённым — всё это рисует совершенно иной образ — он скорее просто выстроил систему, где чувствует себя более-менее защищённым.

Теперь, когда я знаю его немного лучше, когда он после секса в океане и нашего общения на пляже ушёл к себе в дом один, попрощавшись со мной у бассейна, я поняла одну вещь, которая его очень хорошо характеризовала — на самом деле он глобально, просто чудовищно одинок. И все эти годы после утраты своей невесты он пытается найти этому логичное в своей системе координат оправдание. Перед самим собой. И даже его меценатство — это просто попытка придать своей, полной одиночества жизни, какой-то оправданный смысл.

Он прячется не в работе. Он прячется в отсутствии свободного времени. Ему просто страшно наедине с самим собой. Он окружил себя множеством послушных ему людей и занимает себя той или иной активной управленческой едва ли не двадцать четыре часа в сутки — по той простой причине, что без этого чувствует себя плохо. Одиноким, ненужным, покинутым. Мёртвым.

И я чувствую, что мне хочется обнять его и научить просто наслаждаться жизнью, просто дать ему почувствовать себя комфортно. И тут же ловлю себя на мысли, что не понимаю, зачем мне это. По сути, он просто пользуется мной. Использует, как инструмент для достижения своей цели. И по большому счёту, ему же на меня наплевать. Я останусь в его памяти коротким воспоминанием, когда он распрощается со мной после возврата своего желанного колье.

Похититель колье Лантольи явно не понимал, какой моральный ущерб он оказывает своей кражей Ковалевскому. Не понимал также и того, что за это колье Ковалевский его из-под земли достанет, костьми ляжет, но колье вернёт и накажет того, кто его упёр. Глядя на то, как люди Ковалевского почтительно склоняли перед ним головы, когда он проходил мимо них, как быстро и беспрекословно они выполняли его команды, я не завидовала тому человеку, который клюнет на наживку из фотографий и фальшивых переписок.

Красивый, спортивный мужчина Валерий Ковалевский, с внешностью одинокого, ранимого романтика — действительно очень влиятельный и властный предприниматель. С холодным, аналитическим умом. Действующий решительно и не боящийся никого, кроме одиночества с самим собой. Теперь мне намного лучше понятна его спокойная реакция после нападения в ресторане. Он просто сильно не испугался. Одиночества и брошенности он боится намного больше. По сравнению с этим это нападение для него что-то вроде досадного недоразумения, которое замедлило его активность и которое он, безусловно, разрешит в считанные дни.