Требуется подкаблучник (СИ) - Озолс Агата
- Прощай, - тихо сказал Лешка, потом развернулся и ушел.
А я осталась стоять у фонтана. Одинокая дура с огромным чемоданом. Присела на бортик фонтана. Разжала ладонь, в которой все еще лежал маленький камушек с пляжа Афродиты. От меня даже богиня отвернулась, подумала я.
Нужно найти какой-нибудь отель, не ночевать же мне на улице. Достала телефон, понажимала кнопки. Вспомнила, что он разрядился. И заплакала.
Глава 20
Сижу на бортике фонтана, на Кипре, вся такая красивая, в эффектном платье и рыдаю. И ведь рыдаю не потому, что чемодан с ненужным мне барахлом не могу с места сдвинуть, и не потому, что телефон разрядился, и даже не потому, что Лешка ушел. Я понимала, он обижен на меня. И справедливо обижен. Я готова была все ему объяснить и просить прощения. Я готова была к тому, что он будет на меня дуться. Даже скажет мне: "Улетай в Москву". Но я совершенно не была готова к его спокойному вопросу: "Зачем ты прилетела?" и к равнодушному: "Прощай". Если бы он кричал, топал ногами, возмущался, я знала бы, что делать. Я бы заобнимала, зацеловала, залюбила бы его. Что бы он понял, что никто-никто, кроме него, мне не нужен. Что я совершила глупость, но ведь ее можно исправить. Но как пробить его вежливое, отстраненное спокойствие я не знала. Как говорить с тем, кто не хочет разговора? Именно мысль о том, что я ему не нужна, заставляла меня плакать. Слезы катились сами собой. И врут те, кто утверждает, что слезы соленые. Мои были горькими.
- Такая красивая девушка не должна плакать, - раздалось рядом.
Я подняла голову. Официант. И даже не очень молодой. Ему-то какое дело?
- Пойдемте, - он протягивает мне руку. - Чашка кофе и десерт разгонят вашу печаль.
Он улыбается так искренне, что мне становится неудобно послать его к такой-то матери, что бы ни мешал оплакивать мои разбившиеся мечты.
- Я смогу зарядить у вас телефон?
- Конечно, - он продолжает улыбаться. - В нашем кафе есть розетки.
Это замечательно! Мне нужно зарядить телефон и найти место для ночлега. А завтра ... Я что-нибудь придумаю, наверное. Ведь я могу попытаться снова увидеть Лешку, поговорить с ним. Тут же вспоминаю его отстраненное: "Прощай" и становится совсем плохо. Может, стоит просто вернуться в Москву? Забыть? Плюнуть на Лешку и попробовать жить без него? Жила же я как-то, в конце концов. Рано или поздно, но в моей жизни появится шестой. Очередной красавец с могучей фигурой и страстным шепотом: "покричи для меня, детка". И ничего, покричу, не развалюсь. Ведь другие как-то живут, и я попробую. Без Лешки.
- Вам определенно не помешает чашечка капучино, - голос официанта вырывает меня из моих мрачных раздумий.- А потом, возможно, все и наладится.
Наладится у тех, кто налаживает, - думаю я. - У тех, кто плывет по течению, всегда все через зад.
Поднимаюсь с бортика.
- Я с удовольствием выпью кофе в вашем кафе.
- Прошу вас, - официант указывает мне на открытую террасу. - Я захвачу ваш чемодан.
Несколько столиков на террасе, кремовые скатерти, живые цветы в маленьких вазочках, плетеная мебель и оглушительный, ни с чем несравнимый запах капучино с корицей в огромной, почти бульонной чашке, которую поставил передо мной мой спаситель.
- Розетка под столиком, - он показывает мне розетку. - Попробуйте наши десерты, они того стоят.
Я благодарю его, ставлю телефон на зарядку и начинаю изучать меню. Конечно, этот мужчина прав: ничто так не лечит разбитое сердце, как правильно выбранный десерт. Странно только то, что я никак не могу выбрать. Шоколадный ганаш, воздушные меренги и творожно-ванильный мусс возвращают меня к воспоминаниям о Лешке, о наших ужинах на его или моей кухне, о нестерпимо жарких ночах и томительно-сладких утрах.
- Принесите, пожалуйста, сливочно-карамельный мусс, - прошу официанта.
Нет, Лешка, я так просто не сдамся. Я сейчас выпью кофе, съем десерт, найду отель. Высплюсь. А завтра... А что, собственно, я буду делать завтра? Звонить ему, просить о встрече, вымаливать прощение? Неужели я стану одной из тех женщин, которые бегают за мужиком, предлагая себя и свои ненужные чувства? Мне становится стыдно.
Приносят заказ. Нежный мусс тает на языке, и я, наконец, решаюсь. Переночую и полечу домой. Но перед вылетом позвоню Лешке. Вот просто позвоню и скажу, что люблю его. Пусть ему это и не нужно, но это очень нужно мне.
- Вы опять плачете, - официант подошел тихо, я и не заметила. - Возможно, что мужчина за соседним столиком сможет утешить вас.
- Спасибо, не стоит, - усмехаюсь невесело. - Мне сейчас совсем не до мужчин.
- Возможно, - возражает официант, - этот мужчина станет исключением. Он не сводит с вас глаз уже полчаса. Быть может, вы знакомы?
Да с кем я могу быть знакома на Кипре? Неожиданная догадка взрывает мозг. Осторожно, словно боясь вспугнуть удачу, поднимаю глаза от десерта и оглядываю террасу. За самым дальним столиком, в углу, практически в темноте, вижу мужскую фигуру. И глаза. Сердце падает куда-то вниз, в коленки. Хорошо, что я сижу, иначе бы ноги меня подвели, потому, что эти голубые глаза я не могу не узнать.
- Я могу пригласить его за ваш столик? - задает вопрос официант.
У меня нет сил что-либо отвечать, я просто киваю. Официант отходит от моего столика, что-то говорит Лешке, и уже через минуту ставит напротив меня маленькую чашку с эспрессо. А еще через несколько ударов моего бедного сердца Лешка осторожно садится за мой столик. Наверное, нужно что-то сказать. Но я не могу. Вот совершенно не могу говорить. Кажется, я забыла, как произносить звуки. Не сводя глаз с Лешки, доедаю свой десерт, совершенно не чувствуя вкуса. Какой он был? Сливочно-карамельный? Ложка скребет дно стеклянной креманки, противный звук приводит меня в чувство.
- Привет, - говорю я, чтобы хоть что-то сказать.
- Привет, - сглатывает Лешка.
- Здесь хороший кофе, - продолжаю я, - и вкусные десерты.
- Я знаю.
Мы замолкаем и просто смотрим друг на друга.
- Леш, - начинаю я.
- Настюш, - одновременно со мной произносит он.
И опять пауза.
- Решил выпить кофе? - как можно спокойнее спрашиваю я.
- Решила съесть десерт? - вопросом на вопрос отвечает Лешка.
Мы оба не знаем, как продолжить разговор. Неужели нам больше нечего сказать друг другу?
- Я сел в машину, - говорит Лешка, - а уехать не смог...
- Я вспомнила, что у меня разрядился телефон..
- Сидел и смотрел на тебя, - продолжает Лешка. - Видел, как ты плачешь...
- Без телефона я не могла забронировать номер, а ночевать на улице не хотела, - пробую объяснить свои слезы.
- Да, - соглашается Лешка.
- Но сейчас все в порядке, - говорю я. - Телефон зарядится, я найду, где переночевать и куплю билет в Москву.
- Конечно, - соглашается Лешка.
Я наконец, допиваю кофе. Кажется, наш разговор окончен.
- Еще что-нибудь закажем? - предлагает Лешка.
- Мне достаточно, - отвечаю ему.
Если ему нечего мне сказать, то зачем продлевать эту взаимную пытку? Лучше просто разойтись каждый по своим делам.
- Ты торопишься? - Лешка смотрит пытливо.
- Куда мне торопиться? - удивляюсь я. - Мне еще номер найти нужно. И билет купить.
- В Москву, - кивает Лешка.
- Леш, - кручу в руках свою большую чашку, - тебе, наверное, пора.
Я не хочу, что бы он уходил, но и терпеть у меня нет сил. Рвать нужно сразу, резко. Пусть будет больно, но потом ведь наверняка пройдет. Должно пройти.
- Наверное, - соглашается Лешка.
- Тогда иди, - предлагаю я.
- А ты?
- А я останусь.
- Да, я уйду, а ты останешься, - повторяет Лешка. - Ты думаешь, это правильно?
Я не знаю, что ему сказать и пожимаю плечами. Лешка подзывает официанта и просит принести еще кофе.
Знаешь, - говорит он, - я всегда знал, что ты меня бросишь. Я готовил себя к этому дню, когда ты скажешь, что между нами все кончено. Бред, конечно, как можно себя к такому подготовить? Но мне казалось, что расставание должно начаться как-то постепенно, что ли. У нас ведь все было хорошо. А потом вдруг, бац! Я сначала не понял даже. Просто приехал, а тебя нет. И на звонки ты не отвечаешь. А когда я до тебя дозвонился, у тебя был совершенно чужой голос. Но я и тогда ничего не понял. Ждал, как дурак. Месяц ждал. А потом меня осенило: ты же просто бросила меня. Вот просто так, без объяснений, без прости-прощай, без поцелуя и пожелания счастья. Просто исчезла из моей жизни.
